Пегги Оринстейн - Золушка съела мою дочь. Как объяснить дочери, что быть собой лучше, чем пытаться стать принцессой
| Название: | Золушка съела мою дочь. Как объяснить дочери, что быть собой лучше, чем пытаться стать принцессой |
| Автор: | Пегги Оринстейн |
| Жанры: | Социальная психология | Детская психология | О психологии популярно | Зарубежная психология |
| Серия: | Психологический бестселлер |
| ISBN: | Нет данных |
| Год: | 2023 |
Современные девочки живут среди атрибутов и образов гламурных принцесс, окружают себя розовым, пользуются косметикой, одеваются как взрослые, пытаются быть в центре внимания, придают большое значение красоте. Что здесь плохого? Ничего, если девочки прибегают ко всему этому осознанно, ради самовыражения. Они сами могут выбирать, как выглядеть и во что играть. Вот только в мире, созданном взрослыми, грань между «можно» и «нужно» стирается слишком быстро.
Пегги Оринстейн, известная журналистка, провела масштабное расследование, чтобы выяснить, как индустрия игрушек, кинематограф и конкурсы красоты влияют на маленьких девочек и что могут сделать родители, чтобы помочь дочери самовыражаться.
Книга дополнена актуальными исследовательскими и статистическими данными, отражающими ситуацию в России.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Бесплатно читать онлайн Золушка съела мою дочь. Как объяснить дочери, что быть собой лучше, чем пытаться стать принцессой
Peggy Orenstein
Cinderella Ate My Daughter
Copyright © 2011 by Peggy Orenstein
© Наталья Ивкина, перевод на русский язык, 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации: IgorKrapar, Ola_view / Shutterstock.com
В коллаже на обложке использованы фотографии: Dean Drobot, NeydtStock, Igor Zvencom, Lia_Russy, DenisNata / Shutterstock.com
«Пегги Оринстейн кропотливо исследует современную девичью культуру в различных ее проявлениях – от игрушек до кумиров. Она решительно выступает против стереотипов и настаивает на том, что женственность заключается не в рюшечках, каблучках и косметике, а в проявлении индивидуальности».
Сия, книжный блогер (©lowselfhome)
Посвящается Дейзи
Глава 1
Почему я надеялась на мальчика
Делюсь своим страшным секретом: будучи журналисткой, я практически два десятилетия посвятила тому, чтобы писать о девочках, думать о девочках, говорить о том, как девочек нужно воспитывать. Но когда я наконец забеременела, меня начала приводить в ужас мысль о появлении на свет девочки. Пока мои друзья – особенно те из них, у кого уже были сыновья, – готовились разочароваться от слов акушерки «Это мальчик!», я чувствовала себя вечным запасным водителем, который впадает в ступор, когда ему передают руль. Предполагалось, что я экспертка в вопросах поведения девочек. Я выпячивала этот факт везде: от The New York Times до Los Angeles Times, от шоу Today до FOX TV. Я кучу раз выступала на NPR. И это стало проблемой: что, если после всего этого я окажусь не готова к подобному вызову судьбы? Что, если у меня не получится вырастить идеальную дочь? С мальчиком, подумала я, будет гораздо проще соскочить с крючка.
И честно говоря, мне казалось, что рождение мальчика – это решенный вопрос. За несколько лет до появления на свет моей дочери я прочитала о каком-то британском ученом, который выявил закономерность: в двух из трех пар, в которых супруг старше супруги на пять и более лет, первенец – мальчик. Бинго! Мой муж Стивен старше меня почти на десять лет. Так что, очевидно, все было на мази.
А потом на УЗИ я увидела неопровержимые доказательства (по крайней мере, мне сказали о наличии неопровержимых доказательств; для меня все это было совершенно неотличимо от, допустим, носа) и вдруг поняла, что все это время страстно, отчаянно хотела девочку. Просто боялась в этом признаться. И все еще беспокоилась насчет того, как буду воспитывать ее, какой ролевой моделью стану, возьму ли на вооружение собственные советы касательно всех трудностей, окружающих красоту, тело, образование и достижения девочек. С радостью буду наряжать дочь в платья с оборками или запрещу играть с Барби? Буду настаивать на футболе или на балетной пачке? Закупаясь в отделе для новорожденных, я бурчала из-за неотвратимой цветовой маркировки, уготовленной для младенцев. Кому какое дело до цвета простыней в кроватке, будь они розовыми или в однотонную клетку? Кажется, за те месяцы я примерно миллион предложений начала с фразы: «Моя дочь никогда не будет…»
А потом я стала мамой.
Разумеется, Дейзи была прекраснейшей малышкой из когда-либо рождавшихся (не верите мне – спросите моего мужа). Я твердо намеревалась растить ее без всяких условностей: мне хотелось, чтобы она знала, что никакое поведение и никакие игрушки не предназначены для ее пола и не обязательны. Мне хотелось, чтобы она могла самостоятельно выбрать нужные элементы своей идентичности – это по идее прерогатива и привилегия ее поколения. И в течение какого-то времени казалось, что я добилась своего. Собираясь для своего первого дня в садике, в два года, дочь выбрала свой любимый наряд – «костюм инженера» (комбинезон в тонкую полоску) – и с гордостью несла свой ланчбокс с паровозиком Томасом.
Всем, кто был готов слушать, я жаловалась на недальновидность компании Learning Curve, изобразившей Томаса в компании друзей мужского пола, а Леди – блестящий, лилового цвета паровоз-девочка – была меньше прочих. (Другими дамами на Содоре оказались пассажирские вагоны – пассажирские вагоны! – с именами Энни, Кларабел, Генриетта и, конечно же, Дейзи. Какая наглость!) Но на самом деле, под моим раздражением пряталось хвастовство. Моя дочь не поддалась типичным стереотипам.
И тем больнее было падать. Понадобился лишь один мальчик, пронесшийся мимо на детской площадке и крикнувший: «Девочки не любят поезда», – и Томас был засунут на самое дно ящика с игрушками.
Через месяц Дейзи закатила истерику, когда я попыталась надеть на нее штаны. Словно посредством осмоса, она выучила имена и цвета платьев всех принцесс студии Disney – а я даже не знала, что такое «Принцесса Disney». Она с тоской смотрела на задрапированные тюлем витрины местных магазинов игрушек и на свой третий день рождения выпросила «настоящее платье принцессы» с подходящими пластмассовыми туфлями на высоких каблуках. Тем временем одна из ее подружек – та, у которой было две мамы, – каждый день появлялась в садике в платье Золушки. И в свадебной фате.
Что вообще произошло? Мои знакомые матери, женщины, которые когда-то клялись, что никогда не будут зависеть от мужчины, снисходительно улыбались, когда их дочери напевали So This Is Love или настаивали, чтобы их называли Белоснежками. Кассир в супермаркете неизменно приветствовал Дейзи словами «Привет, принцесса». Официантка в местном кафе – модница с проколотым языком и татуировкой черепа на шее – называла заказанные Дейзи «оладьи-смайлики» ее «блюдом принцессы». Как-то раз милая женщина в аптеке предложила нам бесплатный воздушный шарик, а затем сказала: «Спорим, я знаю твой любимый цвет!» – и выдала розовый вместо того, чтобы позволить Дейзи выбрать самой. Затем, вскоре после трехлетия, наш дорогущий детский стоматолог – из тех, чьи помещения забиты комиксами, мультиками и игрушками, – указала на кресло и спросила:
– Не желаете ли присесть на этот трон принцессы, пока я буду заниматься вашими сверкающими зубками?
– Господи Иисусе, – огрызнулась я. – Сверло у вас тоже особенное, для принцесс?
Она так на меня посмотрела, словно я была злой мачехой.
Но правда, в какой момент все девочки превратились в принцесс? Когда я была ребенком, все было иначе – а я родилась в те годы, когда феминизм был чем-то проходящим для наших матерей. Мы не одевались в розовое с головы до пят. Мы не носили миниатюрных шпилек. И это Беркли, штат Калифорния: если принцессы заполонили наше ретро-хиппи-поселение, представьте только, что творится там, где женщины брили ноги? Пока моя дочь ежедневно бегала в костюмерную садика, я холодела от одной мысли о том, чему ее научит исполнение роли Русалочки – персонажа, буквально отдающего свой
