Юрий Солоневич - Зона тени

Зона тени
Название: Зона тени
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Зона тени"

Роман-психодрама. Кому сегодня интересен простой человек: родным, друзьям, милиции, бандитам, Богу? Или никому? Так было в прошлом, так есть в настоящем. А что изменится в будущем?

Бесплатно читать онлайн Зона тени


© Юрий Леонтьевич Солоневич, 2016


ISBN 978-5-4483-5399-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1.1

Это было похоже на ритуал, и Арсений придерживался его: в неясной ситуации лучше всего действовать по шаблону. К тому же так было легче настраивать себя на нужную тональность, нужные его делу ощущения. Хорошая настройка – это уже очень много. Араб одобрил эту методику. Когда «чувствуешь ситуацию кожей», когда в глубине подсознания появляется предчувствие, интуиция – появляется и мистическая способность видеть всё как бы со стороны. При этом становятся явными все скрытые связи между причиной и следствием, и отпадает необходимость в грубом воздействии на происходящие события.

«То, что спокойно, легко сохранить. То, что еще не показало признаков, легко направить. То, что слабо, легко разделить. То, что мелко, легко рассеять. Действие надо начать с того, чего еще нет. Если не знаешь, с чего начать – начни с настоящего момента. Используй то, что судьба даёт тебе в руки. И не ставь конкретной цели: она придёт сама». Так его инструктировал не по годам мудрый Араб.

Из промежуточных, несущественных, казалось бы, результатов в итоге получается тот, который и был единственно необходим. И он, как правило, приходит внезапно. Зачастую тогда, когда его уже не ждёшь. Когда потеряна всякая надежда, и последняя капля страдания падает в переполненную чашу терпения. Но он приходит, и тогда становится ясно, что это он – тот, которого ждали. Что это он – такой, каким его ждали. Или почти такой, но это – он. И этот его приход так же неотвратим, как неотвратим приход рассвета после длительной заполярной ночи; так же закономерен и неизбежен, как конечная остановка городского автобусного маршрута.

– Кладбище, – объявил водитель-кондуктор. – Конечная остановка.

Арсений был единственным пассажиром этого рейса. Он вышел из ПАЗика и направился в сторону небольшого административного здания.

Ступеньки просевшего крыльца заунывно скрипели, добавляя тоски в и без того невесёлую атмосферу этой плачевной юдоли.

«И в этом чёрном-пречёрном доме стоял чёрный-пречёрный стол».

Стол действительно был чёрным. Наверное, раньше он украшал офис городского коммунального хозяйства. А теперь, совсем как человек, заканчивал свой жизненный путь на кладбище. И телефонный аппарат тоже был чёрным, модели, примерно, шестидесятых годов. На вставленной в специальное окошечко картонке был написан номер: 2—15—14.

Сидевший за столом «служащий» долго листал исписанные корявым почерком страницы «книги мёртвых», потом поднял на Арсения мутный взгляд и невнятно произнёс:

– Райчук А. С. Сектор ашнадцать, номер шешш…

– Пойдём, покажешь, – перебил его Арсений и, похлопав по нагрудному карману куртки, добавил: – Не обижу.

Настроение у «служащего» сразу улучшилось, и он, навесив на двери конторы ржавый замок, не закрывающийся на ключ, повёл Арсения по довольно неухоженному городскому кладбищу.

Могилы располагались как-то хаотично, бессистемно. Оградки наползали друг на друга, и было совсем непонятно, где здесь разбивка на сектора. Некоторые памятники совсем разрушились, покосились крестами, напоминая фигуры падающих людей. Надгробья заросли, затянулись пожухлой травой.

Запустение.

Вековая пыль забвения.

Кладбищенские джунгли.

Городские джунгли.

Джунгли в душе.

Цепкие лианы намертво опутали все живое, притянули к земле, упрятали в непроходимую чащу, где нет ни солнца, ни неба.

Есть ли отсюда выход?

«Что здесь было сто лет назад? – подумал Арсений. – Тоже кладбище? А двести лет назад? А две тысячи лет? Что беспокоило их тогда, когда они были живыми? Станут ли думать о нас, проходя мимо наших могил, те, кто будет жить через двести лет? А через две тысячи?»

Что здесь: конец или начало? Конец чего – земных страданий? Начало чего – страданий неземных? Или, может быть, вечный покой? Вечный сон, как исполнение всех желаний: самых заветных, самых несбыточных.

Особые состояния. Они накатывали на Арсения в Катынском лесу, на Бородинском поле, в Долине Смерти…

Покружив немного по лабиринту между оградами, «служащий» остановился у одной из могил и, указав заскорузлым пальцем на невысокий памятник из тёмной мраморной крошки, сказал:

– Вот…

– Ты уверен? – переспросил его Арсений.

«Служащий» почесал рукой затылок и ответил:

– Да чего уж там: мы с ним были друзьями.

– Это как?

– Ну, в школе вместе учились. Немного, – было видно, что «служащий» врал напропалую в надежде на поминальную рюмку.

– А потом?

– А потом он с собой покончил.

– Почему?

– Да разве кто правду скажет! Одни одно говорят, другие – другое. Только я в такие разговоры не лезу: мне своего горя хватает, – и «служащий» вдруг с надрывом, с тоской в голосе добавил: – Я и сам недавно вешался.

И он показал Арсению ещё довольно заметный след от верёвки на своей шее.

– Ты это зря, – сказал Арсений, а про себя подумал: «Мы все понемногу сходим с ума. А возможно, и кто-то нас сводит. Методично, расчётливо и даже как-то рутинно. По одному и тому же сценарию. Фантазия, что ли, у них не на высоте. Или чувствуют свою полную безнаказанность: кого бояться, когда на всех уровнях всё схвачено».

– Да чего уж там, по мне никто не заплачет, – сказал «служащий». – Ну, правда, ведь!

«А по мне? – подумал Арсений и более внимательно посмотрел на собеседника. – Похоже, что мы с ним одного поля ягодки. Только я одет лучше».

– Поп его отпевать отказался, – и «служащий» с гордостью произнёс: – Я отпевал.

– Вот как, – сказал Арсений.

– Да чего уж там, – повторил «служащий». – Я здесь, считай, лет десять. Все молитвы наизусть знаю. Не то, что попы: мне в книжку смотреть не надо.

Арсений прочитал надпись на памятнике: всё верно. Фотографии не было: видимо, не успели ещё прикрепить. Лишь серый цементный овал указывал на предназначенное для неё место.

– А что он, этот твой одноклассник, много пил?

– Не знаю. Тут у каждого своё понятие на это дело. Он на «скорой» работал, а потом – дальнобойщиком на фуре. – Арсений при этих словах невольно вздрогнул. – Может, залетел в какую «непонятку». А может, и баба довела.

На нижней плите памятника Арсений прочитал: «От жены и дочери. Помним, любим, скорбим». И чуть повыше – годы жизни: «1967 – 2000».

– А с семьёй что стало? – спросил он, заранее предвидя ответ.

– Так уехали. Квартиру продали – и уехали. Что тут непонятного? Не всякий сможет жить, где такое случилось.

– А кому продали, знаешь?

– Конечно, знаю: начальничек один купил. Басалыга его фамилия. В исполкоме сидит, – «служащий» пригладил на затылке спутанные волосы. – Маленький такой, но шустрый. Я его не люблю: он меня за мусор штрафовал, обмылок поганый. «Почему возле дома не прибрано?» А при чём тут я? Что я, в дворники к ним нанимался?


С этой книгой читают
В чём заключается замысел Создателя? Где искать счастье? Что значит человек в бесконечной Вселенной? Почему молчит тот, кто знает ответы на эти вопросы? Нет, он не молчит. Но либо он говорит загадками, либо мы просто не можем его понять…
Мальчик, юноша, молодой человек и зрелый мужчина являются героями историй, вошедших в данный сборник. Каждый из них со своими страстями, страхами и переживаниями предстаёт в отражении времени, которое в рассказах меняется от конца пятидесятых до сегодняшнего дня. «Кто ж их не любит?!» – говорит о женщинах герой рассказа «Ничья». И с ним, разумеется, не поспоришь. Однако на глубокое, обжигающее душу чувство способен не каждый. И тем оно ценнее, ко
«Литературные страницы» – серия не тематических сборников. Акулы пера и первые пробы пера. Поэты и прозаики. Знаете, на что это похоже? Квартирник, где собрались авторы и ведут неспешный разговор обо всём на свете: погода, политика, мечты, любовь. Спокойная уютная обстановка располагает к тому, чтобы завернувшись в плед, обхватив ладонями кружку с душистым чаем, сесть вечером и читать, читать, читать, открывая для себя новые имена и произведения.
В книге автор талантливо и живо рассказывает о своих ранних годах, о том, как жилось в советском Узбекистане 60-70-х годов прошлого века еврейскому мальчику и его родным. «Старый Город»… «Землетрясение»…«Кошерные куры»…«Текинский ковёр и другие сокровища»… «Веселая ночь под урючиной» – уже сами названия глав, пробуждают интерес. И, действительно, каждая из них переносит нас в мир ребенка, полный открытий и событий. Дает почувствовать атмосферу, в
Рассказ в жанре "реалити" повествует о приключениях молодой влюбленной женщины, случившихся с нею под Рождество. Данное произведение современной прозы принадлежит перу автора, более известного широкой публике в качестве популярной петербургской поэтессы, автора стихотворения "Скажите, Вы когда-нибудь любили?", и вполне может оказаться частью лирического романа.
Белая ворона – как часто мы слышим эти слова. А вот что они значат, что таится за этим понятием, хорошо это или плохо, можно и нужно ли себя изменять, как с этим жить? Это и многое другое ты узнаешь, прочитав нашу книгу.
Гигиена как раздел медицины, изучающий связь и взаимодействие организма с окружающей средой, тесно соотносится со всеми дисциплинами, обеспечивающими формирование гигиенического мировоззрения врача: биологией, физиологией, микробиологией, клиническими дисциплинами. Это дает возможность широкого использования методов и данных этих наук в гигиенических исследованиях с целью изучения влияния факторов окружающей среды на организм человека и разработк
Свои первые стихи я начал писать в начале 2000-х; они посвящались моей семье, друзьям, сослуживцам, позже окунулся в тему гражданской лирики. От всей души я благодарен тем людям, которые внесли вклад в мое творчество, и благодаря которым я писал и продолжаю писать. Благодарен семье за этот чудесный подарок – выпуск сборника, который останется теперь не только в памяти, но и на полке каждого близкого человека. Благодарен каждому читателю, который
Ужас проще, чем ты думаешь, ближе, чем хотелось бы. В этой книге не будет километров кишок и механических зомби. Только узнаваемые житейские ситуации: подруга, доведённая до самоубийства, ребёнок-инвалид как прегрешение молодости, долго пестуемая вина перед родителями… Да мало ли в нашей жизни ошибок и проступков, что оборачиваются неистребимым злом. Злом, которое само себя множит. И даже после смерти не даёт покоя…Тревожных снов Вам, дорогие чит