Короче, я попал! Откуда знаю? Потому, что на пенсии только и делал, что читал книжки про попаданцев. Правда они там в советский союз часто возвращаются. Но мне не повезло. Про СССР я-то все знаю и хоть как-то бы сориентировался. А вот про мир, кишащий эльфами, орками, гномами и чудовищами я только от Толкина и слышал. Не лично, конечно. Так, еще в студенчестве читал.
И вот как дело было. Проснулся я с утра в домике на своем огороде. Мне еще на службе в КГБ землю подарили. По блату, так сказать. Заварил чай со смородиновыми листьями, сижу в одиночестве у окошка, яблонями любуюсь. Нет. Семьи у меня нет. Я яйца еще в молодости, в армии отморозил. С тех пор мои мальчики наружу не торопятся. И как бабы про это узнавали, у нас сразу клеиться все переставало. Зато многие потом возвращались. Так, на один раз. Но сейчас там боезапасы уже давно закончились. Болтается мертвым грузом и своего часа ждет.
Дак вот. Сижу я, коровку за коровкой уплетаю… Это конфеты такие. Мне после коммунальных платежей, только на такие и оставалось. Хотя знаете, как порой трюфели какие-нибудь хотелось? Батончики… Эх. Но нынче президент десять тысяч прибавку обещал, вот на них и планировал что-нибудь эдакое прикупить. Но не судьба. Не в то горло полезла, скотина. Это я про конфету. Закашлялся так, что все дыхание схватило. На пол упал и дышать не могу. Еще и курица эта. Ряба, я ее называю. Стоит и смотрит как я от бессилия на деревянном холодном полу корчусь.
– Кудах!
Вот и вся помощь. И это после трех лет совместной жизни. Я на нее только глаза выпучил, чтобы поняла стерва, как ненавижу ее теперь, когда выжить не помогла.
Слышали, как говорят, что перед смертью вся жизнь перед глазами проносится? Так и есть. Истину вам говорю. Да только вот вместо того, чтобы радоваться каждому прожитому моменту, я жалеть о таковых начал. О том, что в армии себя не сберег, что семью не завел, что путешествовать времени не хватало, потому что постоянно под подпиской о невыезде был. Молил Бога дать второй шанс. Уж его-то я не профукаю.
В общем, вроде даже глаза закрыть не успел. Не до этого было. Очухался в незнакомой комнате. Стол у окна стоит. Не то деревянный, не то металлический, но весь копотью покрыт. Под ним табурет. В углу кровать с высокой периной. Сундук с вещами. В нос запах жареного лука ударил. Кто-то в соседней комнате готовит. На сковородке все скворчит. Стою не двигаюсь. Осознать пытаюсь, что произошло. Неужто второй шанс? Сердце забилось так, что вот-вот второй инфаркт хватит. Но если попал, значит мое новое тело молодое. Выдержит.
В окно солнечный свет врывается. Столб пыли перед глазами стоит. Выдохнул. Надо посмотреть на руки. Если это не сморщенные обрубки значит… Быть не может! Длинные молодые пальцы, сжимающие одеяло. Бывший владелец тела кровать застилал? Молодец. Я себя так за всю жизнь и не приучил.
Я бросил одеяло на пол и дотронулся до лица. Колючая короткая борода, острый нос, мужественные скулы. Это что еще такое в ушах? Серьги? Я либо пират, либо педераст? Надеюсь, ни первый и не второй. На затылке волосы в хвост собраны. Хотя на висках все побрито. Викинг? Не самый плохой вариант. Только кузнецом бы пойти, иначе в каком-нибудь шторме опять на тот свет отправлюсь…
Раздался громкий стук. Тот, кто готовил, бросил столовый прибор на сковороду и заторопился отворить, отстукивая каблуками по полу. Я подошел к двери, приблизился к щели, которая была прямо в ней и внимательно посмотрел.
Женщина в длинном платье и платком на голове отворила.
– Доброго дня, господин! – учтиво поприветствовала она гостя. – Какими судьбами?
– Меня зовут Архиус.
Женщина онемела. Она в одночасье превратилась в статую, которая не могла сказать ни слова.
– Судя по всему вы уже слышали мое имя, – произнес незнакомец. – Позволите войти?
Старец не дождался ответа и прошел в комнату мимо ошарашенной женщины. Теперь я видел растрепанные седые волосы старика, торчащие из-под черного колпака. Он сел на табурет, посох облокотил на стол, снял головной убор и положил его рядом с собой. На солнце заблестела лысина, окруженная ореолом из седины.
Хозяйка наконец оттаяла, закрыла дверь и медленным шагом побрела к ведру с водой. Она умыла лицо, задерживая ладони на своих глазах. Ее плечи задрожали. Плачет?
Я заметил, как запах жаренного лука сменился запахом гари. Старик, кажется это тоже почувствовал.
– У вас что-то горит? – как бы невзначай поинтересовался он.
Женщина встрепенулась и подбежала к печи. Запах усилился, скворчать стало еще громче.
– Прощения прошу за столь неожиданный и неприятный визит, – проговорил старик. – Но вы же всегда знали, что это может произойти в любой момент? С вашим сыном тем более.
С сыном? То есть со мной? Что произошло? И почему все в этой комнате похожи на тех, кто через пару дней соберется на мои поминки? Я имею ввиду свою младшую сестру и Виталича. Конечно, в прежнем мире.
Хозяйка смиренно покивала головой. Затем убрала сковородку с плиты, выставила на стол миску со стряпней, большой кувшин и кружку.
– Пироги с молоком, господин Архиус, – наконец женщина взяла себя в руки. – Угощайтесь. Прошу вас.
– Премного благодарен, – кивнул старик. – Будет лучше, если мальчик начнет собираться в дорогу прямо сейчас. Я, итак, позволил себе целую ночь провести в трактире, а не в пути.
Хозяйка схватила его за руку, которой он потянулся к кувшину и упала на колени.
– Прошу вас, не забирайте Кайлана!
Кайлан? Это мое имя? Куда меня хотят забрать? В моей комнате есть окно и, если мой бывший сверстник собирается меня куда-то увезти против моей воли… Я всегда могу выпрыгнуть в него и скрыться в том лесу на горизонте. Говори, как есть старикан. Я не для того давился конфетой и получал второй шанс, чтобы сейчас становиться каким-нибудь рабом.
– Равновесие должно быть соблюдено, – продолжал говорить загадками незнакомец. – Сегодня моя воля уступит слезам матери, а завтра кабанорог убьет дюжину детишек, играющих на поле в рыцарей. У Кайлана есть метка, которая предопределила его судьбу. Ее было не скрыть. Вы, зря, только покалечили мальчика.
Я еще раз взглянул на свои руки, затем поднял хлопковую белую рубашку и осмотрел тело. Действительно. Слева на груди был большой шрам от ожога. Сейчас из-под него исходило странное пурпурное свечение. Елки-палки. Неужели эта метка своеобразный маячок, на сигнал которого и приперся этот…Архиус? Похоже она не даст мне скрыться, если я вдруг решу сбежать. И кто ее поставил? Какой-нибудь…местный божок?
– Значит у меня нет выбора? – обреченно спросила матушка.
– Боюсь, что нет, – покачал головой Архиус.
– Но кто придумал эти правила? Позвольте, в таком случае, мне просто отдать вам мальчика. Почему нельзя остановиться на этом?
