Герман Кох - Звезда Одессы

Звезда Одессы
Название: Звезда Одессы
Автор:
Жанр: Современная зарубежная литература
Серия: Азбука-бестселлер
ISBN: Нет данных
Год: 2016
О чем книга "Звезда Одессы"

Герман Кох вошел в десятку самых читаемых писателей Европы; его роман «Ужин» был переведен на тридцать семь языков, разошелся тиражом в полтора миллиона экземпляров и был экранизирован в его родной Голландии, а голливудская экранизация станет режиссерским дебютом Кейт Бланшетт.

«Звезду Одессы» Кох с издевательской лаконичностью охарактеризовал следующим образом: «Это роман об отце, который дружит с гангстером, чтобы произвести впечатление на своего сына-подростка». Итак, познакомьтесь с Фредом Морманом. Ему под пятьдесят, он мечтает о черном «джипе-чероки» и новых друзьях. Но жизнь его заиграла яркими красками после того, как он восстановил дружбу со старым школьным приятелем Максом. Макс всегда готов помочь – не всегда легально, зачастую непрошено, но неизменно успешно…

Бесплатно читать онлайн Звезда Одессы


Herman Koch

ODESSA STAR

Copyright © 2003 by Herman Koch

Published in 2009 by Ambo | Anthos Uitgevers, Amsterdam

All rights reserved


© И. Бассина, перевод, 2016

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство АЗБУКА®

* * *

В молодости я прочел почти всех русских и французских классиков XIX века, но в то же время читал очень много триллеров. Например, на меня повлиял Чехов. Когда я впервые прочел его тексты, то подумал, что именно так я бы и хотел писать свои книги. Однажды я даже взял его рассказ «Палата № 6» и просто перепечатал на машинке только для того, чтобы уяснить для себя его стиль. Мне хотелось разобраться, где он ставит запятые, а где заканчивает предложение. В тот момент он мне казался просто гениальным. Сегодня же, когда я пишу свои романы, иногда немного подражаю Гоголю. Если я прочитываю готовый кусок и он мне не нравится, я его не исправляю, а просто выбрасываю и пишу новый. Подобное занимает больше времени, но для писателя очень полезно.

Герман Кох

Глубокое и лишенное иллюзий понимание человеческой природы роднит Германа Коха с Чеховым… А в умении пощекотать читательские нервы автор не уступает ни Стивену Кингу, ни Стигу Ларссону.

Dagbladet

Кох имеет смелость задаться вопросом глубоким и страшным, находящим в политике лишь одно из воплощений. Так ли современный европеец отличается от своего пещерного предка, готового пожирать представителей соседнего племени на ужин, обед и завтрак? Оказали европейские гуманистические традиции хотя бы какое-то влияние на сознание рядового обывателя? На какие жестокие мерзости в отношении чужих мы готовы пойти ради тех, кого считаем своими?

Известия

Герман Кох сумел открыть новый жанр – крайне остросюжетную историю, выстроенную – нет, не на окровавленных трупах и прочих неотъемлемых признаках криминальных бестселлеров, не на шпионских страстях, не на мировых заговорах… Герман Кох умудрился подергать за другие, не менее отзывчивые струны читательских душ – за струны любви к своим ближним, но подергал их совершенно особенным образом: нервозным, конфликтным, патологическим.

Голос омара

Герман Кох мастерски нагнетает мрачное напряжение, его персонажи пугающе убедительны, а перо – остро, правдиво и беспощадно.

Weekendavisen

Часть 1

1

У Макса Г. был черный кот, который прыгал вам на голову, стоило только просунуть нос в дверь. Кот был большим и толстым – гораздо тяжелее любого другого кота, которого мне доводилось держать на коленях. Впрочем, его-то я держал на коленях лишь однажды: никогда не забуду холодный пот, выступивший на ладонях и на лбу, когда кот медленно потянулся и положил переднюю лапу мне на колено. Когти ощущались даже через ткань джинсов, но вставать было уже поздно.

– Сиди спокойно, – сказал Макс. – Если сидеть спокойно, он ничего тебе не сделает.

Я только что вернулся с Кюрасао, где принял несколько важных решений. Например, я собирался поменять прежний круг знакомств на новый. Все прежние знакомства продолжались более чем достаточное время. Конечно, я пришел к такому решению в основном из-за удаленности места и того простого факта, что на Кюрасао было нечего – в самом деле, совсем нечего – делать, но в один из тех жарких и томительных послеобеденных часов, когда вентиляторы в баре на Схоттегатской дороге, казалось, постепенно останавливались, до меня вдруг дошло: с прежними знакомствами надо покончить. Как должен выглядеть новый круг друзей, с Кюрасао виделось очень смутно: так выглядит полоска земли на горизонте, показавшаяся из тумана после долгих месяцев, проведенных в открытом море. Новый круг друзей находился еще, так сказать, на стадии эскизов и набросков, но в него непременно вошел бы Макс Г.: это не подлежало никакому сомнению.

Кот у меня на коленях испустил низкий и мрачный рык, который отдался в коленях дрожью, пришедшей, казалось, совсем издалека, – словно в глубине подвала многоэтажного дома запустили отопительный бойлер.

– Он очень славный, – сказал Макс. – Не дергайся. Очень славный кот.

Рычание нарастало, а дрожь перемещалась дальше по телу; я будто чувствовал ее у себя под ногами, откуда она медленно прокладывала дорогу наверх.

Я не был уверен, надо ли мне погладить кота – вдруг это станет последней каплей, за которой последует all-out attack?[1] Я представил себе, как он одновременно запускает мне в лицо когти всех четырех лап: два – в самую нежную часть нижней губы, один – в веко, один – в кожу под глазом, а остальные – изо всех сил – в волосы и щеки. Когда я в последней отчаянной попытке сброшу его – яростно шипящий и фырчащий черный клубок бешенства, – клочки моей кожи, губы и веки оторвутся вместе с ним; глазное яблоко будет взрезано и разорвано. С глухим шлепком кот ударится об оклеенную обоями стену, а потом о пол, откуда он, все еще фырча, рыча и царапаясь, снова прыгнет мне на голову, чтобы довершить начатое.

Макс встал. Кроме белых кроссовок, все у него было черным: волосы, рубашка, брюки – как и обои, и дощатый пол его комнаты, и его кот…

– Кис-кис-кис, – позвал он.

Макс частенько играл с котом в такую игру: кот сидел в комнате, на полу, а Макс из коридора просовывал голову в дверь. Максова голова была своего рода приманкой: он медленно двигал ею туда-сюда, и она то убиралась в коридор, то оказывалась в поле зрения кота. Между тем кот сидел на деревянном полу и внимательно следил за движениями головы Макса. Свою голову он попеременно наклонял то влево, то вправо. С виду он казался неподвижным, но сильные удары хвоста по полу показывали, что его сосредоточенность уже ничем не нарушить. Он разглядывал голову Макса, как ребенок на карусели разглядывает кисточку или пучок перьев на веревочке в руках распорядителя: тот поднимает и опускает предмет, разрешая проехать еще один круг.

Кот всегда очень точно выбирал момент: была ведь скрытая логика в том, как голова исчезала и снова показывалась из-за дверного косяка. Расчет был таким же, что и при подкрадывании к птице. Птицу тоже надо ввести в заблуждение: мол, кот лежит на полянке просто так, греясь на солнышке, не интересуется птицей и подползает поближе только затем, чтобы понюхать торчащие из травы маргаритки.

Все заканчивалось тем, что кошачье тело приходило в напряжение: это продолжалось не больше десятой доли секунды и не было заметно для невооруженного глаза. Вот кот сидит на полу, а в следующий момент там, где он только что сидел, образуется пустое место. Появляясь словно ниоткуда, кот внезапно оказывался на уровне глаз или, точнее, в нескольких сантиметрах от головы Макса.

Примерно посреди прыжка раздавалось короткое и грубое фырканье, и это было единственным предупреждением. Весь фокус состоял в том, чтобы быстро отдернуть голову, убрав ее за дверной косяк: тогда кот пролетал мимо, чуть не задев Макса, и шлепался о стену на противоположной стороне коридора. Обычно все заканчивалось хорошо. Но не всегда. С некоторой гордостью Макс показывал мне царапины с подсыхающей кровью на своих предплечьях и пальцах, полученные при защите лица от выпущенных когтей.


С этой книгой читают
Юная компаньонка капризной пожилой американки становится женой импозантного английского аристократа Максимилиана де Уинтера, терзаемого тайной печалью, и прибывает вместе с ним в его родовое поместье Мэндерли. В огромном мрачном особняке и люди, и стены, и, кажется, сам воздух напоминают новой хозяйке о ее погибшей предшественнице – прекрасной и утонченной Ребекке де Уинтер. Странное поведение супруга, настороженность, а подчас и враждебность при
Все боятся Элизабет Зотт. Кто-то – ее ума, кто-то – остро заточенного карандаша, который она носит в прическе, а кто-то – четырнадцатидюймового ножа из ее сумочки (ведь каждый уважающий себя кулинар пользуется только своими собственными ножами). Причудливый зигзаг судьбы привел ее из Научно-исследовательского института Гастингса, где она мечтала заниматься абиогенезом (теорией возникновения жизни из неорганических веществ), на телевидение, где он
Впервые на русском – новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров – и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война,
Эрик-Эмманюэль Шмитт – мировая знаменитость, это один из самых читаемых и играемых на сцене французских авторов. В каждой из книг, входящих в Цикл Незримого, – «Оскар и Розовая Дама», «Мсье Ибрагим и цветы Корана», «Дети Ноя», «Борец сумо, который никак не мог потолстеть», а также в новой повести «Десять детей, которых никогда не было у госпожи Минг» блистательная интеллектуальная механика сочетается с глубокой человечностью. За внешней простотой
Роман популярного голландского писателя и журналиста Германа Коха в 2009 году удостоился в Нидерландах «Читательской премии». С тех пор он был переведен на два с лишним десятка языков и принес автору мировую известность: на сегодняшний день продано свыше миллиона экземпляров книги.Сюжет ее, поначалу кажущийся незатейливым, заключен в жесткие временные рамки: это всего лишь один вечер в фешенебельном ресторане. Два брата с женами пришли туда поужи
Герман Кох вошел в десятку самых читаемых писателей Европы; его роман «Ужин» был переведен на тридцать семь языков, разошелся тиражом в полтора миллиона экземпляров и был экранизирован в его родной Голландии, а голливудская экранизация, предполагавшаяся как режиссерский дебют Кейт Бланшетт, выходит на экраны в 2017 году (в ролях Ричард Гир, Лора Линни, Стив Куган, Ребекка Холл, Хлоя Севиньи).В новом романе «Уважаемый господин М.» Герман Кох с хар
«Размышляя о Брюсе Кеннеди» – роман Германа Коха, вошедшего в десятку самых читаемых писателей Европы. Всемирную известность голландскому писателю, журналисту и актеру Герману Коху принес роман «Ужин», переведенный на два с лишним десятка языков и недавно экранизированный.Отдыхая в Испании, Мириам знакомится со знаменитостью – американским киноактером Брюсом Кеннеди. Возникшая между ними странная связь, смысл которой не сразу – и не до конца – ст
Впервые на русском – дебютный роман прославленного голландца Германа Коха, включенного в десятку самых читаемых писателей Европы. Популярный актер и телесценарист, изучавший в университете классическую русскую литературу, он является автором таких международных бестселлеров, как «Ужин», «Летний домик с бассейном» и «Размышляя о Брюсе Кеннеди», переведенных на два десятка языков и разошедшихся по миру многомиллионными тиражами. Роман «Спаси нас, М
Мэйбелин Чэнь никак не может оправиться от горя. Ее мир рухнул после того, как погиб Дэнни – старший брат Мэй, единственный, кто по-настоящему ее понимал и поддерживал.Вернувшись в школу спустя долгое время, Мэй сталкивается с расизмом и несправедливостью. Когда ее родители приходят на собрание, их косвенно обвиняют в смерти Дэнни, упрекая азиатов в излишнем давлении на детей.Мэй понимает, что не может больше молчать. Она не позволит людям, облеч
Автобиографическая трилогия «Из Ларк-Райз в Кэндлфорд» – ностальгическая ода, воспевающая жизнь провинциальной Англии Викторианской эпохи, рассказанная от лица девочки Лоры, выросшей в деревушке Ларк-Райз на севере Оксфордшира, а затем, еще подростком, устроившейся работать в почтовое отделение в близлежащем городке Кэндлфорд-Грин. Эти полулирические-полудокументальные воспоминания очаровывают искренностью повествования и простотой деревенских нр
Сильнейшее землетрясение разрушило большую часть Спарты и повлекло за собой восстание рабов-илотов. Правителям государства, оказавшегося на грани гибели, ничего не оставалось, как обратиться за помощью к союзникам.Но когда из Афин прибыл большой вооруженный обоз, спартанцы поставили званых гостей перед выбором: или немедленно отправиться назад, или погибнуть в неравном бою. Изумленные и униженные афиняне ушли, зато политические весы в их стране с
1870 год. В штате Огайо идет перепись населения. Древняя как мир темнокожая старуха дремлет во дворике небольшого домишки. Скучающий переписчик фиксирует ее ответы на вопросы. Имя: Мариам Присцилла Грейс… бывшая рабыня. Родилась: в 1758 году, а может, и раньше, место рождения… Из памяти старухи поднимаются давно забытые воспоминания: с родовых врат, с собственного непроизносимого имени раскручивается причудливая спираль жизней мамы Грейс, наполне
Эта книга посвящена одной из наиболее загадочных проблем древней истории Восточной Европы – расцвету и внезапному драматическому падению великого Скифского царства в VII–III вв. до н. э. Содержание ее основано на материалах археологических исследований на территории Украины и России (включая собственные раскопки автора на Среднем Дону), а также на сведениях античных и восточных мыслителей.Автор постарался донести до самых широких кругов читателей
В сборник вошли два основных труда Чарльза Ледбитера, в которых он излагает свои обширные знания и практический опыт, касающийся невидимых планов существования человека и потенциалов человеческой природы.В качестве послесловия приведены статьи Е.П. Блаватской, подобранные с целью помочь читателю составить более полное представление об этих сложных вопросах.
Академия, магия, девушки, интриги. Что еще надо для счастья? Может просто выжить и не стать другим? Впрочем остаться собой иногда сложнее, чем выжить.
Последнее, что он помнил из своей первой жизни, это дату: 20 февраля 2020 года. А после наступило первое перерождение. Вот только оно оказалось неудачным, и он погиб. Потом второе, и тоже смерть.Затем третье и опять смерть, и так же повторилось в четвертой попытке, пятой и даже шестой, где его сожгли на костре как еретика. Но седьмая попытка, или по-другому, восьмая жизнь, отличалась от предыдущих. Сильно отличалась.И вот тут Дмитрий и подумал. А