Сегодня, когда словесность наша мертва, когда поэзия отсохла и истлела, а беллетристика источает зловоние, – сегодня нам в пору взглянуть на самих себя. Мы живем как ни в чем не бывало – так же, как жили при Данте, при Шекспире. Так жили при Эйзенштейне и при Довженко… Мы и не заметили вовсе, как потеряли, может быть, самую главную из наших способностей: способность к языку, способность к слову. Отыщем ли мы то, что потеряно? Пожалуй, поиски стои
