Некоторые древние мыслители считали, что человека можно определить как «животное, умеющее смеяться». И думается, в какой-то степени были правы, ибо не только умение ходить на двух ногах и трудовая деятельность выделили людей из животного мира, помогли выжить и пройти через все мыслимые и немыслимые испытания многотысячелетней истории, но и способность смеяться. Потому-то умевшие рассмешить пользовались популярностью во все века и у всех народов.
«… – Ватсон, я вижу – у тебя флюс.Я удивился:– Откуда вы это узнали?– Нужно быть пошлым дураком, чтобы не заметить этого! Ведь вспухшая щека у тебя подвязана платком.– Поразительно!! Этакая наблюдательность. …»
«… – Да. И ужасно сознавать, что ты в полной власти такого человека. Иногда я жалею, что вышла за него замуж. Я уверена, что у него голова расшиблена до сих пор.– Ах, вы говорите о муже! Но ведь он…Она удивленно посмотрела на меня:– Голова расшиблена не у мужа. Он ее сам расшиб.– Упал, что ли?– Да нет. Он ее расшиб этому молодому человеку…»
«… Мое первое с ним знакомство произошло после того, как он, вылетев из окна второго этажа, пролетел мимо окна первого этажа, где я в то время жил, – и упал на мостовую.Я выглянул из своего окна и участливо спросил неизвестного, потиравшего ушибленную спину:– Не могу ли я быть вам чем-нибудь полезным? …»
«…Мой отец был удивительным человеком. Все в нем было какое-то оригинальное, не такое, как у других… Он знал несколько языков, но это были странные, ненужные никому другому языки: румынский, турецкий, болгарский, татарский. Ни французского, ни немецкого он не знал. Имел он голос, но когда пел, ничего нельзя было разобрать – такой это был густой, низкий голос. Слышалось какое-то удивительное громыхание и рокот, до того низкий, что казался он выход
«… – Что вам угодно?– Кроме шуток – вы редактор?– Уверяю вас! Вы хотели что-нибудь сообщить мне? Или принесли рукопись?– Не губите меня, – сказал молодой человек. – Если вы сболтнете – я пропал!Он порылся в кармане, достал какую-то бумажку, бросил ее на мой стол и сделал быстрое движение к дверям с явной целью – бежать. …»
«… Когда я был маленьким, совсем крошечным мальчуганом, у меня были свои собственные, иногда очень своеобразные, представления и толкования слов, слышанных от взрослых.Слово «хлопоты» я представлял себе так: человек бегает из угла в угол, взмахивает руками, кричит и, нагибаясь, тычется носом в стулья, окна и столы.«Это и есть хлопоты», – думал я. …»
«… – Потому. Неразрешенные собрания воспрещаются!– Так вы бы и разрешили!Околоточный снисходительно усмехнулся:– Как же это можно: разрешить неразрешенное собрание. Это противозаконно.– Но ведь, если вы разрешите, оно уже перестанет быть неразрешенным, – сказал, подумавши немного, Чикалкин.– Так-то оно так, – ответил околоточный, еще раз усмехнувшись бестолковости Чикалкина. – Да как же его разрешить, если оно пока что неразрешенное? Посудите сам
«… – Почему же журнал называется «Аполлон», а на рисунке изображена пронзенная стрелами ящерица?..Приказчик призадумался.– Аполлон – бог красоты и света, а ящерица – символ чего-то скользкого, противного… Вот она, очевидно, и пронзена богом света.Мне понравилась эта замысловатость.Когда я издам книгу своих рассказов под названием «Скрежет», то на обложке попрошу нарисовать барышню, входящую в здание зубоврачебных курсов…»
«Писатель развернул рукопись.«…Темная мрачная шахта поглотила их. При свете лампочки была видна полная, волнующаяся грудь Лидии и ее упругие бедра, на которые Гремин смотрел жадным взглядом. Не помня себя, он судорожно прижал ее к груди, и все заверте…» …»
«…Мышьяк при некоторых болезнях очень полезное средство; но если человека заставить проглотить столовую ложку мышьяку – оба бесцельно погибнут. И человек, и мышьяк…»
Благодаря талантливому и опытному изображению пейзажей хочется остаться с ними как можно дольше! Смысл книги — раскрыть смысл происходящего вокруг нас; это поможет автору глубже погрузиться во все вопросы над которыми стоит задуматься... Загадка лежит на поверхности, а вот ключ к развязке ускользает с появлением все новых и новых деталей. Благодаря динамичному сюжету книга держит читателя в напряжении от начала до конца: читать интересно уже посл
«… У нее дьявольское терпение. Свое «а зачем» она может задавать тысячу раз.– Лида! Говори прямо: что тебе нужно? Запирательство только усилит твою вину.Женская непоследовательность. Она, вздыхая, отвечает:– Мне ничего не надо. Я хочу посмотреть картинки.– Ты, Лида, вздорная, пустая женщина. Возьми журнал и беги в паническом страхе в горы.– И потом, я хочу сказку. …»
«… Но такой оборот разговора обоим невыгоден.– Мы это знаем. Слушай, дядя… А бывают елки выше потолка?– Бывают.– А как же тогда?– Делают дырку в потолке и просовывают конец в верхний этаж. Если там живут не дураки – они убирают просунутый конец игрушками, золочеными орехами и веселятся напропалую. …»
«… Поэтическая легенда, циркулирующая во всех благовоспитанных детских, гласит, что у каждого человека есть свой ангел, который радуется, когда человеку хорошо, и плачет, когда человека огорчают.Мишка Саматоха сам добровольно отрекся от ангела, пригласил на его место целую партию чертей и поставил себе целью все время держать их в состоянии хронической тошноты.И действительно, Мишкиным чертям жилось несладко. …»
«… Лицо бывшего пристава вдруг озарилось тихой радостью.– Позвольте! Да вы разве петербуржец?!– Я-то?.. Да вы знаете, мне даже ваше лицо знакомо. Если не ошибаюсь, вы однажды составляли на меня протокол по поводу какого-то недоразумения в Экономическом клубе?..– Да Господи ж! Конечно! Знаете, я сейчас чуть не плачу от радости!.. Словно родного встретил. …»
«Ознакомившись с городом, я решил заняться делами. Узнав, что все деловые люди собираются в специальном кафе на Пере, я пошел туда, потребовал чашку кофе и уселся выжидательно за столик – не наклюнется ли какое дельце.На ловца, как говорится, и зверь бежит. …»
«В операционной кипит работа.– Зашивайте, – командует профессор. – А где ланцет? Только сейчас тут был.– Не знаю. Нет ли под столом?– Нет. Послушайте, не остался ли он там?..– Где?– Да там же. Где всегда.– Ну где же?!! …»
«Прежний «военный обозреватель» поссорился с редактором и ушел.Он обиделся на редактора за то, что последний сказал ему:– Какую вы написали странность: «Австрийцы беспрерывно стреляли в русских из блиндажей, направляя их в них». Что значит «их в них»?– Что же тут непонятного? …»
«… – Это я, Михаил Осипович, – пустите. Я вам ничего дурного не сделаю.Дверь, защелкнутая на цепь, приотворилась, и на меня глянуло испуганное, злое лицо Меньшикова.– Да ведь вы небось драться пришли? – недоверчиво прохрипел он.– Чего же мне драться... У меня и палки нет. …»
«… Меньшикову очень хотелось, чтобы Столыпин, хотя бы по случаю юбилея, пожал ему руку. Но старый, усталый мозг не знал – как это сделать?Постояв минут десять у стола Столыпина, Меньшиков пустился на хитрость:– А вы знаете – через три минуты будет дождь...– Вечно ты, брат, чепуху выдумываешь, – проворчал Столыпин.– Ей-богу. Хотите пари держать?Простодушный Столыпин попался на эту удочку.– Да ведь проиграешь, старая крыса?Однако руку протянул. …»
«Королем смеха», «Рыцарем улыбки» называли современники Аркадия Аверченко, проза писателя была очень популярна при жизни автора. Несмотря на то что А. Аверченко стоял на антимонархических позициях, считая, что до революции «вся Россия была больна» и Февральскую революцию принял, – Октябрьскую революцию 1917 года считал разрушающей традиции, ведущей к гражданской войне, уничтожению связи времен, отрицающей национальные и патриотические идеи. Но бе
Дети в рассказах Аркадия Тимофеевича Аверченко – это одновременно простодушные и чрезвычайно коварные существа. Они изобретательно хитрят друг с другом и со взрослыми, ловко манипулируют родителями, но при этом доверчивы и открыты с теми, кто готов одарить их вниманием и любовью. Очень смешные истории про школьников и дошкольников, собранные в этой книге, помогут современным ребятам сделать вывод: 100 лет назад детям жилось так же трудно, как теп