Повесть, в основу которой легли письма выпускника биофака МГУ Юрия Зегрже (1918-1942), сына репрессированных родителей, писавшего матери в «зону», а затем – из военного училища и с фронта – в Москву, тётке, представляет собой сплав документального и художественно-публицистического жанра. В ней представлен свой особенный срез действительности, отражающий реалии советского предвоенного периода и первых месяцев Великой Отечественной войны. А её эпиг
Тот, кто провёл большую часть жизни в "каменных джунглях большого города", вероятно, легко поймёт человека, вырвавшегося однажды на простор, на лоно, хоть и окультуренной, но все же настоящей сельской природы. Мне же посчастливилось всю вторую половину семидесятых в качестве врача прожить, как на острове, с женой и маленьким сыном, на трёх огороженных гектарах подмосковной Загородной клиники неподалеку от Истры, в окружении полей, дальнего леса н
В свое время советская критика высказала немало претензий по адресу Остапа Бендера, что не дело, мол, человеку с репутацией жулика и авантюриста выступать в роли обличителя общественных пороков и что авторам следовало выбрать более достойного кандидата из числа так называемых строителей нового общества. Не трудно себе представить, чем могла бы обернуться подобная рекомендация. Потому что именно двойная природа великого комбинатора, точно так же к
Гуманизм бывает разный. Декларативный, выраженный в реплике Сатина из пьесы «На дне», от которого никому ни тепло, ни холодно. Романтически приподнятый, как в пьесах Шиллера, но зачастую слабо сопрягающийся с реалиями обычного человека. Сочувственный (образ маленького человека в русской литературе XIX века) и т.д. Гуманизм Юрия Трифонова я бы назвал понимающим. Вообще, понимание это редкий дар, но трифоновское понимание особенное. Это не позиция
В сквере на одной из площадей Будапешта высится бронзовое изваяние человека в сутане с протянутыми вперёд руками и предупреждающе поднятыми ладонями. Всей своей позой он как бы говорит: стойте, одумайтесь, не умножайте зла. Но кого пытается он оградить своими безоружными ладонями? Человек этот католический епископ города Дьёр отец Вильмош Апор, расстрелянный советскими солдатами-«освободителями» в тот момент, когда он и его 17-летний племянник пы
Человека, о котором я хочу здесь рассказать, давно нет в живых. Его уже немногие помнят даже в его родном ФИАН’е, где он проработал практически всю свою недолгую жизнь. Он не был академиком, не был даже членкорром, не увенчан при жизни никакими громкими премиями. Но было время, когда многочисленные заокеанские научные публикации по проблеме рентгеновских лазеров в рамках рейгановской программы «звёздных войн», свернутой при президентстве Билла Кл
Каждый прозревает в одиночку, если слегка перефразировать название известного романа Ганса Фаллады. Да, может быть коллективный гипноз, массовое ослепление, но массового прозрения не бывает. Тут потребны самостоятельные усилия души и собственный нелегкий интеллектуальный поиск. О том, как это было у меня, я и хотел бы рассказать на этих страницах. Время действия – конец 60-х годов, последние отголоски сошедшей на нет хрущевской оттепели. Действую
Век артистки… Он и в самом деле обратился в век. Родившись спустя несколько лет после отмены крепостного права, Оленина пережила трех царей, три революции и две мировые войны. Свою столетнюю жизнь она почти поровну поделила между Францией и Россией. А ведь первые десятилетия ХХ века, на которые пришелся творческий расцвет Олениной, были эпохой, когда вершилась подлинная революция в искусстве, и она по праву сумела занять свое место в ряду великих
Не трудно догадаться, что слова, вынесенные в заголовок этого очерка, означают почтовый адрес. Но адреса бывают разные. Некоторые известны каждому. Набережная Мойки, 12 – последняя квартира Пушкина, откуда он уехал на свой роковой поединок с Дантесом. Или Набережная Фонтанки, 34, так называемый Фонтанный дом, музей-квартира Анны Ахматовой, где она прожила почти 30 лет с перерывом на эвакуацию и периодические наезды в Москву. Но есть адреса, котор