Мне особенно нравится осенний парк, когда деревья уже почти сбросили свои разноцветные листья, в воздухе влажная туманная дымка и густой запах истлевших листьев – с грибным оттенком…/Людмила Иванковская/
У памяти далёкий миг и серпантины снов, заброшенные улочки с обшарпанными стенами, кроваво-алая герань за окнами домов, мансарды затрапезные с торчащими антеннами, ступеньки вверх и тут же вниз без поручней на спуске, брусчатка вся в колдобинах, и в лабиринтах узких закатным эхом затихают спешные шаги… в руках протянутых вослед мольба – не уходи./Людмила Иванковская/
Ему было почти пятнадцать, мне немногим больше за шестнадцать, мы могли часами сидеть обнявшись, прижимаясь друг к другу, лицом к лицу, нам и не нужно было большего, и только изредка его губы нежно и легко прикасались к моим губам… это и была моя первая любовь. /Людмила Иванковская/
Проходят нежности мгновенья, но остаёмся мы вдвоем. На булку тонкий слой варенья, сидим и чай неспешно пьем. Ты говоришь, что хочешь водки. Притормози, мой дорогой. По бабам ты ужасно ходкий. Устала я кричать: «Постой!» Пойми – терпенье на исходе. Мне тяжело любить одной. Вот видишь, даже в бутерброде есть булка и варенья слой. Они вдвоем…
Ты мой амурный мотылек, моя печаль. Тебя я не смогла согреть. Поверь, мне жаль. Ты улетел на огонек другой любви. Прости мне этот жалкий бред – лети, лети… Ты мой бездонный океан – потерь, надежд. Корабликом плыву к любви, прими, утешь. Я не поверю в твой обман. Побудь со мной. В рассвет, не думай, уходи к другой, другой…
Солнечный зайчик запрыгнул в ладошку.Рядом на лавочке греется кошка.Зайчик запрыгнул на кошкино ушко.Я засмеялась: «У кошки подружка!»……Ладно, поспи, моя милая кошка.Зайчика крепко закрою в ладошке.Пусть он подольше тебя не тревожит.Будешь и так ты счастливой, быть может…/Людмила Иванковская/
Мамки с колясками – деток колышут. Голуби стайкой – с карниза на крышу. В кронах деревьев трещотки – сороки. Дворик уютный без давности срока. Годы проходят – картина всё та же. Дворик не видит страны раскардаши. Выглянув в окна, судачат соседки. С горки съезжают подросшие детки. Кот под балконом надрывно мяучит. Очень привычный для дворика случай. Плотным шатром виноград у подъезда, лавка, тенёк… Дворик – дивное место./Людмила Иванковская/
Перебежали, перескочили с лета на осень. Соусом чили выжжена пицца. Столик кафешки в листиках жёлтых. Смотришь с усмешкой, взглядом лаская. Счастью не веря, мы вспоминаем солнце апреля. Две чашки кофе, пицца и осень. Как и весною, так же несносен твой бесподобно искренний взгляд – явно кричащий, встрече ты рад. /Людмила Иванковская/
Вспоминай обо мне шёпотом в полнолуние летним вечером. Пропади оно всё пропадом в мире войнами искалеченном. Вспоминай обо мне ласками за далёкими перевалами, переплётами дамасскими с перековками да накалами. Вспоминай обо мне с нежностью, прикасаясь к клинку с узорами, в их трактовке с неизбежностью мы останемся фантазёрами, гибких тел переплетения видя в плавных фигурных линиях… Вспоминай будто затмения как сплетались мы до бессилия. /Людмила И
Обходи меня за десять километров, чтобы даже взглядами нам не соприкоснуться. В гуще вечной зелени тревожных кедров, так легко двоим, идущим к пропасти, схлестнуться. Море шорохами волн создаст мотивы, от которых души станут на секунды ближе. Я тебя люблю до горечи тоскливо, мне не сложно быть с тобой и нежной, и бесстыжей. В сумерках расслабит лаской влажность бриза, легкая чувствительность касаний обострится. И когда польет рассвет янтарно-сизы
Ты бы прижал меня мокрую к запотевшему кафелю душевой. Жадно испробовав терпкую, сжал до судорог, чувствуя, что живой… Ты бы вцепился отчаянно в мой податливый, чуть приоткрытый рот. Мы – друг для друга – случайные, пусть кораблик твой смело войдет в мой грот. /Людмила Иванковская/
Я для тебя оставлю часть историй, которые нет сил не рассказать, – о прошлогоднем отдыхе на море, о том, как просыпалась ровно в пять, о том, как чайка над волной кричала, и как плескался о причал прибой, и как мне гор и солнца было мало в тех восемь дней, что провела с тобой. Я для тебя оставлю часть историй, я для тебя оставлю мысли вслух – и пусть сейчас с тобой мы не на море, и будит нас не чайка, а петух./Людмила Иванковская/
На дне стакана каплей яда слова прощальные. Не надо мне говорить, что ты влюблен – все наши встречи только сон, тебе приснившийся под утро, когда под россыпь перламутра вставало солнце над волной. В последний раз у нас с тобой переплелись тела и души. Внимательней меня послушай – свободный сделай вдох и шаг. Останься друг, не стань мне враг. /Людмила Иванковская/
Ты сделан из другого теста, совсем не мой замес. Вот потому мы и не вместе, и потому исчез. Ты сделан из другого теста, и потому исчез. Любитель пафоса и жестов, взлетевший до небес. /Людмила Иванковская/
Прости, я удаляюсь по-английски, по кнопочке Delete стучу который час, картинки убираю, переписку. Встревожишься: «Куда исчезла, киска?» Ан нет меня – ни в профиль, ни в анфас. Моя страница вытерта под нолик, пустое поле, имя серым «Ад», оставлю видео – прекрасный ролик, страна – Абхазия!!! Мой нервный котик, конечно, ты ни в чём не виноват! /Людмила Иванковская/
Облегченно вздохну, отдаляясь от тебя, от себя, от судьбы… Привыкай, мы уже не на «ты», изогнусь над волной в баттерфляе. Явь у бабочек легче мечты. Оставайся единственным, милым, славным, нежным, безумно родным. Но ветрами развеется дым догорающих слов – «я любила»… Ты далёким мне стал и чужим. /Людмила Иванковская/
«Мне твоя любовь, как с неба манна. Помню, жду, встречаю, приходи!.. Беглый странник в белене тумана в бесконечной проседи пути. Мне твоя любовь истома, нега, ядовито-спелых яблок мёд. Презираю все твои побеги, не имеет смысла приворот. Мне твоя любовь не по карману – трачу годы, нервы… Не зови!.. Ты всегда в пути, но я останусь «птичкой на ветвях твоей любви». /Людмила Иванковская/
В небе рисуют белые стрелы те самолёты, что вдаль улетели. Взглядом спокойным их провожаю. Мёдом акаций запахи мая. Серая птичка громко стрекочет. Жизнь состоит из сомнений и точек. В небо смотрю, весной наполняясь. Счастье какое, снова я в мае!.. /Людмила Иванковская/
Однажды ты останешься один. Я буду рядом, но в незримом мире. Набросит осень скорбный балдахин на зеркала в уютной некогда квартире. И будет сигарета пальцы жечь, горящим фильтром прожигая кожу, но ничего почувствовать не сможешь и возжелаешь с небом скорых встреч. Однажды ты поймешь, что я – БЫЛА, и станет сердце утомлённо биться, словно трепещущая в клетке птица… И ты шагнешь ко мне за зеркала. /Людмила Иванковская/
Не жалею, что нет больше встреч. Не жалею, и ты не жалей. Взгляд прощальный, прикрытый ладонью. На стене тень опущенных плеч, Удлинялась в дали коридорной. Ускорялись шаги всё быстрей. От меня, от себя, от любви Ты сбежал – уходи, уходи… /Людмила Иванковская (Гретта Мирт) /
«Милый, я всегда ожидаю тебя… Приходи ко мне вечером, и останься до утра…» Дорогие мои, простите мне, вечно желающей моего любимого мужчину, эти легкие эротические фантазии-воспоминания… /Еммалия Грейман (Емма Грей) /
Варенье сладкое на черный хлеб, и горький кофе наливаю в чашку, прошу тебя – возьми скорей билет, и привези мне, мама, чебурашку. Остался в старом доме мой любимый детский друг, попасть бы в детство, чтоб начать спиральный новый круг… /Людмила Иванковская (Лера Лорт) /
