Согласившись пойти с подругой в клуб, я и представить не могла, что проведу ночь в объятиях таинственного незнакомца. Как и то, что утром он предложит мне денег и выставит за дверь. Уходя от него, я не сомневалась, что мы больше никогда не увидимся. И даже предположить не могла, что однажды он найдет меня, чтобы сделать чудовищно непристойное предложение… от которого я не смогу отказаться…Содержит нецензурную брань.
Он пришел ко мне ночью…Ворвался в квартиру в поисках непутевой сестры, что ввязалась в бандитские разборки. Жестокий, опасный, равнодушный… Если бы я знала, что его ненависть лучше расположения, сделала бы все, чтобы он продолжил меня ненавидеть.
Я была драгоценной дочкой влиятельного отца, а стала игрушкой в руках его врага. У него есть семь ночей, чтобы отомстить моему отцу и приручить меня.– Ты только играешь в смелую девочку, а сама всего боишься. Пошла в клуб, чтобы разозлить отца, а теперь хочешь побыстрее назад под его крыло. Ты все-таки послушная и домашняя. Да, Карина?Дитмар выглядит как дьявол в эту минуту. Искушает и к чему-то подводит.– Ты же ненавидишь отца, – он нажимает и п
Чтобы избежать брака с ненавистным сводным братом, я соглашаюсь уйти с незнакомцем. Сбегаю с человеком, которому отец должен денег. Я собираюсь отработать каждую копейку в обмен на защиту, но у мужчины на меня совсем другие планы.
– Не меня ждала, полагаю, – горько сказал он. – Друга моего. Брата.– Нет, – мотнула головой, но тут же замолкла, осознав, что он все знает.– Что же ты за баба такая, Аня? – склонил голову, будто изучая меня. – И хочу тебя, не могу, и убить бы тебя, – прижал меня к стене и накрыл ладонью мою шею. – Удавить, как змею неверную. За то, что сбежать посмела. Что ребенка моего забрала. Да не могу. Смотрю на тебя и не могу.Поцеловал. Властно. Жестко. Впи
– Это ошибка, – залепетала, пытаясь улизнуть.– Мне тебя пообещали, – хмыкнул, ни на шаг не сместившись. – Отдали.– Что вы такое несете? – возмутилась, но тут же прикусила язык.Говорить вмиг перехотелось. Я вжалась в панорамное окно как можно сильнее и задрожала от страха.– Брат твой сказал, что ты теперь моя, Лия.– Что? Стоп, – ухватилась за спасительную соломинку. – Я ведь не Лия! Вы ошиблись!– И кто же ты?Его взгляд прошелся по моему лицу, губы
— Не меня ждала, полагаю, — горько сказал он. — Друга моего. Брата.
— Нет, — мотнула головой, но тут же замолкла, осознав, что он все знает.
— Что же ты за баба такая, Аня? — склонил голову, будто изучая меня. — И хочу тебя, не могу, и убить бы тебя, — прижал меня к стене и накрыл ладонью мою шею. — Удавить, как змею неверную. За то, что сбежать посмела. Что ребенка моего забрала. Да не могу. Смотрю на тебя и не могу.
Поцеловал. Властно. Жестко.
— Катя, — слышу в трубку рыдания сестры. — Я не знаю, что делать, не знаю…
— Что случилось?
— Я нас подставила… — всхлипывает она. — Подставила, понимаешь? Они придут… придут к тебе.
— Кто они?
— Они…
Яна бросает трубку, а я пытаюсь позвонить ей, но ее номер недоступен...
Я не успеваю ничего понять, когда в квартиру врываются, а меня дергают за волосы и куда-то тянут. Не осознаю, что происходит и вспоминаю слова сестры “Они придут”. Это они? Что
— Ты родила ребенка от Юсупова и молчала? — гневно спрашивает отец.
— Если ты забыл, я ушла из дома и никто из вас не интересовался моей судьбой.
— У тебя ребенок от Юсупова, — повторяет он.
— Я пришла за помощью, — решаюсь сказать ему, хотя это очень сложно.
— Я помогу, конечно, — кивает отец. — Одень сына понаряднее, поедем знакомить его с Юсуповым старшим.
Тогда я и подумать не могла, что через каких-то пару недель меня выкрадут посреди белого
— Это ошибка, — залепетала, пытаясь улизнуть.
— Мне тебя пообещали, — хмыкнул, ни на шаг не сместившись. — Отдали.
— Что вы такое несете? — возмутилась, но тут же прикусила язык.
Говорить вмиг перехотелось. Я вжалась в панорамное окно как можно сильнее и задрожала от страха.
— Брат твой сказал, что ты теперь моя, Лия.
— Что? Стоп, — ухватилась за спасительную соломинку. — Я ведь не Лия! Вы ошиблись!
— И кто же ты?
Его взгляд прошелся по моему лиц
— И чего ты хочешь, Руслан? — с усмешкой спрашивает Марк. — Денег? В мое кресло? Славы? Чего?
— Ее хочу, — чеканит слова, заставляя мое сердце ухнуть вниз.
— Кого ее? — будто не понимает Марк.
— Бабу твою хочу, говорю. Вот эту, которая за креслом твоим стоит и глаза в пол опустила. Ты на меня наехал, а я ее…
Марк взрывается. Ударяет кулаком по столу и встает.
— Ты переходишь все границы!
— Сядь и рот закрой. О границах раньше нужно было думать, к
