Фигура в джинсах и темной куртке с капюшоном, скрывавшим голову, лежала ничком на влажной траве, которая казалась виниловой в голубоватом свете софита. Иметь дело с трупами ему еще не приходилось. Антон откинул капюшон, прикрывавший голову трупа. Из-под капюшона показалась копна соломенного цвета волос. – О, нет! – воскликнул Антон и перевернул труп на спину. Перед ним, в ярком луче софита, лежал тот самый курносый парень, который на днях продал
29 июля 1776 года на кухне ставки верховного главнокомандования американской Континентальной армии был обнаружен окровавленный труп. Причина смерти очевидна: горло убитого перерезано острым поварским ножом, который валялся рядом…
– Браво! – вскричал иностранец, – браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство! – Доказательство Канта, – тонко улыбнувшись, возразил образованный редактор, – также неубедительно… М. Булгаков. Мастер и Маргарита
Любая человеческая активность таит в себе скрытую угрозу, и за всё в конечном итоге приходится расплачиваться своим здоровьем или жизнью. Вопрос в том, стоит ли приобретаемое той цены, которую ты за него отдаёшь? И готов ли ты отдать ту цену, которую требует желаемое?
Эта книга приглашает к необычному путешествию – к путешествию не по земным дорогам, а по неизведанным тропам другой реальности – пространства мистических практик.
Когда мудрецы прошлого говорили, это всегда были одни и те же слова.Когда они писали, всегда получалась одна и та же книга.Они всегда передавали нам один и тот же сигнал, повторяемый на разных языках, с использованием метафор времени и исторической эпохи, в которую они жили.
Римское право для подтверждения факта требует не менее двух свидетелей. В этой книге приведены показания двадцати шести независимых свидетелей. Для любого суда более чем достаточно, чтобы вынести вердикт.
Мое имя выбито на каменном кресте в центре помпезного кладбища Гласневин. Надпись на нем гласит: «Установлен в память преподобного Владимира Печёрина». Преподобный Владимир Печёрин – это я. Нашел-таки успокоение в чужой земле, под каменным крестом на стриженом ирландском газоне… Так поэтично, правда? Да только это не вся правда. На самом-то деле меня здесь нет. Моя могила пуста. Как так получилось? Хотите знать? Ну, тогда вам придется выслушать и
