«В «лихие» 90-е, когда гиперинфляция преподносила каждый божий день сюрпризы, я неожиданно стал миллионером. Хотя никого не бил по голове в темном переулке, не душил подушкой доверчивую даму, судорожно срывая с нее бриллиантовое колье, не работал день и ночь, зарабатывая одновременно инфаркт, инсульт и лысину.Я просто жил…»
«Сейчас все говорят, будто мы, сумасшедшие, тоже люди. А я не согласен, что мы все люди.Я лично – табурет.Мама, когда приходит ко мне, говорит, Петя, и когда же ты станешь человеком?» Ждет.После этого и я начинаю ждать, что вдруг из табурета превращусь в человека…»
«Господу в этот день было скучно.Никого рядом.Даже поговорить не с кем.Трудишься тут целыми днями, создаешь Землю, небо, море, живность всякую. Работаешь, работаешь, а поговорить не с кем…»
«Для нас, великих – я имею в виду живых классиков, – страшны не хула и не беспричинная хвала, а забвение.Вот меня, к примеру, забыли.А ведь я…Впрочем, лучше по порядку…»
«В некотором царстве, российском государстве, жили-были два пролетария. Жили они в городе большом и каменном.Рано утром ходили на работу, вечером смотрели телевизор, ели, пили, иногда любили жен, иногда и не жен.В общем, жили-жили и вдруг…»
«– Так, так, так, – потирал радостно руки Старший Следователь. – Попался, дружок, попался.Было от чего радоваться старшему следователю. Вот уже полгода на его участке какой-то безумец отпирает все замки и…И дальше ничего…»
«Плакат уходит вверх. Сцена раскрывается. Открывается квартира Художника, она же мастерская. Позднее утро. Кругом картины на разных стадиях завершенности.В углу – небольшая пальмочка. Слева и чуть впереди стоит мольберт, а на нем – огромная картина с одним-единственным деревом. Вверху – скошенные рамы, через них на не совсем чистый пол падает солнечный свет. Справа – стол, заставленный пустыми бутылками…»
«Всем давно известно, что мода – это отражение существующей эпохи времени через сущность человека внешнюю и внутреннюю.Сегодняшняя мода имеет особую тенденцию независимо о какой моде мы говорим: о моде в одежде, стиле, кино, литературе, драматургии и даже политике. Сегодняшней моде предшествовала мода на разрушение, жестокость, нетерпимость, грубость, силу, подавления, моду конфликтов и ужасов…»
«В июне 1993 года в Париже было очень жарко.Но в момент моего прилета прошел сильный тропический дождь и кролики, жившие на полянах между взлетных полос аэропорта «Шарля де Голля», повылазили из своих затопленных нор…»
«Управление цветоводства и захоронений жило своей обычной жизнью. Ветер новых перемен, казалось, совсем не затронул его деятельность, размеренную и устоявшуюся.В управлении было два основных отдела: отдел цветоводства и отдел захоронений. Кто и в какие века объединил их в одном управлении, все давным-давно забыли. Но менять и переделывать что-то было вроде бы некогда, а скорее всего просто лень…»
«7643932827264892877589438373625Перевожу дословно вам, бестолковым предкам из двадцать первого века: «Привет, наши далекие несчастные предки».Почему мы считаем вас несчастными? Да просто потому, что вы были еще так глупы, что, не вняв в свое время гениальной теории великого Пифагора, продолжали жить на Земле, три тысячелетия общаясь между собой не с помощью прекрасных цифр, которыми без труда, путем комбинаций, можно выразить любое слово, а с пом
В данный сборник вошли рассказы:1. Проданное ничто2. Рука короля3. Богатый опыт4. Восстание Спартака5. Зарождение разума6. Как я не мог7. Лифт8. Мерседес9. Меценаты – люди особенные10. Мир идиотов11. Мистификатор12. Младостарец13. Муки издателя14. Письмо15. Один день16. Пролетая мимо17. Справедливости желаю18. Судьба писателя19. Счастливые дни20. Тараканы21. Тело моё – мною любимое22. Уход
«В мире грабителей, насильников, убийц и прочего нелегитивного жулья самыми уважаемыми и квалифицированными считаются карманники. Они, как правило, и составляют девяносто девять процентов «воров в законе».В мире финансистов, политиков и прочего легитивного жулья самыми хитрыми и беспощадными считаются кидалы…»
«Впервые я встретился с Дьяволом вскоре после своего рождения.Очевидно, он уже тогда приметил появление на белый свет моей порочной души.В церкви, когда меня крестили, я так орал и крутился в руках моих крестных, что чуть не упал мимо святой купели.Не хотел Он, наверное, отдавать мою душу под сень Господней десницы…»
«“Только бы не споткнуться, только бы не споткнуться”, – билась в голове, вместе с учащенным пульсом, одна-единственная мысль.Я бежал, нет, летел, как мне казалось, над ковровым паркетом королевского дворца, боясь ступить как-нибудь не так и ужасаясь от мысли, что могу споткнуться.Меня сегодня допустили до Руки Короля!..»
«В период брежневского застоя на наше учреждение, где я работал, пришла разнарядка – одна семейная путевка в Венгрию, на двоих. По какой-то случайности выбор пал на меня, наверное, потому, что у нас к этому времени с женой было двое детей и теща жила с нами. А это означало, что если мы с женой уедем за границу, то, во-первых, есть на кого оставить детей и, во-вторых мы с женой обязательно вернемся в Союз к оставленным на тещу детям. Залог был лик
«Одни считают, будто человек произошел от обезьяны и разумным стал благодаря упорному труду.Другие – что человека слепили из глины, и разумным он стал, когда в него вдохнули душу…»
«Как я ни старался, никак не мог понять, для чего мне платят зарплату.Они, деньги, вдруг мне стали не нужны.Не то чтобы совсем, а просто мне не на что стало тратиться. С меня их перестали брать. Хоть плачь…»
«Люди очень странными бывают в своих суждениях: они почему-то считают, что все предметы вокруг них ничего не чувствуют и не понимают.Я вот, к примеру, Лифт.Предмет в их понятии неодушевленный, то есть души у меня нет. Значит, я не мыслю и ничего не понимаю. Возможно, я и в самом деле многого не знаю и не понимаю, но все, что происходит во мне, я понимаю вполне и даже оцениваю. Не знаю, может, я все это делаю неверно и не так, как люди. Может быть
«Говорят, что идиоты сами себя считают, абсолютно здоровыми людьми, а вот здоровых людей они, идиоты, считают полными идиотами.Вы в это не верите?Я тоже не верил, пока в поисках правосторонних шурупов не стал просматривать телевизионную рекламу по каналам своего телевизора, подаренного мне моими студентами ко всемирному дню психиатра…»
«– Старец Феодосий, – представился он при нашем знакомстве и подал мне руку ладонью вниз. Вроде как для поцелуя.Я взял ее за кончики пальцев и слегка потряс. С одной стороны, это было как бы рукопожатие, с другой – как бы прикосновение к святыне…»
