«Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.»
Лк. 15:11—32
Не сказать, чтобы идея переезда меня преследовала везде, всегда и поголовно. И не то, чтобы я без Лос-Анджелеса не мог прожить и дня. Но страна трещала по швам, по улицам ходили вооружённые патрули и по всем зомбоящикам рассказывали, что живу я среди такого бесперспективного народа, которого ещё поискать надо! И что, если где-то что-то нашли или открыли, так это непременно случилось в Японии, США или Германии.
Понятное дело, что не только я, но и другие граждане Великой когда-то державы плюнули на свои нехитрые привязанности, продали всё, что можно было продать из подаренного государством и заработанного своим трудом имущества, и навсегда оставили эту палату номер шесть, занимавшую когда-то 1/6 часть суши.
Барахтаться в этой пережёванной публицистами субстанции, обильно выдаваемой на экраны, динамики и страницы сил больше не было. Родная яркая история превратилась в пепел, а зарубежные райские куссстчи радужно манили. Одновременно, прогрессивное человечество никак на могло дождаться приезда вырвавшихся из советского «рабства» новосёлов. И мы поехали…
Паспорта, билеты, визы, аэропорт, океан и… пальмы. Огромное количество русскоязычных иммигрантов и такое же – документальных проблем. И вот, наконец, бах! и подписание документов на аренду квартиры номер три, или, как это принято писать в Штатах: #3. А точнее, это должно было выглядеть так: сначала имя и фамилия, потом 1143 и номер квартиры, потом номер или название (кому с этим повезло) улицы, тоже не сильно поэтично звучащее, потом название города и штата, потом почтовый индекс, (в нашем случае 90403). То есть, с цифрами в этом серо-зеленоватом поблескивающем долларовом раю всё было очень и очень хорошо. Если бы я тогда, в 1996-м году, увлекался нумерологией, то я бы, без сомнений, насочинял себе и настоящего и будущего, причём в соответствующем и нужном мне русле развития событий.
Например, 11 – это две единички, два индивидуума, которые в два раза сильнее, чем поодиночке, раз уж их сложение равняется двойке. А раз уж эта цифра получилась из-за удваивания, то и сопровождается цифрой 4. А если, всё же отступить на одно действие, то сила 4 теряет в весе на один балл, но становится устойчивым семейным треугольником: 3, подразумевая папу, маму и их ребёнка.
Именно втроём мы и приехали покорять Калифорнию. Номер квартиры, или, как говорят в прогрессивных кругах, апартмента, был тоже три, намекая на всю завершённость действия. То есть: пожил в одной стране, додумался до переезда в другую и, наконец, туда благополучно переехал. Четвёртому Риму, как говорится, – не бывать! Вот так непросто разливаются потоки энергий в нашем мире и у всего есть причина и цель. И, как говорили люберецкие мальцы времён перестройки: «даже овцы в тулупах».
Каким-то чудесным образом в этом мире оголтелого капитализма, где человек человеку – lupus est, добрые люди поспособствовали, и посодействовали, и нашли нам жильё. Кто же мог предположить, что в ИХ Америке для съема жилья нужно заполнять кучу анкет с личными данными, типа: как зовут, где работаешь и сколько получаешь и, если повезёт, договоров, где прописаны твои права и обязанности, но больше ограничения. Особенно поражал пункт, ясно раскрывающий перспективы на то, что при неуплате в два месяца подряд жилец будет принудительно выселен из своего гнезда. Можете себе представить уровень абсолютной невозможности обзавестись жильём для молодой безработной парочки с ребёнком, да ещё и без документов. Но Господь, как я понял, видит всё и посылает только такие испытания, которые человеку под силу и только в случае совершенной уже беспомощности забирает с собой.
Поэтому, очень быстро, в этой, тогда жадно бурлящей иммигрантской жизнью Калифорнии, огромное количество постсоветских переселенцев протянуло нам руку помощи и уже через два месяца нашего безнадёжного хождения по адресам с плакатом на стене «FOR RENT» мы вошли в железную калитку 1143. Нас встретил жилец #05 или позже – Вовик.
«Владимир», – представился он. Пожилой, светлый, короткостриженный, с залысинами и в тельняшке. «Туда-сюда, но $500 долларов надо дать. Конечно, хозяин дома – мой друг, но процессу надо помочь. И вот эти $500 долларов сильно помогут. Ну, вы же понимаете!» – развёл он руками.
Да не вопрос! Деньги, конечно, по тем временам были немалые. Но с другой стороны: менеджер дома (управляющий) говорит по-русски. Во-вторых: он – друг хозяина. И, в-третьих: других вариантов у нас не было.
«Пойдём, – говорит. – С хозяином познакомлю».
Вовик #05 медленно направился в сторону апартмента номер три. Он находился на первом этаже, прямо в центре двухэтажного здания. Крыльцо его было достаточно обширным, чтобы можно было вести долгие беседы прямо у двери, не входя в квартиру. Было бы с кем! Я так понял, американцы, народ хоть и улыбчивый, но в дом просто так не пригласят, хоть и все двери в соответствии со строительными нормами открываются вовнутрь.
Пока он восходил на Голгофу наших мучений и звонил в дверь, мы, как просители у земства с картины передвижников, ожидали явления выхода хозяина. Ребёнок наш, мало понимавший всю эпичность события, радостно исследовал ступеньки соседнего крыльца и состояние колёс пристегнутых рядом велосипедов.
Дверь #03 отворилась как-то бесшумно, и из неё появился облечённый, не соврать, в Библейские одежды старик. Это был сефард и первый вопрос, насколько, я помню, был: «Вы евреи?»
«Не так всё однозначно!» – сразу захотелось крикнуть. Однако меня опередил номер ноль пять, который вежливо, но с непререкаемым акцентом заявил, что «они хоть и не евреи, но очень спокойные, талантливые и, самое главное, вовремя платящие люди, и что лучших жильцов ему и подыскать невозможно».
