Глава
1
– Эльза! Вставай! Я чай сварила, иди пей пока горячий!
Мама. Самое интересное, что этими фразами она будет будить меня всякий раз, даже когда я повзрослею и даже тогда, когда сама буду мамой.
Солнце слепит в глаза через окно. Надеваю шорты коричневого цвета с белыми цветами, сшитые мамой. Синий топик, плотный, хлопковый, с надписью "Adidas". Иду на улицу, потому что туалет находится в самом дальнем углу двора.
Вроде еще так рано, а яркий солнечный свет вовсю слепит глаза. Верхнюю часть тела окутывает солнце своими тёплыми лучами, а нижнюю половину тела окружает утренняя прохлада. На траве местами еще капельки росы, не успевающие испаряться.
Умывальник тоже находится на улице, но ближе к дому там, где подвал. Вода в умывальнике ледяная, с ночи налитая и не прогретая солнцем.
Иду в комнату, убрать постель, но, как всегда, моя слишком быстрая мама, вечно спешащая переделать тысячу дел за день, уже убрала.
На кухне меня ждёт горячий свежесваренный калмыцкий чай. Обожаю его, именно мамой сваренный. Густой, насыщенный. Так никто не может варить его. Хочется самую первую налитую кружку этого чая. Эта первая порция чая называется "Дееж".
– Эльза! Налей другую чашку!
– Мама! Но я хочу эту!
– Ты же знаешь, она для Амули.
– Фууф! Каждый раз одно и то же.
Дееж оставляют для самых маленьких в семье. В нашей семье это Амуля.
Можно было бы, конечно, выпить незаметно, всё равно она ещё спит, но против обычаев не пойдешь. Приходится смириться. Ем кашу, которая по словам мамы-полезная, и внукам она будет говорить то же самое.
Мимо проходит сонная Джига. В туалете она сейчас пропадёт надолго. Не знаю, что там можно так долго делать. Но утренний туалет с Джигой ещё ничего, а вот днём-туши свет. Мыслей не приложу, может она будущий депутат и представляет себя на заседании Госдумы. Ха-ха-ха. Шучу.
Папа собирается резать овцу, на мясо. Заходит в сарай, взглядом выбирает будущую жертву. Цель намечена. Среди толкающихся и испуганных овечек хватает за заднюю ногу одну из них. Поймал и тащит её в сторону гаража. Свалил на левый бок, своей правой ногой прижал к земле туловище, левой рукой схватил овцу за подбородок и отвел в сторону, и правой рукой полоснул ножом по горлу. Резкой струей забила кровь, я подставила кастрюлю. Наполненную кровью кастрюлю я отнесла маме. Она присыпала сверху солью. Потом, когда внутренности овцы будут очищены, зальют кровь в кишку, добавят жир и специи и сварят кровяную колбасу. Овца перестала дергаться. Папа отрезал голову и тушку повесил на специальную вешалку, руль от велосипеда, для разделки от шкуры и потрошения внутренностей. -Эльза, иди смотри как нужно правильно резать и разделывать. Вдруг выйдешь замуж, когда вырастешь, а муж у тебя не умеет, тогда его научишь.
И так, папа всегда звал и показывал любое мужское дело. Благодаря папе, я росла хорошим мальчиком. Мама рассказывала, что папа хотел мальчика, но родилась я. Тогда он сказал: «Значит сперва нянька-потом лялька». В роддом папа приехал за мной и мамой на «Волге». Через пару лет родилась Джига. Папа приехал на водовозке. Еще три года спустя родилась Амуля. Папа напился и не приехал, а мама плакала, не ожидая, что родится очередная третья девочка. Из-за того, что у папы трое дочерей, его называли ювелиром. Однажды он сказал: «Я знаю почему у моих братьев есть сыновья, потому что они сами не умеют работать и сыновья им в помощь, а мне Бог дал дочерей, потому что я могу всё!». Так смешно звучит, будто бы папа старался сам себя подбодрить.
Пришёл дядь Баатр и дядь Инджик. Помогают папе. Пришла тётя Аня Коровина, к маме, на завтрак, чай попить и поболтать. Вообще, соседи – это привычное дело: будь то утренний калмыцкий чай, бой скотины, баня или праздник, или просто обычный день, как ритуал какой-то.
Шкуру разложили на земле. Нам с Джигой ответственное задание-рассыпать соль по всей поверхности шкуры и втереть, пока мухи не налетели и не обосрали её, иначе появятся червяки и тогда она будет испорчена и не пригодна для дальнейшего использования.
Мама поставила варить свежак-маахн. Свежее, всегда самое вкусное. Папа со своими мужиками сидит в тени и смолят голову барана, пропуская по сто грамм. Когда сварят голову, люблю есть язык, папа мне на это говорит, чтобы не увлекалась, а то языкастой буду. Кстати, наверное, он был прав. А папа ест всегда глаза, потому что их должен есть только один член семьи, иначе если второй глаз будет съеден другим человеком, то первый ослепнет. Такое поверье у калмыков.
Папа отвозит маму на рынок торговать мясом, а сам дальше на работу. Он работает ветеринаром. Работу он свою знает на отлично, и за это его все уважают и ценят. Жаль, что не карьерист, а то мог бы давно стать начальником Ветстанции. Мама по профессии продавец. Работает в магазине, но иногда торгует на рынке мясом, когда нужны деньги. Мне нравится приходить к ней, когда она на рынке
торгует. Соседи-продавцы видят и спрашивают: «Марина, твоя дочь? Так на Толика похожа». И у мамы на лице расползается улыбка и гордость, когда мы здороваемся со всеми взрослыми и потом они говорят, какие воспитанные мы у нее. Мама с детства нас учила вежливости и правилам поведения, потому что по нам будут судить о родителях.
Ну вот, мама с папой уехали. Йехууу! Обожаю это время, когда родителей дома нет. Можно делать что хочешь, и никто не будет тебя ругать. Вот такая мини-свобода.
– А где мама? – спрашивает сонная Амулька, стоя босиком на крыльце. С самых малых лет, когда она просыпается, то всегда зовет маму. Если не дозовётся, то идёт её искать.
– Мама уехала на рынок, мясо продавать. Одевайся, умывайся и иди пей чай. Джига, пошли играть в посудки.
Мы с Джигой идём в огород. Возле подвала родители поставили старую ненужную газовую плиту. И она стала неизменным атрибутом наших детских игр.
– Я буду варить суп, – говорит Джига, и наливает в глубокую железную тарелку (но в нашей игре она выполняет роль кастрюли) воду. Ставит на плиту, берет спичечный коробок с использованными спичками, чиркает и делает вид, что поджигает газ.
– А я буду печь тортик, – говорю я.
Джига берет камешки(мясо) кидает в тарелку(кастрюлю), потом кидает уже чуть посветлее камешки(картошка), и сыплет листья(макароны). Я беру формочки, наполняю влажной землей и песком(тесто), приминаю и переворачиваю на противень и ложу в духовку этой плиты. Пусть печется наш тортик. Как мы играем возле подвала, видно из окон кухни. Амуля завтракает и наблюдает за нами. Она поела и пришла к нам.
– О, доченька наша пришла! Кушать будешь? – спрашиваю я Амулю.
Улыбается.
– Да, – говорит она.
Джига наливает в маленькую миску "суп". Амуля берет ложку, зачерпывает и делает вид, что ест, выливая на землю. Чавкает : « Мм, какой кусный!»
