– Твоя очередь, не стесняйся! – произнёс Игорь, саркастически улыбаясь. Он всегда улыбался, бросая свои едкие реплики.
Илья несмело положил последние три карты на стол: короля, туза и пиковую даму. Обычно, ели ему попадалась пиковая дама, это всегда сулило поражение. Вот и на этот раз, увидев «роковую женщину», Илья сник. Однако, взглянув на карты, Игорь поджал губы и взял их.
– Не хило, – присвистнул он, не скрывая своего удивления, – ты меня обыграл. Больше не будем тебе наливать, а то чересчур удачливый стал.
Товарищи, следившие за ходом игры, взглянули на Илью с не меньшим удивлением и выпили ещё по глоточку виски. Илья искренне улыбнулся. В его глазах сияло какое-то восторженное, полудетское, зефирно-шоколадное счастье. Ведь чаще всего в карточных играх ему не везло, даже в «дурака». Этим самым дураком всегда оказывался он, и друзья над ним постоянно подшучивали.
Каждый раз Илья придумывал новые отговорки, чтобы не общаться с игроками. И всё равно ему не хватало решительности, чтобы твёрдо сказать: «Нет, я не приду». Он мямлил, словно робкий первоклассник: «Ну что ж, ладно, я постараюсь». Обычно они собирались у кого-то из их компании, чаще всего у Игоря. Но к Игорю неожиданно вернулась жена – спустя два года после развода: не смогли жить друг без друга. Пришлось подыскивать новое местечко для карточных игр. Облюбовали ночной бар «Осьминог», который находился на окраине города, недалеко от дома Ильи.
– Ребята, мне домой надо, – уже заплетающимся языком произнёс Илья, – развалившись на стуле, – былая эйфория в нём начала угасать.
Он казался пьянее своих товарищей: шотландское виски, которое они «дегустировали», – это не привычное пиво, а напиток покрепче.
– Подожди, вместе пойдём, – поддержал его Игорь, собирая карты, – только давай Мишку дождёмся. Он у нас – сама пунктуальность. Если сказал, что будет через двадцать минут, значит, будет.
– Поздно уже, я спать хочу…
– Уснёшь ещё где-нибудь на лавочке. Так что лучше сиди, вместе пойдём.
– Не, ребята, мне пора, – Илья встал из-за стола и, пошатываясь, неспеша побрёл к выходу.
Товарищи пытались его остановить. Но после выигрыша в Илье проснулась решительность, и он никого не слушал.
– Отстаньте от него. Если хочет идти, то пусть идет. Мы ему не няньки. Надоело уже. Как только время подходит к двенадцати, он хнычет, что ему спать пора. Хочешь спать, сиди дома, – оборвал их Игорь и, увидев мимо проходящую официантку, крикнул: «Счёт, пожалуйста!»
Илья шел по дороге, освещённой тусклым светом фонарей. Был конец августа, и уже заметно похолодало. Однако он совершенно не мёрз в одной тонкой рубашке: виски разгорячило тело. Илья свернул на дорогу, усеянную гравием. Здесь проходил наикратчайший путь к его дому – через старый парк, больше похожий на густой лес. Народ здесь побаивался ходить: место это считалось небезопасным – слишком много краж, а однажды даже было совершено убийство. Правда, это было давно.
Где-то неподалеку послышалось глухое и прерывистое: «Уф-уф!». Филин. Больше некому издавать такие звуки. Все остальные обитатели этой зелёной зоны давно спали.
Илья еле плёлся по каменистой дороге. Ему было всё равно – филин, не филин. Главное, добраться домой и завалиться в свою тёплую постельку. И больше ничего не надо. Тут он споткнулся о кучку гравия, и в его ботинок попало что-то маленькое, но твёрдое, и теперь больно впивалось в пятку. «Что за ерунда?» – подумал Илья. Он приостановился и огляделся вокруг. Ни души. Кругом деревья. Темнота. И тишь… Хотя нет, изредка тишину нарушает тот самый филин, он, видно, скрывается где-то в ветвях и сопровождает Илью прямо до дома, перелетая с ветки на ветку.
Илья поковылял дальше, но его повело влево, и в темноте он наткнулся на столб. Больно, чёрт возьми! Откуда он здесь вырос? Илья потер лоб. Наверное, будет шишка. Хотя объяснять, откуда она взялась, никому не придется: Илья жил один в старой двушке, доставшейся в наследство от бабушки.
Он дважды ударил ногой по столбу, чтоб выбить зловредный камешек из-под пятки, но тот лишь чуточку сместился вперед. Нагнуться или присесть, чтобы развязать шнурок и снять ботинок, Илья не решился: вряд ли он сможет потом подняться. И тогда он схватился за столб и принялся повторять свои действия изо всех сил. Неожиданно, откуда ни возьмись, выскочил толстенький маленький мужичок с палкой и ни с того ни с сего стал лихорадочно колотить бедного Илью по рукам. Тот взвыл нечеловеческим голосом: не то от боли, не то от страха. Его глаза закатились, тело обмякло, и он, отцепившись от злополучного столба, в полуобморочном состоянии рухнул наземь. Мужик, припрыгнув на месте с криками: «Чёрт! Я его убил!» бросил палку и принялся тормошить неподвижного Илью.
Очнулся Илья от того, что солнце ярко светило ему в глаза. Еле разлепив свои опухшие веки, он протяжно вздохнул. Голова раскалывалась на части, а тело совершенно не слушалось, будто его катком переехали. Ломило руки. Илья осторожно огляделся. И увидел, что он лежит на кровати в светлой просторной комнате. Рядом с кроватью стоит маленькая деревянная тумбочка. Откуда она здесь появилась? У Ильи никогда не было такой тумбочки. Совершенно незнакомые зелёные занавески на окнах, стены, выкрашенные в голубой цвет, умывальник… И, в конце концов, кто эти люди, лежащие на точно таких же кроватях?
– Где я? – тихо произнёс Илья, приподнявшись.
– Ты – словно пришелец из космоса, друг мой, – усмехнулся читающий книгу старичок в очках. – Это больница.
– Больница? Я в больнице? – воскликнул Илья. – Но почему?
Лучше бы он не повышал голос – в висках с неимоверной силой зазвенело, как будто в его голове, словно в музыкальной табакерке, поселились мальчики-колокольчики, по которым настукивали сердитые дядьки-молоточки. Илья накрылся с головой одеялом и отвернулся к стене. Что же с ним произошло? В памяти будто стерлись все последние мгновения жизни. Или нет?…
