Я приоткрываю глаза. Тяжёлые веки поднимаются с трудом.
Медленно моргаю. Смотрю на небо, и ни одна мысль не приходит в голову. А небо такое ярко-зелёное, красивое, затянутое тонкими веточками деревьев, словно сотнями чёрных капилляров. Звёзды сверкают сквозь них, как изумруды, северное сияние напоминает огромную птицу, летящую над тьмой леса. В тишине только ветер завывает, а сверху плавно опускаются крупные снежинки. Они падают на лицо и ресницы. Странно, но тело совсем не чувствую, не могу пошевелиться. Снова моргаю и наконец осознаю себя.
Красиво ночью в зимнем ле… лесу?!
Так, а что я тут, собственно, делаю? Совершенно не помню, что было до пробуждения, и как тут уснула, и вообще почему я такая дура, чтобы спать зимой в сугробе. Мозг работал очень странно. Всё казалось нереальным, существующим лишь в сознании, как при сонном параличе. Точно, видимо, и есть сонный паралич. Сейчас поморгаю, и всё пройдёт.
Поморгала. Ничего не изменилось.
Тишина и умиротворение вокруг усыпляли, накатывала сонливость, и очень хотелось закрыть глаза обратно. Стоило прикрыть веки, и словно падала в бездонную яму, летела куда-то вниз, во тьму.
Но в этот момент появились первые неприятные ощущения: покалывания по коже и судороги, сотнями невидимых иголочек пробегавшие по мышцам. Будто я отлежала всё тело.
Попыталась приподняться – не получилось. При каждом малейшем движении в голове словно ударяли кувалдой. Монотонный металлический звон. И больно, невыносимо больно сводило мышцы. Я страдальчески сощурилась, сжав зубы. С превеликим трудом пошевелила закостеневшими пальцами, затем согнула замёрзшие ноги. И застонала. Твою мать, как же больно, прямо вспышками простреливает от ребра до ноги при каждом движении. Минуту погодя приподнялась и села в сугробе, упираясь рукой в снег, как в трансе, невидящим взглядом уставилась перед собой. С головы пополз и свалился тяжёлый капюшон. Лицо неприятно обдало снежинками и холодным ветром.
Я закашляла, опустила голову и нахмурилась, отметив необычность своей одежды. Длинная и тесная шуба с мехом внутри и на рукавах. Я бы такое в жизни не надела. На одной руке серая варежка, как у ребёнка, вторая в снегу рядом валяется. На ногах высокие сапоги, массивные, плотно зашнурованные. Ну и ну, видимо, это всё осознанное сновидение. Хорошо хоть не голая, ненавижу, когда такое снится. Но это пока что, а то я свои сны знаю – ещё тот бредогенератор: сначала всё нормально, а потом обязательно начинает происходить какая-то жесть. Я нервно огляделась.
Кругом не тронутая ничьей ногой гладь сугробов. Голубовато-зелёные, блестящие под фосфорическим светом неба, они тянулись между деревьев во мрак леса. И ни звука вокруг, только деревья тихо поскрипывали. Накинув обратно капюшон, я зябко передёрнула плечами и обхватила себя руками. Морозный воздух холодил щёки и подбородок так, что они онемели. Холодно-то как и мерзко…
Медленно, с трудом удалось подняться на ноги. Неудобно двигаться в такой непривычной тяжёлой одежде, тем более когда руки и ноги плохо слушаются, вообще как неваляшка. Пошатнулась, выставила руки перед собой, сохраняя равновесие, и вдруг заметила, что с одной стороны шуба прорезана, словно от тычков чем-то острым. Аккуратно запустила под ткань пальцы. Отдёрнула пальцы и болезненно зашипела. Пальцы были все в крови. Опасения подтвердились. Раны смёрзлись, это искажало ощущение боли, но они там точно были. А ещё есть у меня такая особенность – в обморок падать при виде крови. Такая вот я впечатлительная, и контролировать это почти не могу. Смотрела теперь на толстый ствол дерева, но как подумала о крови, голова закружилась, а во рту пересохло. Постояла какое-то время неподвижно, приходя в себя, и, облизав сухую корку на губах, пошла вперёд, настороженно вглядываясь в полумрак между деревьями.
Двигалась медленно и вяло, будто под водой, по дну реки. И очень уж реальным всё казалось, это не на шутку пугало. Вздрагивала каждый раз, когда снег падал с ветки или слышался шорох вдалеке. Полярное сияние начинало меркнуть, и различить дорогу становилось сложнее. Длинные чёрные тени от деревьев ползли по сугробам. Снежная корка под сапогами хрустела предательски громко, а ноги проваливались по колено. Взобравшись на пригорок, я обернулась во мрак на дорожку следов. Чувство, что за спиной крадутся, нагнетало. Мне вдруг стало жутко. Всё мерещилось, вот-вот кто-то зубастый и страшный выпрыгнет из темноты и набросится, уволочёт в темноту.
Я сделала ещё несколько шагов и взглянула вниз с высокого крутого склона. Вот это да! Отсюда открывался шикарный вид на лес. «Сказочно красиво, однако, – успела подумать и вздрогнула, когда услышала вдалеке протяжный волчий вой. – И опасно».
Чёрные острые макушки елей вдалеке, которым конца и края не видно до самого горизонта. А моё зрение, оно… оно стопроцентное. Но как? Я ведь ношу очки. Как-то сразу во мраке внимания не обратила, а сейчас вижу. И ещё замерзаю, мне плохо. Остановилась, обшарила карманы, в которых было пусто.
Окей, гугл… Что теперь? Что можно сделать одной в чаще зимнего леса, непонятно как тут очутившись? Хм… Наверно, начнём с поиска гостиницы. Или кемпинга. Шучу, конечно, – просыпаться будем. Я зажмурилась и досчитала до двадцати, затем больно ущипнула себя. Ничего. Нажала на шубу, где бедро, и почувствовала болезненную резь. Всё ещё стояла, ничего не изменилось. Что ещё сделать, не знаю. Не прыгать же, разбежавшись, со скалы.
Приступ паники подкрался внезапно, становилось всё тяжелее дышать. Сердце забилось быстрее.
«Сейчас я проснусь, и всё закончится. Ещё немного, и это исчезнет. Всё не по-настоящему», – судорожно продолжала я шептать себе под нос, выпуская облака пара изо рта.
Опёршись варежкой о шершавый ствол, не моргая уставилась в темноту. Дремучий лес молчал. Только ледяной ветер протяжно завывал, гоняя вихри снежинок по гладкой корке сугробов. И я здесь одна, непонятно где. Так ведь не бывает.
Я стала ходить кругами. Внутри всё сжималось, на глаза навернулись слёзы. И тут вдруг впереди за сугробами что-то хрустнуло. Дёрнув головой на звук, я вся напряглась. И не увидела – почувствовала кого-то. В ту же секунду снег захрустел, тихо-тихо, но я услышала чьи-то аккуратные шаги.
Резко развернувшись, я рванула в противоположную сторону. Споткнулась, чуть не упав лицом в снег, но вскочила, разбрасывая волны снега в стороны, и продолжила бежать без оглядки. Вернее, ковылять что было сил. Высокие сугробы и тяжёлая одежда тормозили. Вспышки боли пронзали ногу, но страх притуплял боль. Слышала я теперь только своё прерывистое дыхание и заполошный стук сердца. Силы быстро закончились, и я, совсем запыхавшаяся, остановилась, упёршись руками в колени и глотая ртом воздух. Испуганно обернулась, замерла, какое-то время, не моргая, смотрела между соснами. Бесполезно. От волков мне всё равно не убежать. Все деревья, как назло, высокие, с гладкими стволами, и на них не залезть. Я прислонилась к дереву спиной и обречённо съехала вниз.
