До конца смены оставалось совсем немного, и слесарь Толик уже предвкушал вечернее свидание с очередной дамой сердца.
Молодой мужчина не был писаным красавцем, но природное обаяние и немецкий аккордеон, стабильно привлекали к его персоне женскую половину, он участвовал в культурной самодеятельности «Электрозавода» и по выходным играл и пел в шикарном доме культуры, расположенном на соседней улице.
Как говорят, человек предполагает, а Бог располагает, и именно этим вечером затейница судьба придумала для слесаря пятого разряда нечто иное, чем плотские утехи.
Толик доделывал запланированную работу, когда к нему подошёл старший мастер и уведомил, что в НИИ «Шерсть», тот, что в особняке Носова через дорогу, прорвало трубу и до завтра, кровь из носу, нужно устранить аварию:
– А причём тут я и НИИ, Василич? – пытался возражать Толик.
– Там брат начальника цеха работает, всё ж таки памятник архитектуры, то-сё, в общем нужно помочь квалифицированными кадрами, шеф обещал отгул и хорошую надбавку к премии.
После недолгих препирательств слесарь сдался, всё-таки помочь начальству – дело святое.
***
В диковинном особняке Толик бывал на экскурсии целых четыре раза, причём с разными девушками, и был весьма впечатлён увиденным. В том, что это ценный памятник не было никаких сомнений и стало даже интересно увидеть внутри что-то новое, недоступное обычному посетителю.
Рабочий день у сотрудников НИИ уже закончился, здание было пустым. Василич провёл Толика в нужную часть здания, где мужчины, спустившись по лестнице, оказались перед заставленным папками стеллажом, загораживающим почти весь проём.
Мастер проворно юркнул в щель между металлоконструкцией и стеной, Толик последовал за ним, а когда Василич включил тусклый свет, в нише показалась деревянная дверь, украшенная кованными вставками:
– Ничего себе, а что тут было раньше? – спросил слесарь, с профессиональным восхищением разглядывая тонкую работу.
– Тут была старообрядческая молельня первых хозяев дома, тогда с этим непросто было, вот и спрятали её от любопытных глаз, я, если честно, сам толком не знаю, – прояснил Василич и, отперев замок, открыл тяжёлую дверь, – там внизу коммуникации проложили, прямо через комнату богослужения, так сказать… авария там, в общем – работай, а я через пару часов вернусь.
Мастер заторопился обратно, Толик остался один.
***
Внизу свет не работал и пришлось воспользоваться фонарём, высветившим странную картину. Сводчатый потолок и стены, расписанные искусным орнаментом, окаймляли нелепую в данном антураже сеть трубопроводов, к тому же всё было во влажном горячем тумане.
«Ну и денёк, – вздыхая подумал Толик, – но, зато будет что на гулянке рассказать!»
Спустившись вниз слесарь вступил в горячую воду уже успевшую подняться до первой ступени. Нужно было быстро найти и перекрыть вентиль и Толик, водя фонарём из стороны в сторону, начал поиски. Затем произошло то, что он хотел бы, да не смог забыть до конца своих дней и никому не рассказывал, даже будущей жене, даже священнослужителю на исповеди (да, Толик поверил в Бога, несмотря на то, что был комсомольцем) какие уж там гулянки.
Наклонившись над нужным вентилем, слесарь перекрыл его и шум воды стих, он вздохнул с облегчением, но вдруг заметил справа от себя странное свечение в воде, свет стремительно переместился и прямо у ног Толик увидел мерцающий в лёгкой ряби человеческий лик.
Лик этот был прекрасен, но при этом вселял непереносимый ужас, холодное совершенство его черт было искажено едва уловимой мимикой, губы словно шептали что-то и вскоре Толик услышал в голове голос. Дальше всё происходило словно в муторном тумане, так подействовали чары неведомой сущности, мужчина потерял над собой контроль и его чуть было не обезумивший разум погас…
***
Нашли Толика на следующее утро живым и здоровым, спящим за столом в кабинете парткома, куда, по надобности, он заходил к знакомой за чистой бумагой для заявлений или просто поболтать.
Мужчина, спрятался там на ночь, ему одному ведомо от чего, и оставил на первом попавшемся листе запись, да вот незадача, чернил в перьевой ручке не оказалось, а будучи не в себе, он этого не заметил и, опять же, абсолютно случайно, лист с невидимыми каракулями, на следующий день, был использован для послания потомкам и запечатан на многие годы в «капсуле времени», которая была заложена в заводской стене под памятной табличкой.
В дорого, но строго обставленном кабинете восседал представительного вида мужчина, он задумчиво глядел в окно с видом на набережную Яузы и на старинные корпуса «Московского электролампового завода» располагавшиеся правее.
Выйдя из оцепенения, Владимир Владиленович нажал кнопку громкой связи и попросил секретаря вызвать к нему Алексея Наилевича – одного из своих заместителей. Вскоре его худая фигура появилась в кабинете директора:
– Привет, Лёша, садись… – поприветствовал начальник сына старого знакомого.
– Здравия желаю, зачем вызывали?
– Тут, ко мне делегация ветеранов завода приходила, попросили вскрыть так называемую капсулу времени, ну, знаешь, знаменитая табличка наша на второй проходной.
– Знаю, знаю! Время-то как быстро летит, дядя Вова, а?
– И не говори… В общем, идея такая, надо организовать праздничный банкет, не VIP, конечно, а так, рабоче-крестьянский вариант, ты капсулу эту демонтируй заранее и там её торжественно откроем. Всё понятно?
– Да, чего уж тут не понять, сделаю, Владимир Владиленович, самому интересно, чего там доблестные комсомольцы в будущее запулили.
– Пропаганда вечного и светлого, чего же ещё, я-то всю эту муть ещё помню, ладно, Лёш, давай, за работу…
***
Банкет проходил в пятницу вечером, специально, чтобы народу было поменьше. Владимир Владиленович мастерски «спел» оду заводчанам и, после торжественного вступления, Алексей Наилевич, срезав символическую пломбу, открутил крышку блестящего цилиндра из нержавеющей стали.
