Максим Власов проснулся от трели сотового телефона. Не открывая глаз, протянул руку к тумбочке, но не дотянулся до трубки, лишь сбросил на пол пачку сигарет. Трель заполнила комнату, разбудила Надежду, его подругу, и она сквозь сон недовольно протянула:
– Макс! Ну что ты не выключишь этот граммофон?
– Знать бы еще, где он.
Пришлось вставать. Джинсы у кресла, рубашка у подоконника, а вот трусы почему-то на плафоне ночника. И как они туда попали? Телефон между тем продолжал трезвонить. Власов подхватил джинсы, встряхнул их, но звук нисколько не приблизился, он исходил откуда-то из-за кресла, единственного, кроме кровати, атрибута спальни. Все остальное из мебели – в зале двухкомнатной «брежневки», где после смерти родителей проживал тридцатилетний Максим Евгеньевич Власов, в прошлом капитан спецназа, заместитель командира одной из боевых групп центра «Антитеррор». Он нашел-таки телефон, причем в довольно неожиданном месте: тот находился между секциями батареи отопления. Как? Почему? На это ответа у капитана запаса не было.
Он включил трубку:
– Да!
– Доброе утро! – прощебетал молоденький голос. – А Эдю можно?
«Вот, твою мать! – подумал Власов. – Надо же, ошиблась номером», – а вслух довольно грубо ответил:
– Можно, девочка, можно, и не просто можно, а как хочешь ты, в любом месте, сколько угодно долго. Разрешаю!
И отключил трубку.
Окончательно проснувшись, Надежда тем же недовольным тоном спросила:
– Ну, кто там еще?
– Молоденькая девица.
– Да? – глаза у Надежды моментально расширились. – И сколько ей лет?
– Лет семнадцать.
– Кто она?
– Черт ее знает, а ты что подумала?
– О господи, кто бы знал, как мне хреново! – простонала в ответ Надежда, накрывая голову подушкой. Затем приподнялась и с хмурым видом буркнула: – Мне в ванную надо.
Она встала с кровати и, даже не удосужившись накинуть на себя халат, пошла принимать душ. Власов же направился в кухню и обвел взглядом стол. Пустая бутылка водки, пустая бутылка шампанского, пустая бутылка сухого вина, остатки салата, колбасы, почему-то лаваша (и где они его взяли?), зажигалка, полная окурков пепельница.
Он повернулся к холодильнику, открыл дверцу и облегченно вздохнул.
Там на второй полке стояла запечатанная бутылка пива. Самое то, что сейчас требовалось капитану запаса. Он отработанным приемом сбил крышку, из горла в несколько глотков выпил содержимое бутылки, хотел бросить в мусорное ведро, но, ввиду его полной загруженности, поставил рядом. Сразу полегчало. Захотелось курить. Максим вернулся в спальню, забрал пачку, прошел на кухню, сел на табурет у стола. Щелкнув зажигалкой, с удовольствием затянулся и подмигнул своему отражению в зеркале – а жизнь не так уж и плоха. Если не нажираться, как вчера. Но вчера был повод, день рождения Надежды. Справляла она его в своей фирме, которая впаривала народу всякую электронную хрень, он забрал ее еще до завершения вечеринки, пока не увез кто-то другой. С чего его так развезло? До поездки на фирму выпили с соседом Егорычем пол-литра, по литру пива, на фирме охрана угостила, еще граммов двести коньяку или виски. Потом, когда Надежда уселась в салон, он остановился у супермаркета, брали закуску, водку, шампанское, там же, наверное, и сухое вино, пустые бутылки из-под которого продолжали украшать стол. И пиво. Но это же ерунда. Наверняка у охраны «паленка» была. Но, с другой стороны, он же не отрубился до конца, спал с Надеждой, пусть на автомате, но занимался же любовью? Значит, тогда помнил, и только утром – нет.
Из ванной в пеньюаре вышла подруга:
– Ну ты чудак, Макс, на букву «м».
– С чего это?
– Ты знаешь, сколько своего сока в меня зарядил? А если забеременею?
– Аборт сделаешь.
– Да? Он кайф получает, а я под чистку?!
– Как будто ты кайф не получаешь. И не ори, Надь, мозги и без тебя на грани выноса.
– Ты должен жениться на мне, – неожиданно и совершенно не в тему выдала Надежда уверенным тоном.
– А вот это не надо, дорогая! Ты знаешь, я никому ничего не должен.
– Хочешь, чтобы мы расстались?
– Сейчас я хочу одно – похмелиться.
– Алкаш!
– Возможно, но почему ты желаешь, чтобы на тебе женился алкаш?
– Да потому, что люблю я алкаша этого.
– Что совершенно не мешает тебе принимать ухаживания своего босса, так? Кстати, ты уже опаздываешь. Не думаю, что вчерашний корпоратив станет уважительной причиной опоздания. У вас ведь на фирме волчьи законы. Кто кого первым сожрет, тот и продвинется по карьерной лестнице, дабы получать на двадцать-тридцать тысяч больше.
– Черт! – воскликнула Надежда. – Я действительно опаздываю. Ты отвезешь меня?
– В таком состоянии?
– Твое нынешнее состояние мало чем отличается от вчерашнего, когда ты приехал за мной.
– У меня бывают заскоки. Я же контуженый. Вот вчера контузия, помноженная на спиртное, и дала о себе знать. Вызывай такси, я никуда не поеду.
Фыркнув, она метнулась в зал и начала одеваться.
Сотовый вновь издал сигнал вызова.
– А это еще кто? – проговорил Власов и, не глядя на экран, нажал кнопку:
– Слушаю!
– Извините, я могу услышать Эдю?
– Ты не охренела, девочка? – взорвался Власов. – Ты ведь уже звонила мне!
– Хам!
Он отключился.
Из дверного проема высунулась голова Надежды:
– Что? Та же девица? Проверяет, не ушла ли я?
– Ты это о чем?
– О том. Учти, отпрошусь, приеду и, не дай бог, застану тебя со шлюхой, удавлю! Ты понял меня?
– Я все давно понял.
– Вызови такси.
– У тебя есть телефон, у меня мобила SMS не принимает и не отправляет.
– Нормальный телефон купить не можешь?
– У меня нормальный, я сам попросил оператора отключить эти сообщения, чтобы не получать всякую хрень, типа, мне утвержден кредит в триста тысяч рублей, и наличные могут привезти прямо сейчас домой вместе с кредитной картой.
– И как так можно жить?
Надежда оделась, привела себя в порядок. Вызвала такси.
Не успела еще чем-нибудь подколоть любовника, как пришло сообщение – такси подано.
– Знаешь, Власов, я могу вернуться в любое время.
– А я, дорогая, в любое время могу уйти.
– Ты хочешь скандала?
– Как будто у нас хоть один день проходит без того, чтобы не поскандалить.
– И это говорит о нашей любви. Все, ушла.
Она сняла ключ с крючка в прихожей, открыла дверь, выпрыгнула на лестничную площадку, и по лестнице звонко застучали ее каблучки.
– Нет, Наденька, это говорит о том, что скоро мы расстанемся, – вслед ей произнес Власов.
Действие пива начало ослабевать. Да и что такое пиво после вчерашнего? Как говорили в войсках, похмелиться – значит выпить на пятьдесят граммов меньше вчерашнего.
Он оделся, посмотрел в зеркало.
– Да, морда кирпича просит. Действительно, как у алкаша.
А собственно, почему, как? Он стал алкоголиком, и это следует признать. Максим достал из секретера несколько тысячных купюр. Выходное пособие приближалось к нулю, и вскоре вопрос с работой станет вопросом банального выживания, но пока есть деньги, будем думать о настоящем, а не о будущем. Оно, это будущее, само заявится, и не факт, что обрадует своим приходом.
