Глава 1. Не ругайтесь с незнакомками
– Что значит дракон? – Лилит икнула и начала пристальнее всматриваться в экран сотового.
– То и значит – дракон! Синенький! С крыльями! – Я с трудом сдерживала рыдания. – Третью ночь подряд. С двенадцати ночи и до восхода!
Мне хотелось выть в голос.
– Угу, дракон, – задумчиво протянула Лилит и подозрительно сощурилась, полностью поместив любопытный глаз в экран скайпа.
– Сейчас день! – напомнила я.
– А днем ты обычная? – Она разочарованно отодвинулась, и теперь я видела, как подруга с недоверием на меня смотрит, на ходу наливая чай в граненый стакан. Таких уже давно не продавали, но в общаге, где она жила, они остались как отголосок прежних групп.
– А ты, случаем, ничего не курила?
– А–а–а! – У меня градом полились слезы. Я уткнулась лицом в подушку. В отличие от подруги мне, можно сказать, повезло. В наследство от бабушки досталась однокомнатная квартира. И ничего, что на краю города, и зачастую приходилось добираться из института уже в потемках. Зато своя. Делить кухню ни с кем не приходилось. Да и зал был в моей полной собственности. Потому рыдать можно в голос, не боясь, что нечаянно застукают сожители. – А–а–а!
– Тихо! – Лилит со стуком опустила стакан на стол. Уселась, сотку поставила так, чтобы было видно ее пьющий и жующий профиль. – Успокойся и объясни нормально. Как это происходит? Ты человек, а потом, а–а–ап, и дракон? Тебя кто–нибудь в таком виде видел? Селфи делала?
– Дура! – беззлобно, но обиженно выплюнула я. Села на диван, поджав ноги. – Какое селфи? – протянула расстроенно. – У меня лапа, как твоя голова! Я не то что на кнопку нажать, я мобильник в когти взять не могу! И кому это ты хочешь, чтобы я показалась? Да меня на опыты разберут по запчастям!
– Факт! – хмыкнула Лилит, ни капли на «дуру» не обидевшись. – Ну, рассказывай, подруга, как ты до шкуры драконьей дожила?
А что там рассказывать?
Плохой был день! От слова «совсем». С утра у меня сломался зонт и пришлось до универа бежать под ливнем. Две маршрутки с гулом пронеслись мимо, обрызгивая грязью из луж собравшихся на остановках людей. Только в окнах мелькнули пассажиры, набившиеся, как селедки в банки.
В аудиторию я вошла мокрая и злая.
Вид улыбающейся Милки окончательно испортил мне настроение. Знала я, отчего она так лыбится. Не далее как вчера вечером любимый обрадовал меня, обозначив наши отношения как скучные, недалекие и, собственно, не состоявшиеся. Под утро я получила на Ватсап с десяток фото от «хороших» знакомых с фотографиями ненаглядного в ночном клубе, где он не скучал в компании «далекой». И судя по всему, их отношения с Милкой состоялись.
– Муратова, что вы застыли? Пройдите на свое место. Мало что опоздали, так еще и задерживаете лекцию. – Строгая и непомерно надменная Богдана Сойку, преподаватель фольклора, глянула на меня вскользь и снова начала говорить монотонным, хорошо поставленным голосом. Я покосилась на преподавательницу и постаралась юркнуть мимо, тонко пропищав:
– Извините.
Богдану в институте боялись. Черные волосы в строгой прическе, темные глаза в обрамлении черных же ресниц, идеально белая кожа. И горделивая осанка. Казалось, за такой красавицей должны увиваться толпы мужчин. Однако все знали, что Богдана Драгомировна Сойку относилась к старому цыганскому роду. Женщины старались с ней не ругаться и обходить стороной в разговорах. Мужчины тоже побаивались. Хотя ходили слухи, что кое–кто похаживал к несравненной Богдане, вот только за сердечной ли утехой или за зельем цыганским, известно не было. Я больше склонялась к последнему, потому как нередко ловила ее странный сверкающий взгляд, в котором так и плясали черти. Такую попробуй обидь! Мы, студенты, Богдану боялись и уважали. Никогда не пропускали ее пары и лекции учили так, будто хотели стать не филологами, а фольклористами!
– Что вы елозите, Дана? Сядьте уже!
Это снова обратились ко мне. Я торопливо села, прячась за широкую спину Лехи. И только тогда смогла выдохнуть. Уныло достала конспект и ручку. Пыталась внимать ровному голосу Драгомировны. Но слова, едва влетая, тут же улетучивались из сознания под давлением обиды на любимого, на Милку и вообще ситуацию в целом. Пара закончилась, я успела поймать строгий взгляд Сойку и поняла, что первой, кого она спросит на следующей паре, буду я.
– Лилит, списать дашь? – обратилась к подруге на перемене. Она смерила меня задумчивым взглядом.
– Совсем дерьмово?
– Угу, – кивнула я и тут же взглядом наткнулась на стоящую у окна Милку в объятиях того, кого видеть хотелось в последнюю очередь.
Любимый, он же Тимур, растерялся, увидев меня, попытался убрать руки с упругой задницы Милки. Девушка повернулась, заметила бывшую своего нынешнего и, расплывшись в самой подлой улыбке, пристроила Тимкины руки на собственную талию.
«Пошлость! Стерва!»
Я развернулась и, гордо подняв голову, пошла по коридору.
– Данка! Ты куда? – бросилась за мной Лилит.
Я отмахнулась.
– Перепишу потом.
Выскочила из здания университета.
Шла быстро, не обращая внимания на прохожих и сигналящие машины на переходах.
Свернула в какой–то переулок, за ним еще в один. Увидела арку, ведущую в сквер, и направилась под сень деревьев. Весна нынче была поздняя и только дала о себе знать чуть потеплевшими деньками, хотя уже конец марта. Деревья стояли полуголые, с едва пробившимися почками, кое–где зеленела салатовой порослью первая трава.
Однако, едва зайдя в сквер, я отметила явное потепление, даже куртку стянула, или это меня в жар бросало. В тяжелой задумчивости пошла по аллеям.
Обида и бумкающее в груди сердце. Как же так вышло, что не заметила, как тот, кто был рядом со школы, кто обещал, что будем вместе, и даже строил со мной планы на совместное будущее, вдруг переметнулся к другой? Не просто к другой. К Милке! Известной во всем универе своими романами. На простых парней она не смотрела. Неудивительно, что ее взор пал на моего Тима. Парень высокий, во всем приятный – и в общении, и за собой следил. Капитан баскетбольной команды. На высоком счету на своей кафедре информационных технологий. Ему уже сейчас предлагали работу в престижных компаниях.
Перспективный…
Я тяжело вздохнула. Для меня он был просто привычный, замечательный… Да пошел он! Чего это я? Неужели из–за парня буду сопли пускать! Не подхожу его высокоразвитой натуре? Да и ради бога! Не позвоню, просить вернуться не стану, нет его в моей жизни и не было! Ставлю жирную точку на этом!
Рывком вытащила из кармана сотовый, собираясь раз и навсегда удалить номер и самого Тима из сердца и воспоминаний.
Замерла.
Яркий экран дисплея тускло осветил тьму вокруг меня.
И когда это успела наступить ночь?
