Братерский Максим Владимирович – доктор политических наук. Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики». Факультет мировой экономики и мировой политики, кафедра мировой политики. И.о. заведующего кафедрой, профессор.
Центр комплексных европейских и международных исследований: ведущий научный сотрудник.
Bratersky M.V. – doctor of Sciences (Sc.D.) in Political Science. National Research University Higher School of Economics. Faculty of World Economy and International Affairs, Department of International Affairs: Acting Department Head, professor.
Center for Comprehensive European and International Studies, Leading Research Fellow. ([email protected])
Долгов Борис Васильевич – кандидат исторических наук. Центр арабских и исламских исследований. Институт востоковедения РАН. Старший научный сотрудник.
Dolgov B.V. – candidate of sciences (Ph.D in History). Institute of Oriental Studies. Russian Academy of Sciences. Centre for Arab and Islamic Studies. Senior researcher. ([email protected])
Лапина Наталья Юрьевна – доктор политических наук. ИНИОН РАН. Отдел глобальных проблем. Главный научный сотрудник.
Lapina N. Yu. – doctor of Sciences (Sc.D.) in Political Science. INION, Russian Academy of Sciences. Department of global problems. Principal researcher. ([email protected])
Новикова Ольга Николаевна – кандидат исторических наук ИНИОН РАН. Отдел Западной Европы и Америки. Заведующая отделом.
Novikova O.N. – candidate of sciences (Ph.D in History). INION, Russian Academy of Sciences. Department of West Europe and America. Head of the Department. ([email protected])
Погорельская Светлана Вадимовна – кандидат политических наук, доктор философии Боннского университета. ИНИОН РАН. Отдел Западной Европы и Америки. Cтарший научный сотрудник.
Pogorelskaya S.V. – candidate of sciences (Ph.D) in Political Science, Ph.D (University of Bonn). INION, Russian Academy of Sciences. Senior researcher. ([email protected])
Трунов Филипп Олегович – аспирант. Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Факультет мировой политики, преподаватель.
Trunov Ph.O. – post-graduate. Lomonosov Moscow State University. Faculty of World Politics, Lecturer. ([email protected])
Шлыков Павел Вячеславович – кандидат исторических наук. Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Институт стран Азии и Африки. Кафедра истории стран Ближнего и Среднего Востока, доцент. Председатель Совета молодых ученых ИСАА МГУ.
Shlykov P.V. – candidate of sciences (Ph.D) in History. Lomonosov Moscow State University. Institute of Asian and African Studies. Middle Eastern History Department, assistant professor. Chairman of the Council for Young Scientists of the Institute of Asian and African Studies. ([email protected])
«Лучше завоевывать сердца людей, чем города, в которых они живут».
«Искусство войны» Сунь-Цзы
Многие ученые подвергали анализу категорию «силы» в международных отношениях (И. Кант, Т. Гоббс, Г. Моргентау, К. Уолтц, Р. Кохейн, Г. Киссинджер, З. Бжезинский и др.), которая подразумевает способность одного государства вынуждать другое государство действовать в своих интересах и устанавливать систему зависимости и подчинения.
Способы добиться этого могут быть разные. Во-первых, это прямое насилие – война и отдельные вооруженные акции, кроме того, угроза применения силы, наращивание военного потенциала и демонстрация военной силы. Военная, «жесткая» сила по-прежнему востребована, продолжает определять политическую повестку дня и присутствует в расчетах государственных деятелей. В международных отношениях вооруженные силы и угроза их использования являются важнейшим материальным ресурсом, определяющим мощь государства. Однако многие исследователи считают, что в настоящее время сокращается эффект от ее использования на международной арене для достижения политических целей и снижается ее значение. «Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими (”мягкими“) факторами силы и национальной безопасности», – утверждает А. Арбатов (1).
И даже наращивая военную силу, не удается компенсировать просчеты в использовании «мягкой» силы, особенно ее идейно-психологического аспекта. Только развивая другие виды силы, можно вообще отказаться от использования «жесткой» силы. Г. Моргентау, например, полагал: «Методы культурного империализма позволяют одержать столь убедительную победу, что делают другие методы избыточными. Роль культурного империализма в современные времена важна в связи с возможностью подготовить почву для военного захвата либо экономического воздействия» (7, с. 57).
Так называемая «мягкая» сила стала неотъемлемой частью современной международной политики, говорится в новой «Концепции внешней политики РФ», принятой в 2013 г. «Мягкая» сила определяется в документе как «комплексный инструментарий решения внешнеполитических задач с опорой на возможности гражданского общества, информационно-коммуникационные, гуманитарные и другие альтернативные классической дипломатии методы» (4). По словам Джозефа Ная1, который ввел в научный оборот данный термин еще в 1990 г. в монографии «Призвание к лидерству: Меняющаяся природа американской мощи» (8), «мягкая» сила – это способность влиять на других для достижения желаемого результата за счет привлекательности и убеждения. Затем ученый развил свои идеи в книге 2004 г. «Мягкая сила. Слагаемые успеха в мировой политике» (10). В следующей своей работе «Будущее силы» (9) Дж. Най дает рекомендации по реализации стратегии «умной силы» в ХХI в. «”Умная“ сила, – объясняет он, – это сочетание “жесткой” силы принуждения и экономического воздействия с ”мягкой” силой убеждения и привлекательности. Концепция ”умной“ силы повлияла на политику администрации Б. Обамы. В своем выступлении перед Советом по международным отношениям тогдашний государственный секретарь Х. Клинтон подчеркнула, что стратегия “умной” силы – ”главная в нашем мышлении и при принятии решений”» (6). Знаменательно, что Ричард Хаас, председатель совета, спросил, как может Америка проводить внешнюю политику, как будто у нее неограниченные ресурсы, притом что долг США приближается к размеру ВВП и дефицит бюджета 1,5 трлн долл. (6). Вопрос Р. Хааса напоминает нам о неоспоримом факте влияния денег и экономической мощи на внешнюю политику страны и на мировую политику вообще. Этой теме посвящена опубликованная в данном журнале статья М.В. Братерского «Экономическая мощь в мире ”жесткой“ и “мягкой” силы».
