В начале II в. до н. э. при дворе царя Антиоха произошла встреча главных противников бесконечно долгой и жестокой 2-й Пунической войны. Сципион был в составе римского посольства, направленного в Сирию; Ганнибал скрывался там от мести римлян.
Между Сципионом и Ганнибалом произошел следующий разговор: «При этом на вопрос, какой полководец, по мнению Ганнибала, выше всех, тот ответил: Александр Македонский, потому что он с малым войском разбил несчетные вражеские полчища и достиг таких краев, какие никто даже не надеялся увидеть. На вопрос, кого же он считает вторым после Александра, он ответил: Пирра, потому что он первый научился правильно разбивать лагерь, лучше всех брал города и располагал охрану. На вопрос, кто же третий, он назвал самого себя. Сципион рассмеялся и спросил: «Что же ты сказал бы, если бы ты меня победил?» – а тот: «Тогда бы я считал себя выше и Александра, и Пирра, и всех» (Ливий).
Таким образом, даже в античные времена Александр Македонский считался лучшим военачальником из всех известных. И спустя более двух тысяч лет это мнение существенно не изменилось. Как же иначе?
Кто не знает блестящие победы македонян над персами при Гранике, Иссе и Гавгамелах? Могущественная персидская держава, которая складывалась столетиями, рухнула под ударами Александра в одночасье, как карточный домик. Еще был древний Египет, могущественный финикийский город Тир, столицы персидских царей: Вавилон, Сузы, Персеполь и Экбатаны. Все это завоевано как бы мимоходом ― македонский лев устремляется дальше. Ему покоряются Бактрия и Согдиана, о существовании которых большинство македонян и понятия не имело. И вот он в Индии сражается со слонами царя Пора…
Однако еще древний историк Квинт Флавий Арриан (ок. 95 г. – 2-я пол. 2 в. н. э.) заметил, что «нет вообще человека, о котором писали бы больше и противоречивее». Это вполне естественно: за 13 лет перевернуть весь мир и умереть в возрасте 33 лет, когда честолюбивый римлянин только начинал карьеру ― такое удивительно, труднообъяснимо. Все таинственное, непонятное обрастает легендами и делает образ Александра еще более туманным. Александр добился своей главной цели: он мечтал стать богом, и для многих он стал им.
Сомнения в гениальности Александра существовали и в древности, хотя ему поклоняются любители славы, подвигов и просто обыватели уже два тысячелетия. Однако источники, обличающие Александра, оказались утраченными ― человечеству нужны герои, чтобы брать с них пример.
Любопытны в этом отношении две речи Плутарха «О судьбе и доблести Александра», где древнегреческий автор описывает риторический спор Александра с Судьбой. «… Такова речь Судьбы, утверждающей, что ей, и только ей, обязан Александр своими деяниями», ― с этих слов начинается произведение Плутарха. Вот только начало речи Плутарха безвозвратно потеряно, и мы можем лишь догадываться, в чем Судьба обвиняла Александра. До наших дней дошла лишь та часть, где Александр отвечает на нападки Судьбы. По сути дела, Плутарх не защитил своего любимого героя ― Александра, а лишь посеял сомнения в его способностях военачальника.
Кто оправдывается, тот виноват! Не нуждается в оправданиях, человек, уверенный в своей правоте. В этом отношении показателен пример одного из лучших полководцев республиканского Рима ― Луция Корнелия Суллы. Разбивший страшнейшего врага Рима ― Митридата, вернувший родному городу прежние порядки, Сулла повелел именовать себя Счастливым («Феликс»). Он называл себя Любимцем Афродиты, просил помощи у Аполлона, когда в битве за Рим чаша весов фортуны колебалась; богам он приписывал свои величайшие победы, хотя имел на них все права.
Верил ли Сулла, что его рукой руководят боги. Едва ли… Когда ему понадобились деньги, Луций Сулла ― любимец богов ― приказал ограбить самые известные греческие храмы. Деяние неслыханное: когда его друг Кафис прибыл в Дельфы, чтобы принять каждую вещь по весу, то долго не мог прикоснуться к святыням, оплакивая свою участь. «И когда кто-то сказал ему, что слышал, как зазвучала находящаяся в храме кифара, Кафис, то ли поверив этому, то ли желая внушить Сулле страх перед божеством, написал ему об этом. Но Сулла насмешливо ответил, что удивляется Кафису: неужели тот не понимает, что пением выражают веселье, а не гнев, и велел своему посланцу быть смелее и принять вещи, которые бог отдает с радостью» (Плутарх).
Александр не желал делить свою славу ни с богами, ни с судьбой.
«Не порочь мою доблесть и не присваивай отнятую у меня славу, ― возмущенный Александр отвечает Судьбе. ― Красуйся и величайся перед царями, не проливавшими своей крови, не знавшими ран: вот кто тебе обязан своей благоуспешностью ― Охи и Артаксерксы, которых ты от самого их рождения возвела на трон Кира. А мое тело носит много следов Судьбы не содействующей, а враждебной. Прежде всего, в Иллирии я получил удар камнем в голову и булавой в шею; потом при Гранике был ранен варварским кинжалом в голову, а под Иссом мечом в бедро; при осаде Газы мне в лодыжку попала стрела и на плечо свалилась тяжелая глыба; у маракандийцев вражеская стрела повредила мне берцовую кость; затем плечо, у гандридов ― в ногу; у маллийцев стрела вонзилась мне в грудь и оставила в ране железный наконечник; там же мне нанесли удар булавой по шее, когда сломались лестницы, приставленные к стенам, и Судьба послала мне такую милость, как встреча в уединении не с какими-либо знаменитыми противниками, а с безвестными варварами; и если бы подоспевший Птолемей не прикрыл меня своим щитом, Лимней не пал за меня, сраженный тысячами стрел, и македоняне, воодушевившись, не обрушили стену, то эта глухая варварская деревня стала бы могилой Александра».
Когда мы подробнее познакомимся с военными подвигами Александра, то не перестанем удивляться, как он дожил до возраста Христа. Несмотря на многочисленные раны, огромное везение преследовало смелого македонского царя. Как будто высшие силы хранили его жизнь до поры до времени, чтобы преподать человечеству урок. Он не пошел впрок: периодически появлялось множество желающих овладеть всем миром. Но пока стоит мир, еще не поздно извлечь уроки из судьбы Александра, один из которых: нельзя достичь невозможного, но человек, увлеченный идеей и лишенный страха, может многое изменить в этом мире.
В отличие от Рима, черепашьими, но уверенными шагами растущего вширь, Александр молниеносно завоевал огромнейшие территории; вся предыдущая история не знала империй таких масштабов. Вполне справедливо предположить, что основатель империи ― человек необыкновенно талантливый в военном отношении и обладающий глубочайшим умом администратора. Однако чем ближе знакомишься с историческими фактами, тем больше убеждаешься, что создало это чудо безумие Александра; если быть более точным ― его безумная храбрость, ежедневное желание сразиться с судьбой. Самый великий любитель русской рулетки вел за собой на победу и смерть македонян и представителей прочих народов личным примером. Оказывается, Александр был не во главе войска, вступающего в сражение, а впереди его (войском управляли совсем другие люди).