Над большим, российским городом витал поздний вечерний сумрак. Появилась лёгкая морось. Её малозаметные струи чуть косились. Дали чудно мерцали. Яркими огнями сияла Москва – сити. Небоскрёбы точно упирались в томное небо, где тихонько плыла туманная мгла. Блестящее озарение падало на поверхность тихой и спокойной реки Москва. На ней рисовались чудные картины. И краски пестрили своим разнообразием. Словно мастер живописи выдавил на гравюру все имеющиеся тюбики. И теперь он решил создать истинный шедевр. Он умело рисовал, что видел. Вдали плыл небольшой, белоснежный кораблик. И своим мотором пускал волны, которые чутко бились об мостовую.
На высоте птичьего полёта засвистел воздух. Стая летучий мышей вышла на прогулку. Они неслись всей гурьбой с большой скоростью. Впереди летела сладкая парочка мыши Офелия и Данко. Они умело пикировали. За ними следовали мыши Арти, Бак, Велс и Грей. Их кровь кипела. Казалось, они мчались наперегонки. Влюблённая парочка, крепко сцепившись, стала резко терять высоту. Они закружили, словно танцевали вальс – бостон. И между делом, точно целовались. Но вскоре разъединились. И полетели живо и вновь стали набирать высоту. Они весело игрались, как Ромео и Джульетта. Они дышали ритмично.
Игривые летучие мыши Бак и Велс взяли невероятную высоту. Они боролись. Их скорость набрала невероятные обороты. Впереди нарисовались многоэтажные дома. Велс резко спикировал, чтобы не потерять скорость и не врезаться в стенку. Он живо скрылся в темноте. Его брат Бак чуть оторопел. Он широко расправил свои острые крылья, чтобы притормозить. Но не хватило расстояния. Он мигом врезался в стекло пятнадцатого этажа. Он точно расплющился. Крылья широко легли по стеклу. Он заморгал глазами. Его пасть чуть приоткрылась. Казалось, он улыбнулся самому себе. Затем резко отскочил в сторону. Он быстро полетел. Ловко пикировал, когда встречалась преграда в виде очередного здания. И живо скрылся в темноте. Он ловко нагнал своих сородичей. Летучие мыши понеслись восвояси.
На просторном стекле высокого многоэтажного дома отражалась реальность. В уютной спальной комнате над потолком сияли небольшие серебристые звёздочки, прямо как на небе. Там же висела люстра, похожая на фазу луны в полном сиянии. На розовых стенках тоже сияли блёстки. На столе стоял большой компьютер. Рядом находился стул-кресло. Его оседлал большой воздушный пёс цвета тёмного шоколада. Казалось, он был сосредоточен на работе. Строчил роман или просто вёл личный дневник. А может с кем – то переписывался. По виду он был загульным и слишком легкомысленным. На стенке висел большой постер. На нём красовались чудные фигуристки. Аня Щербакова, Алёна Косторная, Алина Загитова и Александра Трусова стояли в обнимку. На лицах сияли лучезарные улыбки. Их обнимала тренер Этери Георгиевна Тутбиридзе, Даниил Маркович Глейхенгауз и Сергей Викторович Дудаков. Они походили на чудную семейку из русской народной сказки «Большие медвежата». На гладком паркете сидел большой плюшевый светло – розовый медвежонок. Он, как не странно, смотрел на постер. Его тёмные глазки слегка косились. На широкой кроватке лежала российская фигуристка Александра Трусова. Она, укутавшись в атласное розовое одеяло, чудно сопела. Она держала в обнимку бурого мягкого пса – игрушку. Верный талисман был всегда рядом. И был, как живой. Казалось, он тоже дремал. И видел чудные сны, где подавали на розовом облаке жареные сосиски и бесплатные крендели. И текла целая река вкусного киселя цвета земляники.
Александра чутко вздохнула. Она, чуть оправила одеяло, находясь во сне. Показалось её белое личико. Роскошные русые волосы заметно растопырились. Её мышиный носик слегка фыркнул. Маленький рот чуть приоткрылся. Губки имели влажный блеск. Александра, лёжа на спине, завалилась на правый бок. Она невзначай чуть подтянула на себя одеяло. Малышка мило засопела. Ей почудилось сновидение. Александра вдруг ощутила, что находиться в городской пивной под названием «Спасательный круг». Она стояла ногами на перевёрнутом металлическом ведре. И занимала почётное место за круглым столом. В руках блестела большая стеклянная кружка, наполненная чудным старинным напитком. Он имел своё название пиво светлое нефильтрованное Жигулёвское. Девушка быстро утёрла свои губки. На них уже сидела пенка. Саша слегка облизнулась. И уже хотела немного выпить освежающего пивка. Но что – то её остановило. Она бегло осмотрелась. «Где я нахожусь? Что это за место? Какая – то пивная что ли?…Блин. Куда меня занесло? Я вроде шла на тренировку… Коньки. Где мои коньки? АААА… Сумка вон лежит. Ничего не понимаю. Где я?…», – подумала она. Александра пристально посмотрела на своих собеседников, которые стояли рядом за столом.
Бывалые выпивоны и временно безработные Дорофей Котяров и Платон Дудиков. Каждый из них держался за большую кружку пива. Напитом заметно пенился и шипел. Они, взявшись за кружки, чокнулись. Затем тут же решили выпить. И стали пить быстро и много. Пенка осела на их устах. Дорофей носил большую тёмно – русую бороду и усы. Лицо довольно грубоватое, – глаза большие шальные тёмные, нос длинный и красный, как у деда Мороза, губы пухлые утюженные. Он десять лет трудился на Дальнем Севере. Мыл дорогие камни и золото на золотых приисках. Только ничего не заработал. А причиталось ему немного немало пять миллиона рублей. Их работодатель Захар Мудогубов бежал, прихватив с собою все золотые запасы. Он удачно улетел на самолёте из страны. И поселился в Монте-Карло. Там купил особняк за несколько миллионов. Открыл счёт в банке. И даже влюбил в себя местную красотку Изабелл. Она быстро полюбила деньги своего воздыхателя. И на эти самые деньги разоделась в шелка. Красотка имела внешность кинозвезды, – глаза большие чисто морской воды, нос маленький, как у синицы клювик, губки бантиком, брови домиком. Фигура отменная, – ноги от ушей, как у спортивной модели. Грудь пятого размера. Прямо огонь детка из голливудского экшена, который всегда мелькает на экране телевизора. Она обожала только наличные. И, как правило, в валюте. Через пару недель она обчистила своего приятеля. И скрылась в неизвестном направлении с чемоданом денег. А Захара за долги посадили в местную тюрьму, где ему сильно надавали по почкам. Он, не выдержав, вскрыл себе вены. Но его откачали в местной больнице. А затем отправили в Россию, где он угодил в пансионат для бедных. Там и остановился до неопределённого времени. У него появились проблемы с головой. Теперь он вдобавок наблюдается у психиатра Эдуарда Данилова. Тот во всех своих пациентах видит умалишённых. Да и сам выглядит так, как будто ему самому нужна терапевтическая помощь. Лицо круглое красное пухлое, – глаза большие томные, но узкие, нос как картошина, губы полные цвета бледного мухомора. До недавнего времени он увлекался спиртным. Но всё же нашёл себя во врачебной сфере. И теперь за милую душу пытается вылечить всех, кто нуждается.
