На пальце поблескивал маленький тонкий ободок светлого металла с синим камнем. Эх, если это проклятое кольцо можно было снять. Увы, избавиться от него оказалось нереально, разве только вместе с пальцем, а на такие жертвы я не готова.
Наверное, я слишком многого хочу от жизни. И так последний месяц полон исключительно отличных новостей, от которых все время хотелось улыбаться. Мой двухлетний сын пошел в детский садик, на первом же собеседовании меня взяли на престижную и высокооплачиваемую работу, и даже родители наконец-то решили простить блудную дочь. На последнее я даже надеяться не могла.
В свое время матери слишком не понравилось, что любимая дочь, которой они гордились, – красавица, медалистка – приобретет не очень приятный статус матери-одиночки. Кто же с приплодом замуж возьмет? Скандал мне устроила знатный. Объяснить ей, что после случившегося замуж мне не сильно и хочется, не получилось. Дело закончилось тем, что меня попросту не пожелали видеть дома. Уходила я под мамины крики о том, что же подумают соседи, как будто нас должно было интересовать их мнение. Папа лишь расстроенно смотрел мне вслед, он за весь вечер не произнес и слова. Что случилось с отцом ребенка, родителей не интересовало, как и прочие обстоятельства. Мое решение оставить малыша считали глупым и ломающим всю мою жизнь.
Поддержала только бабушка, приютившая у себя. Она сразу предупредила, что мне будет трудно, но если я готова, то она поможет всем, чем сможет. Я работала почти до самых родов. Постоянно брала подработки и даже уже лежа в роддоме умудрилась подработать диспетчером такси. Твердо решила, что родительская помощь мне ни к чему, сама справлюсь и дам своему ребенку все самое лучшее. По крайней мере, буду стараться. К тому же беременность была на удивление спокойной – никакого токсикоза и прочих недомоганий, даже роды прошли легко, будто кто-то оберегал меня свыше. Или мироздание посчитало, что мне и так немало досталось?
В итоге на свет появился Димка, мое маленькое светловолосое чудо. Димка чуть ли не с пеленок очаровывал всех вокруг. Даже акушерки в роддоме старались заглянуть в мою палату чуть чаще, чтобы полюбоваться на малыша. А наш педиатр – женщина с сорокалетним стажем, которая за столько лет насмотрелась на детей, – на каждом приеме не уставала говорить, до чего малыш хорошенький. Что ж, ему было в кого – Димка родился копией отца, не считая цвета волос, унаследованного от меня. Впрочем, за эти два года о его отце я старалась думать как можно меньше.
Тем более делать это было некогда. Хотя мне много помогали, и не только бабушка, но и подружки. Они часто заглядывали, приносили игрушки для Димки и прочие мелочи. Первое время думала, что это просто визиты вежливости и скоро им будет не до меня – наверное, я просто разучилась верить в людей, – но Катя с Таней продолжали заглядывать, охотно гуляли с Димкой, порой давая мне несколько часов для работы или сна, и помогали всем, чем только могли. Иногда даже спорили, чья очередь гулять с малышом. Даже не знаю, что бы я без них делала. Но, главное, не задавали лишних вопросов об отце Димки, не докучали разговорами о том, что мне нужно обязательно кого-нибудь себе найти, – и за это я была им безмерно благодарна.
А неделю назад, когда я возвращалась домой из магазина, а бабушка сидела с Димкой, в квартиру неожиданно заявились мать с отцом. Увидев их, как ни в чем не бывало сидевших на кухне и умилявшихся малышу, против рождения которого они были, я чуть не уронила пакет с продуктами. Наверное, если бы не сын, который явно радовался приходу гостей, я бы выпроводила их. В конце концов, они не поддержали единственную дочь, когда так были нужны, но я сдержалась. Сын весь вечер не отлипал от дедушки. Все-таки мужское внимание ему нужно. Воспользовавшись моментом, мама начала показывать многочисленные подарки, которые они привезли с отцом, и интересовалась, нужно ли что-то еще. Никаких слов о прошлом, никаких попыток попросить прощения… Впрочем, она знала, что сразу простить я не смогу. Да и ей самой, скорее всего, было сложно простить столь неидеальную дочь, которая ее немало разочаровала.
В конце вечера мама уже планировала день рождения любимого внука, обсуждала планы на выходные, будто бы не было этих лет ссоры. Бабушка, наблюдая за нашим разговором, лишь предупредительно покачала головой, чтобы не отказывалась от родительской помощи. Сейчас я понимала, как мне не хватало родителей. Отец даже помог с устройством на работу, а мама предложила забирать внука из сада, если буду задерживаться допоздна.
Даже то, что начальница строго-настрого предупредила, что больничные она не приемлет, не портило настроение. Мой сын за все время ни разу не болел, я не знала, что такое бессонные ночи из-за прорезавшихся зубов или оттого, что малыша беспокоит животик. Однозначно – идеальный ребенок. Это немало удивляло нашего участкового врача, воспитателей и мамочек с нашей группы. Все спрашивали, как закаляла, чем кормила, выдвигали самые безумные теории, но так и не поверили, что ничего особенного я не делала. Лишь отшучивалась, что, наверное, гены хорошие. Впрочем, это как раз не такая уж и шутка.
Поскольку с завтрашнего дня мне нужно было выходить на работу, я решила забрать сына пораньше из детского сада и сходить с ним куда-нибудь, например, в игровую комнату или в контактный зоопарк. Зверей Димка любил.
Я уже подходила к садику, прошла контроль охранника – он, конечно, меня запомнил, но, как всегда, потребовал пропуск, и меня радовало, что он ответственно относится к своей работе. Сад мне нравился: новое здание, на территории много деревьев и всевозможные городки – простор для ребятни. Кругом бегали дети, малышня каталась на качелях, кто-то с визгом съезжал с горки. Некоторые оторвались от игр, вглядываясь, не их ли мама пришла.
Группы Димки на площадке не было, наверное, их уже завели в помещение. Подошла к входу и не удержалась, чтобы не заглянуть в окна группы – интересно, чем сын занимается в мое отсутствие, да и посмотреть, как обращаются с детьми воспитатели. Ребятишки разбились на группки: кто-то собирал конструктор, кто-то пристроился рядом с Лидией Васильевной и слушал сказку, а кто-то укладывал кукол спать. Вот только среди детей я не увидела своего сына. В спальне, что ли, спрятался, или просто из окна не видно. Я поднялась по ступенькам и вошла в раздевалку, где обнаружила сидевшую на лавочку девушку, она содрогалась от рыданий. С трудом узнала в ней всегда веселую Дашу – нянечку в нашей группе.
– Даш! – позвала я.
– Ксения Владимировна, – она удивленно уставилась на меня, ладонью вытирая слезы. Взгляд ее почему-то был испуганным, сердце тревожно забилось. – Вам уже позвонили?
