Вчера, двенадцатого февраля 1998 года, в Москве никакого снега не было и в помине – одна грязь повсюду. А с утра все белым бело. К полудню, вроде, стало понемногу сходить – но тут снова воздух в белых хлопьях, – и грязь…
А к вечеру еще и мороз ударил. На лицах блестят сосульки, земля скользит под ногами. Сплошное мучение.
Не до чувств людям. Да и что такое чувства?
Володя стоял у книжного развала и изучал товар. Развал был хороший, качественный, с богатым выбором. Володя уже давно стоял здесь, переминаясь с ноги на ногу, чтобы совсем не окоченеть.
– Не можете выбрать? – спросил бородатый продавец, жующий ароматную жвачку.
– Могу, – возразил Володя. – Но не хочу. Мне нравится все. Прекрасный у вас ларек.
– Да. Говна не держим, – пережевывал жвачку краснолицый продавец.
– Вижу, – согласился Володя.
– При желании можно и говно достать, – продолжал продавец.
– Верю.
Взгляд продавца путешествовал где-то внутри Володи.
– Жвачку хотите? – предложил он.
– Вы и жвачками торгуете? – слегка удивился Володя.
– Нет. Это бесплатно.
– Я не жую.
– Книги и жвачки – практически одно и то же, – заметил на это продавец.
– Знаю, – почему-то согласился Володя. – Но книги интересней.
Лицо продавца осветила снисходительная улыбка.
– Это временно, – заверил он. – Пройдет.
– У меня? – уточнил Володя.
– У вас. И у всех. – Продавец перешел на доверительный шепот. – Скоро жвачки станут гораздо интереснее книг.
– Вы имеете в виду технологию?
– Какую технологию?
– Технологию изготовления жвачек.
– Нет. Я имею в виду культурный поворот.
– А! Понятно. Я что-то такое читал.
– А я что-то такое жую, – усмехнулся продавец.
– Что-то наркотическое? – осведомился Володя.
– Тонизирующее, молодой человек, – поправили его.
– А! Ну да, конечно, – спохватился Володя. – А что бы вы рекомендовали тонизирующего на предмет почитать?
– Я бы рекомендовал вот эту книжечку. Здесь стихи. – Продавец выхватил с лотка тоненький том в мягкой обложке. – Если не хватит инсульт на первой странице, потом все станет очень хорошо. Тонизирует, да…
«Инсульт! – подивился Володя. – Вот ненормальный! Надо же такое сморозить!»
– А кто автор? – спросил он.
– Цех…
– Как это, цех? – Володя подумал, что ослышался.
– Да есть люди… – неохотно отвечал продавец. – Цех… Пишут…
«Что это он такое несет? – удивился Володя. – И вообще все это уже какой-то мистикой отдавать начинает. Да ведь, вроде? Или нет?.. Да вроде да… Хм, вообще-то интересно… Кстати, неплохо было бы влезть во что-нибудь такое поглубже…»
У Володи даже коленки задрожали, как будто подошел он к краю обрыва…
– Какие люди? – спросил он. – Что за цех?
– Есть цех! И не один! И, вообще, много чего есть, что и не снилось вам, любезный.
Взгляд продавца как-то постеклянел. В его зрачках отражались облака, петушки с какого-то карниза…
И пустота…
Что-то, в самом деле, интересное как будто готово было приоткрыться для Володи. Но как переступить порог?
И он задал дурацкий вопрос:
– Простите, пожалуйста. Вы ведь вот это всё… шутите?
Продавец хохотнул, потом хмурым взглядом поискал что-то у Володи в области диафрагмы, нашел, сделал шаг назад, и в более традиционном ключе осведомился:
– Покупать что-нибудь будем?
Володя от неожиданности аж крякнул. И смущенно ответил:
– Э… тогда, эту книжечку, значит… И еще что-нибудь… Вы обо всех книгах на вашем лотке знаете?
– Конечно, я их все читал.
– Все? И вот эту – «Ассенизационные системы»?
– По ней я писал диссертацию.
– Так вы дипломированный ассенизатор?
– Я писал вместо другого человека. За деньги.
– Ах, вот оно что!.. А, скажите, это ваше предложение достать при желании…
– Не надо так шутить, успокойтесь.
Происходящее казалось Володе настолько странным, что он осмотрелся по сторонам – не снимают ли какие-нибудь авангардисты кино, в котором он невольно исполняет эпизодическую роль. Но камеры нигде не было, люди выходили из метро, подступали к ларькам, копались в сумках, садились в наземный транспорт, и исчезали.
Но, зачем, скажите, зачем несчастному замерзающему продавцу посреди ко всему безразличной Москвы так выпендриваться?!!
– Но зачем же вы при таких знаниях работаете в ларьке?
– Элитарная работа, что тут такого… – пожал плечами продавец.
– В ларьке?
– По-другому в ларьках и не бывает.
– Так что же, выходит, что в ларьках работают только…
– В основном, энциклопедисты. По крайней мере, в книжных. Ниже профессора не найдете, потому что на работу не примут ниже.
– А вон ларек. Там бабушка стоит. Неужели и она…
– О, ну, это переводчица с мировым именем! Кажется, еще увлекается поэзией. Сочиняет мистические стихи.
– Бабулька? То есть, бабуська? То есть, простите…
– Да не такая уж она и старая. Кстати, блондинка. Просто, одежда такая. Часть доктрины…
«Подумать только! – дивился Володя. – Доктрины!»
Нужно ли говорить, что мир представлялся Володе уже несколько видоизмененным. Он хотел еще что-то сказать, но вдруг услышал:
– Так, все, я закрываюсь!
– Но…
– Без но. Вы все выбрали? Платите быстрее, за-кры-ваюсь. И так заболтался с вами допоздна. На кухне, что ль, сидим?
Продавец принялся складывать книги со стеллажей в коробку. Стоял и кидал их небрежно в черную бездну.
– Хорошо, хорошо, – засуетился Володя. – Значит… я возьму тогда… то, что вы мне посоветовали… и вот это.
Он наугад взял тоненькую книжечку.
– Эту тоненькую книжечку? – моргнул продавец. – Пф-ф… Хорошо. С вас шестьдесят рублей.
Он выхватил книжки из Володиных рук, завернул в бумагу, и крепко-накрепко перевязал веревкой.
– Это необязательно, – сказал Володя.
Или, может быть, только подумал.
За книжки он принялся лишь на следующий день. Стихи решил прочесть как-нибудь потом. А пока взял тоненькую книжечку, которую купил наугад. Раскрыл на первой странице. Довольно крупный шрифт. Первая же строчка была неожиданной и сильной:
«Привет, Володька!»
Наш герой оторопел.
– Чего-о-о?
«Да ничего! – продолжила строка. – А что, не ожидал такого поворота?»
«Секунду, – пронеслось в Володиной голове, – спокойно, это розыгрыш, неужели не понятно?»
Меж тем, глаза его, автоматически скользившие по листу, прочитали: «Нет, ты ошибаешься. Это не розыгрыш, это – правда. Да, да, это реальность! Вот так. Просто, эта реальность – литературная, а литература – авангардная, вот и все. Дошло? А как, ты думал, будет выглядеть литература будущего? Ведь думал же, прикидывал! А вот так она будет выглядеть – как то, что у тебя в руках. Понял? Отвечай! Ну, понял, или нет?»
Володя молчал, не вполне понимая, что же все-таки происходит, черт побери.
«Чего молчишь? – нападали строчки. – Отвечай. Скажи: о’кей.»
– Что??
