Я с довольной улыбкой захлопываю крышку ноутбука и, откинувшись в кресле, забрасываю руки на его спинку. Контракт мой. В принципе, ничего нового, такой результат ожидаем, но, должен признать, мне пришлось понервничать, когда переговоры чуть не сорвались. Работа с одной из крупнейших в мире компаний по производству видеоигр — это мечта каждого 3D-моделлера. И моя теперь осуществилась. Это стоило десяти лет обучения, пары разбитых графических планшетов и тонн выпитого кофе.
Окидываю взглядом комнату, с интересом цепляясь за детали. Сегодня мы приехали в дом Аль Мансури в ОАЭ, чтобы поприсутствовать на дне рождения Амиры, дочери шейха Заида. Не знаю, зачем потащился за родителями. Казалось, главной мотивацией послужило то, что я еще не бывал в этой стране. Но на самом деле мне хотелось посмотреть, какой выросла та испуганная девочка, которую я встретил тогда на пляже. Все время, что Аль Мансури проводили в нашем доме, я исподтишка наблюдал за ней.
Шейх Заид Аль Мансури был и есть партнером отца по бизнесу. Папа тогда еще провел со мной беседу о том, что Амира для меня недосягаема: девочка еще слишком юна и к тому же выросла в семье строгих нравов и с серьезным отношением к вере. Не стоило сбрасывать со счетов и ее отца с его тяжелым взглядом и огромной властью. А я не мог оторвать от нее взгляда. Понимал, что она абсолютно мне не подходит. Но взгляд то и дело возвращался к ней, отмечая плавные движения, грациозность, красоту лица, очарование улыбки. И взгляд… в нем было столько всего. Ее глаза, словно сотканные из тысяч звезд, мерцали, хранили в себе сотни тайн, каждую из которых хотелось разгадать и в то же самое время не делать этого, чтобы в девушке оставалась загадка. Я как маньяк прятался по темным углам в закоулках нашего дома, чтобы наблюдать за ней. По моему телу проходила волна дрожи, когда она смеялась. Заливисто и открыто, ее смех напоминал перезвон колокольчиков. Когда ее щеки краснели от смущения, меня бросало в жар. Самое интересное, что тогда в моих мыслях не было ничего о сексе, хоть я и достиг возраста, когда думаешь только о нем. Амира была для меня, словно экзотический цветок, на который хотелось безостановочно любоваться.
И сейчас мне жутко интересно, какой она стала. Сохранила ли свое очарование или превратилась в одну из современных девушек, которые громко смеются, демонстрируя себя с целью продать подороже свои молодость и красоту? Стала ли она одной из тех, кто зависит от соцсетей и живет напоказ? Или все же в ней остались те притягательная непорочность, наивность, которые будоражили мою кровь пять лет назад?
Я выхожу на балкон и двигаюсь к балюстраде. Кладу руки на теплый камень и глубоко вдыхаю. Все-таки есть свое очарование в этом месте. Оно, как восточная сказка — не до конца понятная, но манящая своими тайнами. Опускаю взгляд и замираю. Даже задерживаю дыхание, когда в полумраке вечера замечаю стройную фигуру в сплошном купальнике, которая выходит из воды, отжимая на песок воду из длинной косы. Сомнений нет, это она. Сердце начинает часто колотиться, а по телу проходит дрожь. На лице сама собой расплывается широкая улыбка. Это точно она. Грациозная походка никуда не делась. И вот этот жест, когда она поправляет браслеты на руке, потрясая рукой, тоже остался. Амира перекидывает косу за спину таким движением, словно волосы ей уже чертовски сильно надоели и мешают.
К ней подбегает невысокая женщина и протягивает длинный халат. Амира тут же ныряет в рукава, прикрывая свое тело, которое с такого расстояния мне рассмотреть не удалось. Кроме общих форм, а они у нее такие, что мне приходится прикрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов. Нужно перестроиться и взять себя в руки, вряд ли шейх оценит бугор в моих штанах.
Возвращаюсь в комнату, когда Амира скрывается из виду в сопровождении женщины, и начинаю нарезать круги. Мне так нестерпимо сильно хочется разглядеть ее поближе, поговорить, услышать ее голос, посмотреть, как она изменилась и в какую девушку превратилась. В теле вибрирует возбуждение, которое не дает усидеть на месте и дышать ровно. Не знаю, что со мной происходит. Последние пять лет я не отказывал себе в удовольствиях, у меня полноценная сексуальная жизнь, есть девушка. Но Амира будоражит мой разум с того самого дня, когда я впервые увидел ее. Наверное, это потому, что для меня она так и осталась экзотическим цветком. Девушкой, наполненной тайной, которая и манит к ней.
Немного позже, слегка успокоившись, я спускаюсь в гостиную, где уже накрыт ужин… для меня одного. Присаживаюсь за стол и смотрю на слугу, стоящего у двери.
— Подскажите, пожалуйста, Амира присоединится ко мне за ужином?
Он бросает на меня взгляд, в котором плещется недоумение и, кажется, укор. Я сказал что-то не так?
— Нет, — коротко отвечает он и снова смотрит прямо перед собой.
— Можно узнать причину?
— Госпожа Амира ужинает в гареме.
— У вас тут и гарем есть?
Я вижу, как на секунду на лице слуги снова мелькает вопрос, но он даже бровью не ведет, продолжая пялиться на противоположную стену.
— Ладно, — тихо произношу я и принимаюсь за еду.
Как только заканчиваю с ужином, встаю из-за стола и направляюсь в свою комнату. Но перед поворотом замираю, услышав женский голос, который — уверен — принадлежит ей.
— Ой, Тина, насмешила, — а потом смех. Прикрываю глаза и растворяюсь в этом звуке. — Неужели мама проявляла непослушание?
— Я, наверное, сболтнула лишнего, — отвечает женщина.
— О, нет! Мне интересно послушать. Особенно интересно в свете того, как мама учит покорности меня.
— Амира, ты только не рассказывай госпоже, она меня выгонит.
— Ну что ты, моя дорогая, мама с тобой никогда так не поступит. А я — тем более. Но и ты не вздумай сказать папе, что я снова купалась одна.
— Я никогда тебя не подведу, девочка моя.
Я сворачиваю за угол и с колотящимся сердцем продолжаю путь к своей комнате. На лице широкая улыбка, которую мне никак не удается стереть с лица. Так вот, значит, какой выросла Амира Аль Мансури: внешне покорной, но дерзкой и смелой. Ловлю себя на мысли, что мне это нравится.
Переодевшись в купальные шорты, выхожу из комнаты, но не успеваю сделать и десяти шагов, как меня тормозит слуга. Останавливается напротив и, сложив руки перед собой, почтительно склоняет голову.
— Простите, господин, но вам нельзя так ходить по дому.
— А как мне ходить, если я собираюсь искупаться в море?
— Вы должны что-нибудь надеть на себя.
Я хмурюсь, но разворачиваюсь и иду обратно в свою комнату.
— Футболка подойдет? — спрашиваю, не оборачиваясь.
— Вполне, господин.
Господин… Такие смешные у них обращения. Но, если честно, теперь я понимаю, почему арабские мужчины чувствуют свое превосходство. Женщины покорны, все вокруг называют тебя господином. Грудная клетка сама расправляется.
