Виктор Кривулин - Ангел войны

Название:	Ангел войны
Автор:	Виктор Кривулин
Жанр:	Стихи и поэзия
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	Не установлен

О чем книга "Ангел войны"

Виктор Кривулин, рожденный в военном госпитале в 1944 году, ощущал себя бессознательным свидетелем, призванным понять войну как состояние длящееся, пронизывающее сегодняшний, а может быть, и завтрашний день. Поэтому, обращаясь к ней, заклиная ее, Кривулин говорит от имени своего поколения, от имени культуры, замковым камнем которой он был. Эта книга и стихи, в нее включенные, не предотвратят и не остановят войну, но позволят заглянуть ей в лицо, разоблачить ее и ей противостоять. В книге собраны стихи 1967–2000 годов.

Бесплатно читать онлайн Ангел войны

Ангел войны

Выживет слабый. И ангел Златые Власы

в бомбоубежище спустится, сладостный свет источая,

в час, когда челюсти дней на запястье смыкая,

остановились часы.

Выживет спящий под лампочкой желтой едва,

забранной проволкой – черным намордником страха.

Явится ангел ему, и от крыльев прозрачного взмаха

он задрожит, как трава.

Выживет смертный, ознобом души пробужден.

Голым увидит себя, на бетонных распластанным плитах.

Ангел склонится над ним, и восходят в орбитах

две одиноких планеты, слезами налитых;

в каждой – воскресший, в их темной воде отражен.

1971

1960-е

«Прошла война и кончилась блокада…»

Прошла война и кончилась блокада,

И скверики разбиты на местах,

где до войны – дома, обычные с фасада,

где люди, обитавшие в домах —

таинственной породы существа —

кто с голоду, кто сдуру, кто с бомбежки…

Так вот они – деревья и трава,

твой воздух, Ленинград, насыщен ими,

мы состоим из них, мы носим их же имя

в пластмассовом футляре наготове.

И до сих пор с конца второй войны

повсюду к нам относятся особо,

как будто мы с блокады голодны,

как будто мы – восставшие из гроба, —

и равнодушие, стяжательство и злоба

для нас не существуют, не должны

существовать…

«От фабричного запаха серый…»

От фабричного запаха серый

влажный воздух – улыбка твоя…

Посреди полукруглого сквера

изогнулась над чашей змея.

Две скамейки и символ дурацкий

сквозь больничный туман ленинградский,

где с блокады еще и войны,

даже стены заражены.

Мы приходим сюда на свиданья,

за оградой – больничное зданье,

и в улыбке твоей виноватой

тот же голод и хлеб сыроватый,

слабый хлеб на ладони и ветер,

тот же голос – и год сорок третий.

1967

«Чехословакия, мой друг…»

Чехословакия, мой друг,

так далеко в Европе,

что если в пыль ее сотрут —

у нас и пыль не дрогнет.

Из-под колес грузовика

седое облако клубится,

проходят серые войска,

толпятся люди у ларька

и пыль на них садится.

Такая тихая тоска —

но было б чем напиться,

когда газета шелушится,

как вобла плоская горька.

«Были дни в начале сентября…»

Были дни в начале сентября,

как шуршанье в мертвых листьях воробья,

как пятнистого асфальта шевеленье…

Были дни – и люди в них парили —

сгустки воздуха нагревшегося или

света и теней переплетенья.

Но при этой двойственной погоде

были по-особому странны

толки, возбужденные в народе

страхом и предчувствием войны.

Осень 1968

1970-е

«Мне камня жальче в случае войны…»

Мне камня жальче в случае войны.

Что нас жалеть, когда виновны сами! —

Настолько чище созданное нами,

настолько выше те, кто здесь мертвы.

Предназначенье вещи и судьба

таинственны, как будто нам в аренду

сдана природа, но придет пора —

и каждого потребует к ответу

хозяин форм, какие второпях

мы придали слепому матерьялу…

Предназначенье вещи – тот же страх,

что с головой швырнет нас в одеяло,

заставит скорчиться и слышать тонкий свист —

по мере приближения все резче.

Застыть от ужаса – вот назначенье вещи,

Окаменеть навеки – мертвый чист.

1970

«Лепесток на ладони и съежился и почернел…»

Лепесток на ладони и съежился и почернел

как невидимым пламенем тронут…

Он отторжен от розы, несущей живую корону,

он стремится назад к материнскому лону,

но отдельная краткая жизнь – вот природа его и предел.

Как мне страшны цветов иссыхание, корчи и хрип,

пламя судорог и опаданье

лепестков, шевелящихся в желтых морщинах страданья…

Словно черви летают они над садами!

Чьим губам лепесток, изогнувшись, прилип,

чьей ладони коснулся он, потным дрожа завитком,

лишь тому приоткроется: рядом —

одиночество розы, куста одиночество, сада.

Одиночество города – ужас его и блокада.

Одиночество родины в неком пространстве пустом.

1971

Флейта времени

О времени прохожий сожалеет

не прожитом, но пройденном вполне,

и музыка подобна тишине,

а сердца тишины печаль не одолеет,

ни шум шагов, бесформенный и плоский…

Над площадью, заросшею травой, —

гвардейского дворца высокий строй,

безумной флейты отголоски.

Бегут козлоподобные войска.

Вот Марсий-прапорщик, играющий вприпрыжку.

Вот музыка – не отдых, но одышка.

Вот кожа содранная – в трепете флажка!

Прохожий, человек партикулярный,

парада прокрадется стороной…

Но музыка, наполнясь тишиной,

как насекомое в застылости янтарной,

движенье хрупкое как будто сохраняет,

хотя сама движенья лишена…

Прохожему – ремни и времена,

а здесь возвышенная флейта отлетает!

И зов ее, почти потусторонний,

ее игла, пронзающая слух,

в неслышном море бабочек и мух,

на грядках рекрутов, посаженных в колонны,

царит и плачет – плачет и царит…

И музыки замшелый черный ствол

в прохожего занозою вошел,

змеей мелодии мерцающей обвит.

Январь 1972

Хор

Многоярусный хор на экране

в одиноком эфире влачит

песню-глыбу, тоску пирамид

и песков золотое шуршанье…

Как невнятны слова-египтяне,

как бесформенны всплески харит!

Над казенной армадою глоток —

только лотоса хрупкий надлом,

только локоть, мелькнувший тайком,

только шелест соломенных лодок…

Но военный Египет пилоток —

наша родина, поле и дом.

Да, я слушаю пенье базальта,

и в раствор многотысячных губ,

в бездну времени, в море асфальта

с головой погружаюсь, как труп.

Лишь бессмертник-душа, в похоронный вплетаясь венок,

по течению черному песни течет на восток.

– Государь ты наш сирин!

пес-воитель и голос-шакал!

Хор в бездонном пустынном эфире

пел над падалью, пел – не смолкал.

Март 1972

«Строят бомбоубежища…»

Строят бомбоубежища.

Посередине дворов

бетонные домики в рост человека

выросли вместе со мной.

Страх успокоится, сердце утешится,

станет надежный кров.

Ляжет, как луг, угловая аптека —

зазеленеет весной.

Шалфей и тысячелистники —

ворох лечебных трав,

пахнущих городом, пахнущих домом подземным,

принесет завтрашний день.

И отворятся бетонные лестницы

в залитых асфальтом дворах…

Мы спускаемся вниз по ступенькам спасения,

медленно сходим под сень

гигантских цветов асфоделей,

тюльпанов сажи и тьмы…

Бункер, метро или щель —

прекрасен, прекрасен уготованный дом!

Лето 1972

Клио

Падали ниц и лизали горячую пыль.

Шло побежденных – мычало дерюжное стадо.

Шли победители крупными каплями града.

Горные выли потоки. Ревела душа водопада.

Ведьма история. Потная шея. Костыль.

Клио, к тебе, побелевшей от пыли и соли,

Клио, с клюкой над грохочущим морем колес, —

шли победители – жирного быта обоз,

шла побежденная тысяченожка, и рос

горьких ветров одинокий цветок среди поля.

Клио с цветком. Голубая старуха долин.

Клио с цевницей и Клио в лохмотьях тумана,

Клио, и Клио, и Клио, бессвязно и пьяно,

всех отходящих целуя – войска, и народы, и страны

в серые пропасти глаз или в сердце ослепшее глин.

Лето 1972

«И убожество стиля, и убежище в каждом дворе…»

И убожество стиля, и убежище в каждом дворе

Следующая страница

С этой книгой читают

Проза

Виктор Кривулин

Собрание прозы поэта Виктора Борисовича Кривулина (1944-2001) включает наиболее значительные произведения, созданные на протяжении двух десятилетий его литературной работы. Главным внешним условием творческой жизни Кривулина, как и многих других литераторов его поколения и круга, в советское время была принципиальная невозможность свободного выхода к широкому читателю, что послужило толчком к формированию альтернативного культурного пространства,

Читать

Навстречу Богу. Стихи 1988—2011 гг.

Эдуард-Владимир Вайнштейн

В книге собраны стихи, написанные с 14 до 37 лет. Это память о самых важных, судьбоносных, золотых мгновениях жизни, дающая ключ ко всему остальному прозаическому корпусу творений автора.

Читать

В тиши библиотечной

Анатолий Ольнов

Автор ОЛЬНОВ АНАТОЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.Год рождения – 1938, 27 февраля. Родина – с. Городище Череповецкого района Вологодской области. Кроме Череповца и Петрозаводска проживал в городах: Сортавала, Витебск, Усть-Каменогорск, Альметьевск.

Читать

Иду на Вы! Время «Ч». Том 2

Александр Хрящевский

Гражданин Советского Союза. Коммунист.Родился 22.12.1956 г.Родители – ветераны Великой Отечественной войны.Окончил ВВМУПП им. Ленинского комсомола в 1981 г.1981—1993 гг. – служил на дизельных подводных лодках 182-й Отдельной Бригады подводных лодок (б. Бечевинская), КВФ.После предательского развала Советского Союза подал рапорт об увольнении из ВС, заявив о несогласии с политикой нового руководства страны, армии и флота.Уволен в запас с должности

Читать

Выход где-то рядом с этой маетой…

Марина Василенко

Мы любим. Если повезет, становимся счастливыми, и со временем у нас появляются прекрасные воспоминания.Если нет, нам остаются грусть и иногда стихи.

Читать

Верные. Книга 3. Дорога чудес и невзгод

Кристофер Холт

Верные друзья Макс, Крепыш и Гизмо продолжают свой нелёгкий путь в поисках исчезнувших людей. Золотистый лабрадор, таксик и неунывающая йорки пережили немало приключений, избежали множества опасностей, нашли друзей и сразились с врагами. Даже стали участниками научного эксперимента, хотя и не сказать, что по доброй воле. Странное излучение, которому их подвергла хитрая свинья Гертруда, возымело удивительный эффект, и с новыми способностями друзья

Читать

Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

Мэри Стюарт

Книги Мэри Стюарт завоевали сердца миллионов читателей, получив при этом высокую оценку критиков, особо отмечавших ее мастерство в жанре авантюрного романа. Ей, как никому другому, удалось объединить в сюжете лирическую тему, детективные ноты и поистине кинематографический саспенс. Романы Стюарт переводились на многие языки и до сих пор продолжают покорять читающую публику всех стран мира.Героиня «Грома небесного» Дженнифер приезжает в монастырь

Читать

Инклюзивность в сфере гостеприимства

Юлия Полюшко

Учебник «Инклюзивность в сфере гостеприимства» представляет собой исчерпывающий и практический ресурс, посвященный важной теме создания включающей среды и обслуживания разнообразных гостей в гостиничном бизнесе. Он принимает во внимание уникальные потребности и предоставляет инструменты для развития инклюзивной культуры в гостиничной отрасли.

Читать

Истинное Я. Книга 1

Игорь Блэк

Внутренняя пустота, отсутствие гармонии с собой, страдание, отсутствие сил и цели в жизни. Эти состояния знакомы каждому. Автор, прошедший путь страдания через опыт наркозависимости, предлагает единственный ключ к свободе и счастью – духовное пробуждение. Книга поможет каждому осознать свое положение и истинную роль в устройстве мироздания, изменит мышление и научит быть творцом своей реальности. В ней вы найдете знания и опыт, благодаря которым

Читать