…горячее железо под моими босыми ногами было лучшим стимулом, чтобы заставить меня бежать, не зная куда и даже не предполагая этого. Лишь вперед, в конец тоннеля, где слабо виднелся тусклый свет…
***
Узкая труба, стены которой пылали нарастающим жаром, была моей колыбелью, местом моего рождения; не помня себя, я очнулся в этом пахнущем затхлым кипятком темном коридоре, где не было ничего, кроме гниющей ржавчины и духа приближающейся смерти.
Руководствуемый лишь болью, обжигающей мою плоть, я устремился к далекому свету, обещавшему покой и безопасность. Я чувствовал себя пушинкой, подгоняемой свирепым ветром; небывалая мощь заключалась в моих ногах. Мне нравилось нестись вперед, ни на мгновение не оглядываясь назад. Я бы даже мог получать от этого удовольствие… если бы не дыхание старухи с косой, что не отставала от меня ни на шаг, несмотря на свой весьма и весьма преклонный возраст. Видит Бог, она была в гораздо лучшей форме, чем я.
Стенки трубы завибрировали, и тут же грозный рев раздался из глубины тоннеля; утробный, он напоминал стенания умирающего доисторического чудовища. В то же мгновение меня обдало жаром, словно кто-то подбросил дровишек в каменку – это Нечто высвободилось наружу. И что хуже всего – оно шло за мной по пятам.
Преследуемый, я старался, как мог, чтобы успеть нырнуть в мягкое белое свечение, прежде чем пламенный демон поглотил бы меня целиком. Но силы вдруг стали покидать мое тело, которое до сего момента выказывало невиданные чудеса. Из-за обволакивающей духоты стало трудно дышать, железо под ногами превратилось в конфорку. Я почувствовал себя глупой отбивной, что вдруг ожила и, смешно перебирая кусками поджарившегося мяса, искала выход там, где он даже не задумывался.
Безжалостная дрожь моей ловушки, этой длинной-предлинной могилы, усилилась. Температура повысилась, и, к своему ужасу, я ощутил, как опалились кончики моих волос. Вот только скорости это не придало. Заряд энергии, дарованный мне неведомыми силами, исчерпался, и тот спасительный рывок, жизненно необходимый, прошел меня стороной. Сзади подпирало огненное дыхание, сжигавшее остатки кислорода и кожу моей спины.
В голове, отдавая предсмертную дань, возник образ дороги и дымящегося асфальта. Я чувствовал его горький вкус и влажный пар, заполоняющий мое горло так, что дышать уже было невозможно.
Но вдруг в какое-то мгновение белый свет оказался совсем рядом, и я всего на миг замедлился, просто, чтобы сделать секундную передышку и ринуться дальше, однако тонны кипятка захлестнули меня и понесли за собой. Вода была столь горяча, что враз сожгла мои нервы, превратив тело в жалкий безвольный манекен. И будучи куклой, я падал вглубь манящего света, даже не пытаясь сопротивляться или кричать от ужаса.
Долго, невыносимо медленно шло время, казалось, прошла вечность и еще полчаса, прежде чем я рухнул на твердую гладкую поверхность. Вдогонку на меня обрушился бесконечный водный поток, уничтоживший последнее желание сопротивляться. Даже то, что я умираю, не зная о себе ровным счетом ничего, не имело значения. Боль кончилась, и это единственное, что меня волновало. Лежа на спине и глядя в белый небосвод, я готовился к смерти, думая о том, что ничему уже не смогу удивляться – слишком поздно. Однако в этот миг надо мной наклонилось бледное громадное существо. Лицо его было сплошь покрыто отвратительными порами, в которые легко могла бы пролезть рука целиком. Бездонные темные зрачки уставились прямо на меня – с удивлением и страхом. Похоже, ЭТО не хотело, чтобы я здесь находился. В подтверждение догадки, существо издало пронзительный вой, едва ли взорвавший мои ушные перепонки. Не слышащий и не чувствующий, то есть попросту уже не существующий, я закрутился в бешеном водовороте, который уносил меня в глубокую пропасть, обратно во тьму, но на этот раз уже навсегда.
***
Оксана рассеяно смотрела телевизор, когда услышала визгливый крик, доносящийся из ванной, где ее дочь чистила перед сном зубы. Женщина неловко вскочила с дивана и бросилась на помощь, ударившись мизинцем ноги об угол стены в коридоре. Одной рукой она схватилась за ушибленный палец, другой в то же время открыла дверь и чуть было не растянулась на полу, но вид заплаканной, однако абсолютно невредимой дочери помог ей сохранить равновесие.
– Мамочка! – закричала девочка. – Там паук! Большой и страшный паук!
Женщина крепко обняла ребенка, продолжавшегося ужасаться, и много-много раз его поцеловала. Когда же девочка со смехом выбралась из маминых объятий, Оксана подошла к раковине: там, возле самого стока, безжизненно лежал необычайно крупный мизгирь. Женщину передернуло, и она поскорее включила воду, которая, стекая в лабиринт сотен труб, потянула за собой несчастное насекомое.
АННА КАРЕНИНА ПРОТИВ ЖИВЫХ МЕРТВЕЦОВ
Всю ночь Анне снились кошмары: в одном толпы обезумевших людей прыгали с мостов в реку, в другом она бегала по лабиринту от неведомого зверя, что, рыча, поджидал ее за каждым углом.
Утром, наблюдая из окна экипажа силуэты прохожих, поглощенных туманом, она не могла избавиться от ощущения всеобщей предрешенности, скорого Апокалипсиса, какой ей рисовался в отрочестве при чтении Библии. Однако, думала она, все это касается только ее одну и как нельзя лучше соответствует ее настроению и даже укрепляет в верности задуманного. Будто сговорившись, и погода, и город, и жители его обрамляли последний день Анны своим испуганным молчанием и мрачными взглядами.
Экипаж миновал мост над рекой, и на миг, заметив тяжелые темные воды, Каренина испытала желание покончить со всем сейчас же и едва не велела извозчику остановиться, но вдруг одернула себя: давний образ растерзанной грудой железа человеческой плоти не давал ей покоя – в этом была своя, особая символика, которой она должна подчиниться вопреки собственной воле.
На вокзале, также укутанном белесой хмарью, стояла мертвая тишина. По неясной причине все люди чувствовали скорую угрозу и говорили меж собою вполголоса, словно боясь пробудить дремавшее неподалеку чудовище.
Анна вышла на полупустынный перрон, скорее угадывая, чем действительно различая фигурки провожающих и встречающих. Она приблизилась к самому краю платформы и, разглядывая мокрые рельсы, пыталась представить, как выглядело т о тело и как будет выглядеть е е тело после трагедии. Пожилой господин с кроткой улыбкой попросил ее отойти от края, ибо в «тумане, особенно таком плотном, пространство искажается, и мы зачастую ошибочно рассчитываем расстояние, что может привести к печальным последствиям». Все это он проговорил с неподдельной тревогой в глазах, и Анна, не желая препираться, уступила ему. Но пожилой господин, хотя и украдкой, все равно следил за нею, так что она подумала, не из-за нее ли царит это странное напряжение, не ее ли смерть предчувствуют и готовятся оплакивать окружающие?
