Я боюсь, что обязательно наступит день, когда технологии превзойдут простое человеческое общение. И мир получит поколение идиотов.
Альберт Эйнштейн.
Мир больше не тот, что был пару лет назад. Накаленная боевая обстановка между станами усиливалась. Усугубляло состояние и пандемия Covid-19. Тогда и настал тот пик терпения. Как сейчас помню, 27 мая, 17:56 по Московскому времени объявлена воздушная тревога и военное положение.
По всем каналам радиосвязи передавали наступление опасности, и, первые удары не заставили себя долго ждать.
Москва, мой родной город, полыхала в огне. Это было дело рук США. Они первые решили напасть и уничтожить наш народ. Крики людей разрывали душу. Мне показалось, что это обычные напалмы, но нет. Они применили химическое оружие, ведь тогда, они разработали его в самой жесткой форме. Никакая атомная бомба не сравнится мощностью поражения и силой удара, мучениями людьми, как это оружие. Названия никто не знал, формулы тоже. Всем было известно, что люди попадающие под действие оружия, теряли все силы для дальнейшего передвижения и умирали в кашле с кровью. А под действием солнечных лучей, газы воспламенялись.
Следом за этим последовал ответный удар. В сторону США полетели атомные бомбы, запущенные с нескольких точек мира. Так настал конец.
Тогда, я не понимал, что происходит, но потом узнал, что во всей Евразии от действия оружия умирали люди. Дело доходило и до Африки, куда тоже было отправлено несколько боеголовок. Они беспощадно уничтожали мир, не подумав о последствиях.
Я, второй командир сил специального назначения. Именно в тот день я не вышел на смену. Пол года назад, я успел пожениться. Жена моя, Елизавета, была медсестрой в ковидном госпитале. Румяное лицо, с пухлыми губками и милым взглядом. Эстетика ее фигуры меня сводила с ума, а нежные прямые волосы отправляли меня прочь с этого мира, забыв про все неприятности. Но, по стечению обстоятельств, она в это время шла из магазина и попала под удар.
Не понимая, что происходит, я в состоянии стресса начал собирать все самое необходимое. Но, вдруг, услышал стук в дверь. Быстро встав с кровати, я направился в сторону двери и открыл ее. На пороге лежала моя жена, а из ее рта лилась алая кровь. Нащупав двумя пальцами пульс, я констатировал ее сметь. К стрессу от удара добавился и упадок морального состояния, ведь я потерял единственного родного мне человека. Родителей, к слову, у меня к тому времени не стало. И они не успели застать весь этот кошмар. Тогда, я даже не понимал, что мне делать. Я просто держал ее за руку, проронив слезу солдата. Но стоит ли говорить, что настоящий командир должен держать себя в руках? В тот момент я осознал, что уже ничего не вернуть. Вернувшись в комнату, я снял рюкзак со шкафа и проверил его содержимое.
В рюкзаке оказались личные документы, которые, я думаю, не пригодятся более в этом мире, но немного подумав, я все же их оставил. Под документами лежал свернутый в промасляную ткань пистолет Макарова с именным знаком отличия – «Владимиру А. К.».
Этот пистолет мне достался, когда командир мой уходил со службы. Заслужил его я ценой жизни. Ведь тогда я получил пулевое ранение, прикрыв своим телом товарища, старшего по званию. Не знаю, остался ли он в живых.
Я достал магазин и проверил наличие патронов. Сейчас они могут пригодиться, ведь никто не знает, что может произойти в любую минуту. В рюкзаке лежала аптечка, перевязочный пакет, противогаз и 2 фильтра к нему. Фляга с спиртом, вместо воды и армейский нож. Я достал со шкафа камуфляжную форму и надел ее. К концу моих сборов, за окном образовалась куча трупов, которая усеяла дороги. Не теряя времени, я надел противогаз и зашнуровал берцы.
Выйдя из квартиры, я в последний раз увиделся с бледным телом своей жены, закрыв ей веки пальцами. На лестничной клетке я так же обнаружил несколько тел соседей и вышел с подъезда.
Война будет повторяться до тех пор, пока вопрос о ней будет решаться не теми, кто умирает на полях сражений.
Анри Барбюс
Что может быть страшнее судьбы, которая сломала все планы и оставила выживать в одиночку? Морально сломленным, в стрессовой ситуации. Мир разделился на до и после. Москва больше не прежний город. Не знаю, что случилось с правителями, но я четко видел, что случается с обычными, простыми людьми. Картина веяла ужасом. Проходя по улице, холодок бежал по спине.
Время близилось к ночи. Изредка, где-то вдалеке, слышны были взрывы. Сквозь противогаз был виден алый закат. Такой же алый, как кровь моей супруги. Не хочу больше об этом вспоминать.
Какая удивительная наша судьба. Всего, 30 минут назад я еще ждал свою вторую половинку, а теперь ее нет. Нет и живой души на улице. А кто и встречался мне живим, тому уже не помочь.
Обшарпанные стены, краска отслаивающаяся от машин. Это все говорило мне с каждым шагом, что жизнь не будет прежней. Я не знал своей цели. Не знал, что делать. В голову пришла идея запастись продуктами. Ведь неизвестно, когда они пропадут с полок. Зайдя в первый магазин, я начал собирать всю консервированную продукцию, а затем и крупы. Набрал воды и вышел на улицу.
Я осознавал, что передвигаться на ногах будет проблематично. Не далеко от входа, я увидел Ford Raptor, с открытой дверью, возле которой лежал владелец. Мертвый владелец. Мертвым это уже не пригодится, и я с радостью взял у него ключи.
Нагрузив продовольствием весь багажник, я вставил ключ в замок и провернул его. Раздался рев мощного двигателя и я тронулся с места. Жил я возле ВДНХ. Путь проложил на МКАД, я оттуда планировал поехать в Рязань. Надо было как можно скорее покинуть Москву.
Вспоминается мне, что в Рязани у нас был тренировочный центр. Мне стоит туда попасть. Интересно, кто-то остался там жив?
Пока ехал, решил включить радио. не знаю, что меня двинуло на тот глупый поступок. Ничего интересного там не слышалось. Никакая волна не работала. Люди мертвы. Вещание окончено.
До сих пор не могу поверить, что всему конец. Я отрицал все произошедшее. Как такое могли допустить? Что пошло не так? К сожалению, все это останется в тайне, возможно. Мы это вряд ли узнаем. Стоит смириться и пробовать выжить. Но я отрицал все произошеднее. Только сильный может отрицать очевидное.
Солнце уже ушло за горизонт. Москва до сих пор полыхала. Нет больше тех доблестных пожарных экипажей, которые боролись с огнем. Нет больше тех врачей, которые спасали жизни. Система сломана, всему конец.
МКАД стоял в пробке, но она была не такая густая. Благо, с первого раза попался хороший вариант транспорта. Через некоторые места приходилось проталкиваться, чтоб продолжить путь.
