Нападение бандитов
Дорота, оцепенев, сидит у окна и бьет себя по лбу молчащей черной трубкой телефона. Кому еще можно позвонить, кто захочет помочь измученной женщине с двумя маленькими детьми, кто захочет с ней разговаривать? Она безнадежно одинока. Она смотрит на покинутый дом свекрови по другую сторону узкой улицы, на увядшие листья, кружащиеся в сером от пыли воздухе. Уже чувствуется зима. Дорота прижимает к себе ничего не понимающую Дарью – девочка сладко чмокает, прижавшись ротиком к ее груди и прикрыв от удовольствия глазки. Женщина целует покрытую нежным пушком головку доченьки. Сердце ее сжимается от боли, а глаза наполняются слезами. Марыся, старшая дочка, тихо входит в комнату и приникает к ее плечам. Какая же она стала спокойная и грустная! Наверняка чувствует, что в семье происходит что-то плохое. Не знает, но и не спрашивает, почему друзья, дети тети Мириам, так неожиданно уехали к отцу в Америку. Не понимает, почему любимая бабушка и тетя словно растворились в тумане. Пару раз спросила только, можно ли пойти ее проведать, а когда услышала «нет», еще больше замкнулась в себе. Даже не задала типичного детского вопроса «почему?», хотя сейчас он напрашивался сам собой. Но Марыся молчит и только смотрит исподлобья на окружающий ее страшный мир.
Отца она вообще почти не видит, временами только слышит, как он кричит и методично бьет мать. Девочка пошла учиться в арабскую школу, но так и не освоилась там. Только как-то раз утром сказала, что больше туда не пойдет и чтобы ее даже не просили об этом. Оно и к лучшему, ведь Дороте тоже хочется держать ее при себе.
– Бася, это Дот… – В конце концов она не выдерживает и решается на звонок, который еще в состоянии сделать.
– М-м-м, – слышит она в ответ и узнает голос бывшей подруги.
– Больше никого не осталось, Басюня, ты моя единственная надежда, – говорит Дорота умоляющим голосом. – Друзья должны прощать друг друга. Извини, что так долго не давала о себе знать, знаешь, застряла в деревне, проблемы семейки, горы пеленок. – Она старается придать своей речи веселый тон, хотя ей не до смеха.
– В счастье бранятся, в беде мирятся, – слышит она голос Барбары после долгой паузы. – Мы все знаем и только удивляемся, что ты, черт возьми, здесь еще делаешь? – выкрикивает она.
– Как это знаете? Что знаете? Неужели наша история попала на первые страницы местных газет?
– В Триполи, несмотря на то что он кажется маленькой деревушкой, можно услышать разные сплетни. Особенно осведомлены те, кто работает в таких местах, как мой старик. Если Малика, бывший посол, всеобщая любимица, уезжает к черту на кулички, то даже несведущим ясно: тут что-то не так. А если уж она забирает своих ближайших родственников, а остальных рассылает по всему свету, то это заставляет задуматься всерьез.
– Да, задачка не из сложных, – соглашается Дорота.
– Тогда, если позволишь, повторюсь: почему ты еще здесь сидишь?! – Она снова повышает голос. – Ты же такая мученица!
– Знаешь… – тихо начинает Дорота.
– Нет, не знаю, не понимаю, не осознаю всего этого! Почему ты не выехала с матерью, почему никто из этой ядовитой, лживой семейки не помог тебе, почему ты сидишь и еще чего-то ждешь?..
– Потому что не получилось, – Дорота резко прерывает этот поток слов. – Потому что Ахмед вначале не захотел отпустить меня, а потом решил, что я могу поступать как хочу, но заявил, что дети останутся с ним. Ты можешь такое представить?! Маленькой Дарье всего шесть месяцев… – У нее сбивается дыхание, и она уже не может ничего из себя выдавить.
– Наверное, не нужно напоминать, что я предупреждала тебя?!
– Да, – глухо отвечает Дорота и разражается слезами.
– Мы уже ничем не сможем тебе помочь, – твердо произносит Бася. – Это слишком большой риск. Ты по уши в дерьме, и мы не дадим втянуть себя в это дело. Мне жаль, Дорота, но мы не собираемся тонуть вместе с тобой.
Повисло молчание. Дорота замирает от ужаса: она будто услышала приговор, и понимает, что теперь ей осталось только положить трубку.
– Хотя, я могу, позвонить Петру… – после паузы говорит Бася. – Надеюсь, ты помнишь нашего любезного консула? На твое счастье, он еще работает здесь, он добрый парень и с твердым характером.
– Да? – Дорота тихо вздыхает, вытирая нос дрожащими от волнения пальцами.
– Через полчаса на углу вашей улочки будет стоять машина, не такси, а частное авто, белый «ниссан». Ни о чем не спрашивай водителя, не называй никаких имен и фамилий, не говори даже, куда нужно ехать. Он будет знать. Сейчас только посольство может тебе помочь, и только наш МИД может что-либо придумать, чтобы тебя оттуда вырвать. Ты в такой ситуации, что они обязаны оказать тебе помощь. Это уже не обычные семейные дрязги.
– Но у меня нет паспортов, нет даже свидетельства о рождении Дарьи…
– Черт возьми! – кричит Бася в ярости. – Ты ничего с собой не берешь, глупая коза! Никаких сумок, никаких чемоданов! Выходишь в чем стоишь, даже без памперса в кармане и jalla.
– Да, – эхом отвечает Дорота, и внутри у нее все сжимается.
– И не звони мне больше. Если кто-то захочет взглянуть на документы, то они у меня и так просраны. – С этими словами, не прощаясь, она заканчивает разговор.
Дорота вскакивает, кладет Дарью на кровать и поручает Марысе упаковать самое необходимое в школьный рюкзачок, а сама бросается к шкафу, чтобы найти сумку поменьше. Ведь должна же она взять с собой хотя бы пару трусов. Через пятнадцать минут она уже готова. Стоя в дверях спальни, окидывает комнату взглядом.
Тут внизу хлопает входная дверь и раздаются громкие мужские голоса. По спине Дороты бегут мурашки. Она в ужасе озирается в поисках другой дороги к спасению, но беспомощно замирает с Дарьей на руках. Марысю она отодвинула себе за спину и от волнения не может ступить и шагу.
– Не понимаю, зачем мы вообще сюда пришли, – доносится незнакомый мужской голос. – Что ты придумал? Что можешь подкупить должностное лицо?! – орет кто-то, потом слышится удар. – Говорю тебе: по машинам и на работу. Так просто ты не выкрутишься.
