1978 год. Провозглашена независимость Тувалу. Мне всего 15 месяцев, а сборная Аргентины берет свой первый титул на Чемпионате Мира по футболу, обыграв дома в финале Нидерланды со счётом 3—1. Об этом я, конечно же, узнал, но гораздо позже…
Шли года. Шло счастливое детство периода позднего СССР – вкусное мороженое, сосиски, не такие как теперь. И, конечно же, газировка с двойным сиропом в кафетерии… Кафетерий находился в «стекляшке» – гастрономе нашего микрорайона, соседний вход, справа от главного.
Такие типовые магазины, и не менее типовые школы, детские сады… Всё остальное, были повсюду, одинаковые, как клоны. Но мы того, конечно, не замечали. Нам всё казалось самым лучшим.
Кстати, наш гастроном на районе работал по системе самообслуживания. Этакий советский вариант супермаркета. Никакой охраны, естественно, тогда не было, как и камер видеонаблюдения. Да и зачем всё это? Люди же хорошие жили в нашей стране! Набирали в торговом зале всё, что нужно и рассчитывались на выходе на кассе. Никто и подумать не мог, что можно что-то утащить, не заплатив. Воспитание! Ежедневные походы в этот магазин за хлебом… Мама давала монету достоинством в 20 копеек. Хлеб «кирпич» второго сорта стоил 16. На сдачу брал её – хватало как раз на ту самую порцию двойного лимонада, на розлив, в граненый стеклянный стакан: одинарная была не такая вкусная.
Своим поначалу приходилось говорить, что сдачу потерял по дороге домой: выпала, наверное, по пути… Иногда, для вида, даже ходил искал её, заранее зная, что не найду. Нехорошо, конечно, никто не учил, я сам так придумал. В дальнейшем вопросы по поводу четырех копеек уже не задавались, и они были мои, честно заработанные за доставку хлеба домой.
Это сейчас «колой» никого не удивишь, а в нашем детстве жвачка и лимонад были большой ценностью. Жевательную резинку вообще жевали до полного её распада на микрочастицы. А пока она не развалилась, на ночь прикрепляли к спинке кровати, чтобы с утра отколупать и опять начать её жевать. В ходу была турецкая жвачка брендов Turbo, Tipi Tip, Love is, Donald Duck, Bombibom и другая.
Как-то раз в наш кафетерий завезли кумыс. «Погуглить» мы, разумеется, не могли, в силу отсутствия интернета и мобильных устройств у населения в принципе. Поэтому просто с сестрой купили его, чтобы понять, что это за чудесный напиток. Откуда нам было знать, что это обыкновенное лошадиное молоко! Ещё и Серёжка Константинов, соседский старший мальчик, уверенно так посоветовал… Дескать, берите, пейте, очень вкусно! Стакан даже до половины осилить мы вдвоём тогда не смогли, как не старались, вкус показался противным.
Потом долго запивали сверху тархуном, но и он не помог. Осадок во рту так и остался и конкретно «фонил».
Иногда привозили бочку с квасом, желтую такую, ставили рядом со «стекляшкой». Это было целое событие! Все сразу устремлялись к ней! Нас тоже отправляли родители, с бидонами или трехлитровыми стеклянными банками, отстояв очередь, покупали квас, он быстро заканчивался. В другой гастроном, пониже, на нашем районе, привозили такую же бочку пива, «жигулёвского». Там в очередь моментально становились мужики, наливали в любую подходящую и не очень, тару. Порой даже в обыкновенный полиэтиленовый пакет, и страждущие потом из него пили через край. Пиво разлеталось моментально. Ещё быстрее кваса.
Жили мы в Солнечном. Там прошло всё детство. Это был самый респектабельный микрорайон в Иркутске! По крайней мере на тот момент и самый лучший вообще, потому что – родной. Вот оно, понятие – Родина! Новостройки 1970-х годов, по проекту Германской Демократической Республики, но это не точно… Широкий проспект с многоуровневыми развязками, где никогда не было, нет, и не будет автомобильных пробок, в советские годы гордо именовался Карл-Маркс-Штадт. Сейчас – маршала Жукова. Он неожиданно в конце своём упирался прямо в платную автопарковку. На самом деле, по проекту дальше планировалось воздвигнуть мост через залив и далее. Трасса должна была выходить на шестнадцатый километр Байкальского тракта, а стоянка – это временное вынужденное решение. Но как известно: нет ничего более постоянного, чем нечто временное. В данном случае что-то пошло не так, поэтому проспект так и остался навсегда на бумаге, а по факту «в никуда».
Вообще, у нас так в городе любят и умеют делать. Причём проектировщики и архитекторы – профессионалы, знатоки своего дела. Задумки великолепные, смело воплощают в жизнь. Знаю это не понаслышке, так как с некоторыми представителями данных профессий знаком лично. Например, с Романом Шилоносовым. Но, то ли проблемы с финансированием, то ли менталитет в целом, а скорее всего наша градостроительная политика хромает на обе ноги, поэтому ситуация в городе многократно повторяется. Например, с 1999 года по 2013, то есть 14 лет, строился очередной мост, длиной чуть более полутора километров, через реку Ангару в Иркутске. Его называли в разное время новым, новейшим, в итоге официально закрепилось за ним название Академический. Так вот на правом берегу он имеет настолько чудесную развязку, какую только вообще можно было придумать – поток машин из нескольких полос в какой-то момент просто упирается в перпендикулярную улицу Партизанская. Получается Т-образный перекресток, где всегда образуются заторы.
Есть и другие примеры – когда улица, например, Трудовая, идет себе, идёт, потом вдруг резко обрывается – поперек нее стоит жилой дом, за ним находится еще один. Хорошо, не логично, но вроде бы улица закончилась, пусть так. Но выясняется, что нет, она через несколько дворов неожиданно имеет своё продолжение. У меня возникает закономерный вопрос:
– А что, так можно было что ли?
Точечно строятся многочисленные новостройки, гордо именуемые жилыми комплексами. Нередко у них громкие названия. Но там нет инфраструктуры, к ним порой затруднительно подъехать. Хотя с местом у нас в принципе проблем нет, можно строить нормально. Нам досталась одна девятая суши, правда большая её часть малопригодна для жизни.
Микрорайон Солнечный с трех сторон окружен водой – его практически обнимает залив Чертугеевский Иркутского водохранилища, образованный после строительства Иркутской ГЭС в 1956 году. А дальше – красивый лес. Крайний, так сказать, микрорайон. Но это – тогда. Сейчас же всё продолжает застраиваться в единственно возможную сторону – город медленно, но верно движется к озеру Байкал и неизбежно когда-нибудь в него упрется.
