Старшие сестры, Моргауза и Элейна, не любили короля Утера Пендрагона, младшего брата легендарного правителя бриттов Амвросия Аврелиана, потому что считали его виновным в смерти нашего отца – герцога Горлойса. Я же была слишком мала, чтобы помнить и чтобы что-то понимать. Поэтому я не любила Утера Пендрагона просто за то, что он не любил меня.
Восьмилетняя Моргауза и пятилетняя Элейна были пухленькими, рыжеволосыми, светлоглазыми и напоминали лицом мать, а леди Игрейна, теперь уже – королева Игрейна, – чудо, как хороша! Ни один мужчина не мог пройти мимо, чтобы не обернуться вслед! Статная, с медными кольцами волос, обрамлявших прелестное лицо, на котором сразу же привлекали внимание голубые глаза и открытая улыбка, – а маленький, чуть вздернутый носик и родинка на щеке придавали очарования и женственности. Сестры их унаследовали. Мне же было три года: худенькая, смуглая, черноволосая, – я пошла лицом в лорда Горлойса и потому не нравилась Утеру.
Ходили слухи, – разумеется, я опять-таки была слишком мала, чтобы понимать их, слышала, запоминала, но не понимала, – что, увидев леди Игрейну, в то время еще супругу герцога и мать троих его дочерей, Утер возжелал красавицу настолько сильно, что буквально не давал ей прохода, однако леди Игрейна была непреклонна. Тогда король призвал ко двору Мерлина, могущественного волшебника и друида, пообещав тому золотые горы, если поможет заручиться благосклонностью красавицы, и Мерлин дал согласие. Думаю, он уже тогда знал, что за этим последует, и потому научил Утера выманить Горлойса на битву, где тот пал, сраженный вражеским мечом. А после король пожаловал к вдове: Мерлин сделал его неотразимым, чары волшебника были велики!
Вскорости понял Утер, что ему мало любви Игрейны, нет, он желал видеть ее рядом с собой на троне, хотел, чтобы корнуолльская красавица стала королевой и матерью его детей. И вот так она сделалась женой короля. Однако наследники никак не рождались, прошел слух, что Утер бесплоден – никто не слышал о законных его детях, да и о бастардах тоже.
И снова был призван Мерлин ко двору. Он выслушал просьбу своего господина, покачал головой, усмехнулся в бороду.
– Возможно ль то? – громовым голосом прервал Утер его размышления.
– Возможно все, мой король, – откликнулся Мерлин. – Но жизнь за жизнь, иначе не бывает.
Король, знавший лишь свои желания, беспечно пропустил слова волшебника мимо ушей, легко согласившись на сделку с колдуном.
– Что хочешь ты в награду? – поинтересовался Утер.
– Позволь, когда младенец родится, забрать его и воспитать как мага и друида, – почтительно склонив голову, попросил волшебник.
Утер задумался, а после кивнул. В конце концов, король-друид, король-маг – это не так уж и плохо! Маги могущественнее простых людей, а Утер желал своему сыну великого могущества.
Поздней ночью в глухом лесу Мерлин провел ритуал, расставив кристаллы вокруг древнего древа, того, которому поклонялись друиды. И вскоре леди Игрейна сообщила мужу, что ждет ребенка. Утер не помнил себя от счастья, а уж когда родился мальчик, крепкий здоровый малыш, лицом, как две капли воды, похожий на мать, радости короля не было предела!
Но Игрейна умерла родами, ни придворные колдуны, ни лекари не могли спасти королеву, как ни старались. И понял тогда Утер, что значили слова волшебника – жизнь за жизнь. И гнев закипел в его сердце не против одного Мерлина, но против всего племени чародеев. Решил он, что ни за что не отдаст сына, столь дорого ему доставшегося, на воспитание друидам, ни за что не позволит сделать из мальчика мага.
Новорожденный брат не вызывал у меня каких-либо чувств, он казался беспрестанно кричащим свертком, да еще Элейна шарахалась от младенца, повторяя, что он – убийца нашей матери. И лишь хитрая Моргауза нянчилась с малышом, приговаривая, что однажды тому быть королем, а значит, с ним следует дружить. Мы не отличались прозорливостью старшей сестры и дружить с новорожденным принцем не желали.
Такова известная всем предыстория, а теперь подхожу к тому дню, когда все началось, – мне едва исполнилось четыре. Был темный сумрачный вечер, пришла гроза. Фиолетовые молнии зловеще озаряли и без того мрачные башни замка. Да, в те годы Камелот был еще угрюмой твердыней, не имеющей ничего общего с тем чудесным дворцом, каким стал он в годы правления Артура. Мы с сестрами смотрели в окно на капли дождя, молотившие по крышам и по брусчатке на площади, на черные тучи, мчавшиеся по небу, словно тени демонов Самайна.
Послышался стук копыт, показался одинокий всадник, мы вытянули шеи – кто может ехать в такую погоду! Вскоре мы увидели его: длинный дорожный плащ с капюшоном, лица не видно. Но вся фигура проникнута каким-то странным величием, да и лишь воистину великий человек мог править таким конем – крупный черный жеребец, длинноногий, каждое копыто – с голову младенца. Я почему-то представила, что таким копытом он запросто мог проломить голову моему вечно кричащему братцу.
То был Мерлин. Стража пустила его во дворец, и он остался ждать встречи с королем в приемной зале. Слуги сказывали, что Утер приветствовал волшебника холодно, но вежливо, поинтересовавшись целью его визита в Камелот.
– Разве ты забыл наш уговор? – усмехнулся волшебник. – Мой король, я пришел за младенцем. Чтобы забрать дитя.
Утер помолчал, глубокая складка пролегла меж его нахмуренных бровей. Король тяжело опустился на трон и поднял глаза на гостя.
– Вот что, чародей, – произнес он, наконец, и тон короля не предвещал ничего хорошего. – Ты обманул меня, забрав жизнь любимой жены. Вы, маги, приносите людям лишь зло и страдания, пользуетесь силой себе во благо! И потому не желаю, чтобы мой единственный сын и наследник рос магом! Забудь об этом, Артура ты не получишь! А чтобы не говорили, что Утер Пендрагон нарушил слово, – можешь взять любую из дочерей Игрейны. Мы договаривались, что ты возьмешь ребенка моей жены, – так получай.
Услышав эти речи, Мерлин покачал головой и затряс бородой: его не интересовали безродные девчонки, ему нужен наследный принц! Будущий легендарный король, предсказанный звездами!
Но Утер уже приказал привести девочек. И тогда я впервые увидела Мерлина.
Он был уже не молод, но и не стар, хотя, возможно, просто не имел возраста. Ходили слухи, что ему сотни лет, а выглядел он младше того же Утера, в чьей бороде уже достаточно седины. Борода Мерлина длинна, но не седая, глаза глубоко посаженные, колдовские, смотрели умно и проницательно. Волшебник был высоким, худым и жилистым, однако мускулы на обнаженных руках друида выдавали, что он весьма силен и недурно владеет мечом.
