– Долго ехать?
– Еще часа четыре…
Автомобиль двигался по ночному шоссе. Водитель и пассажир молчали и временами нарушали молчание вопросами, которые задаются в таких ситуациях. Пассажир явно боролся со сном, и, будто прочитав его мысли, водитель предложил:
– Там кофе в термосе, ты угощайся!
– Спасибо, а то глаза слипаются, – ответил пассажир.
Это был парень лет тридцати. Легкая седина покрывала его голову, было видно, что он бодрый и энергичный, в полном расцвете сил. На ногах конверсы, джинсы «Левайс» последней модели, белая футболка под джинсовой курткой дымчатого цвета с поднятым воротником. Должно быть, менеджер или ведущий специалист, подумал водитель, когда увидел пассажира. Приятный тип, во всяком случае, складывается такое впечатление, в светлых глазах читается интеллект. Ехать будет веселее, чем в прошлый раз.
Пассажир явно нервничал и ерзал, как будто хотел что-то спросить.
– Слушай, Саша, а часто такие случаи происходят, как со мной? – обратился пассажир к водителю, затягиваясь ароматами кофе из нержавеющего термоса. Кофе он любил не очень, позволял себе его утром перед выходом на работу, но сейчас был рад ему, так как не спал больше суток.
Водитель Александр, или Саша, как звали его многие, а кое-кто и Ксан, подозревал, что этот вопрос нагрянет, но отрезал:
– Сейчас я не готов с тобой обсуждать эту тему. Это слишком сложная история, понимаешь? Расскажу все по порядку, как только доберемся до места. Главное, чтобы Максим оказался дома, когда приедем. Я звонил ему перед отъездом, но он не берет трубку мобильного. Будь добр, если не сложно: налей мне тоже.
Александр знал, что, объясни он все попутчику, скорее напугает, чем тот поймет. Всему свое время. Так будет лучше.
В следующие минуты в машине повисло молчание. Водитель и пассажир спокойно пили кофе, мысли обоих занимали вопросы, на которые каждый пытался придумать ответ, но недосып и ночь не позволяли сконцентрировать внимание должным образом. За окном мелькали деревья редкого леска, поля казались черными зияющими дырами. Евгений не любил ночные поездки. Да, небольшой трафик, но эта чернота, пустота и зловещность ночного шоссе ему не подходила. Ночь вообще не его время. Табличка дорожного знака на белом фоне с надписью «Ряжск» вывела Евгения из задумчивости. Александр, не сбавляя скорости, въехал в небольшой городок. Пассажир был сконфужен.
– Там знак «сорок»… – попытался прокомментировать он.
Но водитель словно знал заранее, что спросит пассажир:
– Я знаю, но сейчас не до соблюдения правил дорожного движения. Ментов здесь нет, да и по большому счету они для нас не проблема. Да и кто сейчас ездит, соблюдая правила? Понаставили камер, отслеживают скоростной режим, а что толку? Заплатил штраф – и порядок. Для многих это копейки. Отсюда и нет понимания опасности, когда водители мчатся по населенным пунктам, балансируя в комфортной зоне превышения до двадцати—сорока километров в час, чтобы заплатить в случае чего двести пятьдесят рублей, и все. А попадись кто под колеса, не дай бог? Не работает эта система. Менять что-то нужно однозначно, но, как обычно, в этой стране всем похер.
Евгений усмехнулся.
– Чего усмехаешься, не согласен? – спросил Александр.
– Да нет, – ответил Евгений, – что-то в твоих словах, Саша, есть, конечно. Но не оттого ли не работает система, что каждый в отдельности не соблюдает правил? У людей нет внутренней дисциплины. Либо менталитет у нашего народа такой, что мы не признаем правил, рамок, границ… Что там такое впереди? Пробка?
Вдали виднелись красный сигнал закрытого железнодорожного переезда и вереница автомобилей, ожидавших его открытия.
Александр был явно недоволен такими обстоятельствами, посмотрел в зеркала заднего вида. Темно. За ними машин не было, и это его немного успокоило:
– Переезд здесь может быть закрыт надолго.
– Так, может, есть время перекусить? – спросил Евгений, ему хотелось выйти и размяться. – Смотри, там слева кафе…
– Нет, сиди в машине, – отрезал водитель. – Для твоей же безопасности. Честно говоря, несмотря на последние события, ты не выглядишь напуганным человеком. Плохо, очень плохо. Нельзя нам стоять. – Александр явно нервничал.
Автомобиль остановился и стал очередным вагоном в автопоезде перед железнодорожным переездом.
Вечер потихоньку переходил в ночь. Субботний вечер, но выходить куда-нибудь, чтобы организовать свой досуг, Евгений не хотел. Сил после рабочей недели не было, и больше всего ему сейчас хотелось оставаться в своем уютном доме. Эх, еще бы выключить все телефоны, но рабочий график не позволял. Друзья приглашали поиграть в футбол, сходить в бар, но, ссылаясь на работу, Евгений отказался, хотя никакой работы в этот вечер не планировал. Жена с ребенком уехали в гости к родителям, поэтому он планировал вечер посвятить себе. Из колонок аудиосистемы доносились звуки джаза, на газовой плите томилось мясо в глубокой сковороде, а в холодильнике охлаждался «Miller». Евгений не любил выпивать, но иногда позволял себе расслабиться. За пивом он вспоминал последний разговор с женой. Отношения со Светой в последнее время оставляли желать лучшего, и перед ее отъездом был очередной тягомотный разговор и выяснение отношений. Оба по натуре были лидеры, которые смотрели в разные направления. Она не признавала его правил, он не признавал ее. Ни одна сторона не хотела уступать. Чтобы взять паузу в отношениях, Светлана забрала ребенка и уехала. «Уже месяц прошел», – подумал Евгений, потягивая пиво. Поначалу он был рад этой паузе. Никто не грузит домашними делами, никто не приходит и не отвлекает играми, но чем дольше была эта разлука, тем больше Евгений чувствовал тяжесть в груди. Он просыпался с этой тяжестью, засыпал с ней. Днем был угрюм, чувствуя утрату целого пласта жизни. Счастливой жизни. И вернись тот разговор, наверное, сделал бы все по-другому. Он забывался на работе, отвлекался с друзьями и пытался строить свою одинокую жизнь, что не очень получалось. Общение со Светой свелось к коротким перепискам по телефону и еще более коротким звонкам.
Пиво расслабило, и Евгений предался философствованию. Люди похожи на картонные коробки, думал он. Каждый человек сидит в своей коробке, упаковывает ее по-своему, держит открытой или никого в нее не пускает. А стоит эту коробку вынести под дождь, она намокает и сплющивается. Так и человек под грузом проблем меняется, хоть и не признает этого. Он может пытаться восстановить форму, но если не снять проблему, то все усилия будут тщетны. Получается, что судьба человека не зависит от него, ведь дождь идет не по его воле. Но человек может открыть зонт. Накрыть коробку плащом и ждать. Ждать солнца. Сколько ждать, тоже непонятно. И кто распоряжается, быть дождю или нет? Бог? Сила? Нечто? Выходит, мы слуги господа. Марионетки в руках силы. Нечто играет с нами в игру, правил которой мы не знаем. Мы знаем, что есть наш маленький уютный мир. Есть наша коробка, и она спасет нас от внешних проблем. Мы оградимся картонными перегородками и будем жить в ожидании лучшего. А что было лучше для него, для Жени? А что будет лучше для нее, его жены?
