По человеческой пустыне,
Облокотясь на руку преданной рабыни,
Шёл государь, развенчанный, гонимый
Из мест родных, в надежде мнимой
Вновь счастье обрести
И жизнь, и честь свою спасти.
На свете он совсем один.
Страна проиграна, потерян сын.
Его седая грудь рождает крик —
Так плакал от отчаянья старик!
Рабыня преданно, послушно,
Не задавая слов ненужных,
Брела за ним, свой шаг чеканя,
Снося и боли, и страданья.
Не в силах бросить государя,
Она, физически страдая,
Была полна надежд и сил
Духовных! И непобедим
Был дух её! Нет в сердце страха:
Улыбка нежная Калафа,
Как путеводная звезда,
Её с Тимуром привела
В Пекин. Но проклят город!
И всех пугает в нем не голод
Или чума. Другое зло,
Что много лет совершено
Назад с принцессою Китая,
В пучину смерти обрекает
Того, кто хочет Турандот
Взять в жены. Бедствует народ!
И вот сейчас на эшафот
Заходит юный принц персидский
Лишь потому, что он влюбиться
Себе позволил. Он умрёт
За то, что любит Турандот!
Толпа шумит и жаждет крови!
Ей, к сожаленью, незнакомы
Другие окончанья ритуала!
В нём верно всё и нет обмана:
Три раза ударяет гонг,
Министр Пинг, Министр Понг,
Министр Панг выносят ящик.
Он, неприступности образчик,
Хранит три сложные загадки
Жестокой, мстящей азиатки!
А звонкий голос Мандарина
Зовёт на площади Пекина
Смотреть на акт последний мести
Несостоявшейся невесты!
В толпе большая суматоха.
Толкают всех, и старцу плохо!
Он падает, какие муки!
Но чьи-то мужественные руки
Его спасают. «Сын! – Тимур
Воскликнул. – Ты не обманул!
Нашёл меня! Я не один…
Но посмотри, шумит Пекин!
Рабыня Лю поможет нам
Пройти к татарским городам!»
«Отец, свою судьбу я тут нашёл, —
На взгляд отца Калаф отвёл
Свои глаза. – Я полюбил!
Не отпустил меня Пекин!
Меня же, юного повесу,
Манит китайская принцесса!»
«Как мотылёк, мой милый сын,
Ты на огонь летишь. Неукротим
Её жестокий нрав. Поверь,
Что то – потеря из потерь
Жить без тебя! Против природы,
Когда на сына крышку гроба
Кладёт в слезах его отец!
Внимая голосу с небес,
Прошу тебя, остановись!..»
Слова напрасны – взвился ввысь
И трижды в гонг ударил молот!
По венам бродят жар и холод!
И чёрный ящик судьбу принца
Теперь решит. Остановиться
Уже нельзя. Положено начало
Тому бессмысленному ритуалу!..
Пути господни неисповедимы —
Казалось всем, непобедимы
Загадки властной Турандот.
Но неожиданный исход
Всех удивил: «Надежда. Кровь»,
Имя любимой назовёт
Калаф. Верны его ответы!
И, древним следуя заветам,
Теперь обоих ждёт альков.
Но крепче металлических оков
Сидят в душе её обиды.
И, род мужской весь ненавидя,
В слезах воскликнула принцесса:
«Мой Император, пусть завеса
Сейчас же с глаз твоих спадёт!
За чужеземца не пойдёт
По доброй воле Турандот!»
Но молвил мудрый Альтоум:
«Уже минуло сотни лун —
Время идёт закономерно!
А слово Императора священно
Будет всегда. Ты проиграла,
О, дочь моя! Но лишь началом
Для новой жизни пораженье
Будет твоё! Как оскорбленье
Не принимай моё решенье!
Свои обиды, мой совет,
Из сердца выкини!“ – „Ну, нет! —
Кричит принцесса. – Чужестранца
Женой не буду!» И багрянцем
Горит лицо её. Но дальше
Вступает в разговор Калаф:
«Моя принцесса, я бы рад
Забыть тебя, но жизнь навеки
Связал с тобой. Открыты веки,
Пока гляжу на белый свет,
Мне без тебя дороги нет!
Но принуждать тебя не смею!
Гулять по солнечным аллеям
И слушать песню водопада
Хочу с тобой в любви. Чтоб рядом
Со мной была ты добровольно!
Склоняя голову покорно,
Клянусь тебе, что я умру,
Коль не успеешь поутру
Ты имя отгадать моё!»
С печальным криком вороньё
Накрыло город… «Всем не спать!
Должны вы тайну разгадать!» —
Кричит на улицах глашатай.
И город, паникой объятый,
В попытке имя разузнать
С ума сошёл. Ведь умирать
Никто не хочет, но умрёт
И стар, и млад, коль не найдёт
Того, что жаждет Турандот!
«Троих на площади в сторонке
Я видел: был старик, а с ним девчонка!
Они вели беседы с принцем!
О, стража, вы их допросите!»
Звучит донос как приговор,
И стражник пленников привёл.
Холодный взгляд, и в сердце лёд —
За это имя Турандот
Готова и на преступленье,
Но, к сожаленью, облегченье
Ей это вряд ли принесёт!
«Пока что солнце не взойдёт,
Ты будешь жить, старик, но нужно имя
Мне от тебя! – кричит Богиня. —
И, если в срок его не скажешь,
Отдам приказ свой я страже!
Пытать вас будут, а затем
Вас обезглавят. Нет дилемм!»
Тут молвит скромная рабыня:
«Не мучай старика, он имя
