Он распахнул перед ней дверь дома, чуть ли не втолкнул её, и Эллиа, обернувшись, чуть нахмурилась:
- Эй, поосторожнее! – обронила она и, вскинув голову, направилась к лестнице той самой плавной походкой, которую их заставляли отрабатывать с кувшином на голове и листочком.
Да ещё и, когда поднималась по ступенькам, намеренно придержала юбку так, что открылся разрез и обтянутая чулком стройная ножка Элли. Чуть повернув голову, она бросила на Дора взгляд через плечо, поймала его взгляд, в котором горела мрачная решимость, и улыбнулась уголком губ. До их спальни они тоже поднялись молча, а когда Дор с силой хлопнул дверью и небрежным щелчком зажёг свечи, Эллиа поняла, что наёмник близок к пределу. «Вот и славно», - мелькнула у неё довольная мысль.
- Так что там насчёт моих действий, а? – мурлыкнула она и шагнула к Дору.
- Да прекрати ты так себя вести, в конце концов! – буквально зарычал он, однако не двинулся с места и Элли подметила, как тяжело сглотнул.
Герцогиня остановилась вплотную к нему, подняла голову, смело встретившись со взглядом Дора, в котором плавали золотистые искры.
- Не прекращу, - тихо произнесла она и медленно провела ладонью по его груди. Потом усмехнулась и добавила. – Ты же мой муж, вроде как. Сам согласился.
Эллиа не задумывалась, зачем сейчас откровенно соблазняет его, и не думала, как они будут дальше. В данный момент ей хотелось одного: чтобы Дор снова поцеловал, так же жадно, как тогда, в первый раз, и сбросил уже наконец маску вечно недовольного мрачного типа. Да и… слишком много всего на неё свалилось в последнее время, захотелось избавиться от напряжения, тревоги за будущее, и хоть ненадолго забыться.
- Не настоящий же, - хрипло ответил Дор, не сводя с неё взгляда и не делая попыток остановить.
А Элли мягко рассмеялась, обняла его за пояс и чуть откинулась, с удовлетворением заметив, что злость в потемневших серых глазах мешается с совсем другими эмоциями, прямо противоположными. И то, как закаменело его тело под руками девушки, тоже однозначно говорило об одном: их желания совпадают, как бы ни пытался скрыть это Дор.
- И что? – кратко ответила она, облизнула губы и прикусила нижнюю, прикрыв глаза ресницами.
При этом ещё слегка выгнулась, так, что не сильно стянутый ворот блузки соскользнул с плеча. Это послужило последней каплей – Дор глухо рыкнул, одарил Элли яростным взглядом и рывком придвинул к себе, зарывшись пальцами в мягкий шёлк волос. Губы герцогини смял нетерпеливый, жадный поцелуй, в котором не осталось нежности. Желание огнём пробежалось по венам, испаряя кровь, Эллиа издала тихий, невнятный возглас и прижалась ближе, отвечая с не меньшей страстью и восторгом. Обхватив её другой рукой за талию, Дор легко приподнял и в несколько шагов дошёл до кровати, не отрываясь от её губ, поставил на пол и нетерпеливо дёрнул ленты на корсаже. Элли, судорожно вздохнув, потянула его рубашку, жаждая добраться до тела наёмника, оценить крепость мышц наощупь, но не успела: Дор легко перехватил её ладони, удерживая за запястья. И Эллиа вдруг осознала, что корсажа на ней уже нет. А через мгновение она оказалась лежащей на спине, на кровати, и Дор, склонившись над ней и прервав поцелуй – девушка надеялась, ненадолго, - легко завёл её руки наверх, прижав над головой.
- Я тебе покажу, как дразниться, - негромким, низким голосом произнёс он и в следующий момент её запястий коснулся прохладный шёлк.
Лента от корсажа, догадалась Элли, и мышцы внизу живота резко сжались, послав по телу горячий всплеск. Она беззвучно охнула, глядя на Дора расширившимися зрачками и тяжело дыша, как после быстрого бега. Более того, связав ей кисти крепко, но аккуратно, он ещё и закрепил концы на одной из завитушек резного изголовья, так, что при всём желании Элли не могла освободиться. Дор приподнялся, опёршись руками на кровать по обе стороны от её головы, подарил ещё один пристальный взгляд потемневших до цвета грозового неба глаз и медленно наклонился. Этот поцелуй в корне отличался от предыдущего: томительно нежный, долгий, забирающий силы и дыхание. Элли выгнулась, дёрнув связанными руками, у неё вырвался короткий, глухой стон. Губы уже горели, сердце билось в горле, а тело плавилось от проснувшихся желаний. Одежда казалась неудобной, раздражала ставшую слишком чувствительной кожу – и ведь это только поцелуй, Дор толком к ней ещё и не прикоснулся!
Потом он снова отстранился, склонил голову, слишком уж задумчиво глядя на Элли, и его пальцы медленно погладили её лицо: брови, тонкий нос, провели по щекам и обрисовали контур приоткрытых, припухших после их сумасшедших поцелуев губ. Ли, посмотрев на него сквозь полуопущенные ресницы, тут же ловко поймала пальцы Дора ртом, пощекотала языком подушечку и слегка втянула – вспомнился один из первых уроков по соблазнению, как им всем вручили карамельки… Наёмник резко выдохнул, отдёрнул руку, а Эллиа тихо рассмеялась – даже беспомощное состояние ей не помеха, ведь её инструмент не только руки или губы, а всё тело… Глаза Дора вспыхнули, он выпрямился и одним движением избавился от рубашки, и Ли чуть не застонала – так захотелось прикоснуться, провести по этим литым мышцам, перекатывавшимся под кожей, аж кончики пальцев закололо. Дыхание девушки сбилось, она сжала кулаки и прикусила губу, не отрывая жадного взгляда от обнажённого торса Дора, и от острого приступа желания принадлежать этому мужчине низ живота свело в болезненно-сладкой судороге. Элли непроизвольно сжала колени, чувствуя, что трусики уже давно намокли.
Дор снова склонился над ней, аккуратно убрав шелковистые пряди с ушка, и тихо шепнул охрипшим голосом:
- Хулиганка!..
После чего его горячие губы прижались к шее чуть ниже мочки, слегка прихватили нежную кожу и тут же отпустили. Эллиа как в горячий шоколад окунули, подготовленное тело сразу отреагировало на такую простую ласку. Дор проложил цепочку быстрых, ласковых поцелуев ниже, вдоль изгиба шеи, а его руки между тем вытащили край блузки из-за пояса юбки, и Элли ощутила прикосновение тёплых пальцев к обнажённой коже. Они медленно скользили вверх, поднимая тонкую ткань, а поцелуи спускались по шее, к ключицам. Эллиа ёжилась и кусала губы, то и дело сглатывая пересохшим горлом, перед глазами кружились разноцветные точки, а вместо крови уже давно по венам текла тягучая патока. От прикосновений на коже словно расцветали узоры, мурашки разбегались до самой последней клеточки, заставляя мелко дрожать от ощущений.
