1. Пролог
Валис гладил по лицу любимую жену, дотрагивался до ее мягких волос цвета корицы и вспоминал, как они познакомились.
...Девушка на лугу собирала ромашки, а он возвращался в город и остановился полюбоваться окрестностями.
Увидев ее однажды, он влюбился навсегда: в ее улыбчивые уста, в зеленые, как трава на лугу, глаза, в длинные ноги, которые быстро бегали по полям, словно их обладательница была ланью.
Его Элейн… Любовь всей жизни. Свет его очей.
— Тен Валис! — позвала повитуха.
Но он не слышал. Мужчина вглядывался в любимые черты лица и не мог поверить, что ее больше нет.
Нет той, чей звонкий голос звучал как музыка для души. Чей поцелуй мог заставить забыть обо всем на свете.
— Тен Валис! — кликнула еще раз повитуха. — Господь милостив к вашему роду. Он послал в ваш дом жрицу света.
Валис медленно повернул голову в сторону женщины, принимавшей роды у его жены. На руках она держала маленькую девочку. Тен посмотрел на плачущего ребенка и увидел в ней отражение своей любви. Его маленькая дочь имела такие же волосы цвета корицы и зеленые глаза.
— Ваша дочь помечена Богиней. Она айа.*
Повитуха бережно, чтобы не коснуться тела девочки, повернула сверток к отцу, открыв указательный пальчик малышки. На нем красовалась черная тамга** в виде кольца с рисунком бесконечности.
Судьба в один миг решила лишить его всего? Жены и дочки, которую он столько ждал?
Ну уж нет. Если хуже быть не может, то смело нужно идти к лучшему.
— Тамира, — обратился он к повитухе, — вас ведь так зовут?
Он еще раз посмотрел на черты лица своей Элейн. Ее последние слова, словно шаг к действию, всплыли в мыслях.
«Позаботься о нашей дочери…»
— Да, тен, — отозвалась полноватая женщина.
— Не откажите мне выпить за упокой моей Элейн.
Он встал со стула и направился в другую комнату.
— Тен Валис, нужно сообщить в совет асигов*** о рождении посланницы Богини, — неуверенно лепетала женщина.
Мужчина вернулся в комнату держа в руках два ремера.****
—Тамира, неужели вы откажете успокоить душу моей любимой жены? Положите жрицу света в колыбель и выпейте со мной за мою Элейн.
Он кивком головы указал на деревянную люльку, которую сделал своими руками. Так долго вырезал ромашки на бортиках, все переживал, что лепестки будут разными. А жена аккуратно вышила все детское постельное белье.
Повитуха сомневалась, поглядывая на кричащего ребенка. Ей второй раз в жизни пришлось принять роды у благословенной семьи. Ведь им выпала такая честь. Сама Богиня отметила дитя.
Тамира посмотрела на печальные глаза мужа, только что потерявшего жену, и осторожно положила ребенка в кроватку. Что случится от одного бокала? Ведь усопших нужно помянуть, тогда им легче будет переправиться через реку Стикс***** на тот свет.
Женщина взяла в руку предложенный ремер и, посмотрев на умершую, сделала глоток вина.
Все закружилось перед глазами, и она стала оседать. Валис одной рукой подхватил падающую повитуху, второй схватил ремер и поставил его на пол. Как только зрачки Тамиры закатились, и белели лишь склеры, он наклонился к уху женщины и быстро заговорил:
— Элейн Анстор вместе со своей маленькой дочкой умерла при родах. Вы никогда не видели у ребенка на пальце тамги. Тен Валис, убитый горем, сразу покинул свое поместье и уехал в неизвестном направлении. Через час вы очнетесь и пойдете к себе домой. Роды были тяжелыми, вам следует отдохнуть…
____________________
*Айа — жрицы Богини Света. Рождаются с меткой на указательном пальце.
**Тамга — знак, метка, печать, сообщающая что девушка принадлежит темным асигам.
***Асиги, или темные — маги. Защищают мир на Рубеже от тварей, рвущихся в мир людей.
****Ремер — бокал для вина из цветного стекла.
*****Стикс — река мертвых, через которую Харон (паромщик), перевозит души умерших.
2. 1 глава
Девушка в розовом платье ходила между рядами на рынке и покупала всякие дорогие безделушки. Она так наивно восторгалась товарами очередного продавца, который, заметив глупую покупательницу при деньгах, охотно демонстрировал все.
— Какие очаровательные подвязки! — залюбовалась она, беря в руки белую кружевную вещицу.
— Да, из натурального шелка. Здесь добавлены нитки из простыней, на которых спала одна из жриц света, — доверительным голосом сказал торговец.
— Жрица? Надо же. Тогда я обязательно возьму, — она достала из кошелька озвученную сумму и отдала радостному торгашу.
Отойдя от ярмарочных рядов, молодая покупательница остановилась возле проезжей части.
— Милая девушка, вам нужна повозка? — обратился к ней мужчина.
...Он внимательно осматривал юную особу, отмечая, что она не из местных. Платье из дорогого материала, но сшито не в ателье этого города. Кружевные перчатки, одетые на тонкие руки, в тон платью, но плетение на них мелкое. Городские дамы предпочитали носить такой аксессуар с крупным узором. Волосы уложены в замысловатую прическу, украшенную детскими заколками в виде бабочек.
— Да, — отозвалась та звонким голосом. — Я совсем не знаю города. Мне нужно в Южный тарк, там мой дядя живет, — улыбнулась незнакомка.
— Садитесь, мигом домчим.
— Буду вам очень благодарна.
Окно в карете было меньше, чем в стандартной версии таких моделей. В салоне пахло кожей и лавандой.
Пассажирка услышала, как кто-то ловко прыгнул на козлы к кучеру, и повозка тронулась. Девушка открыла сумочку и извлекла тюбик с кремом. Сняв перчатки, нанесла содержимое флакончика на руки, тщательно размазывая крем по пальцам. Теперь черная метка на указательном стала не видна.
Говорят, жизнь до какого-то момента делится на два этапа: до и после. У Камиллы «до» не было. Она родилась с меткой и всю жизнь жила «после». Сидя в прохладной карете, она предалась воспоминаниям.
Все детство маленькая Ками провела с папой в глухой деревне, подальше от людей и больших городов, среди природы и животных. С самых ранних лет девочка знала, кто она! Жрица света.
Это их тайна с отцом. Каждое утро девочка не забывала тщательно втирать матирующий крем в руки, чтобы никто и никогда не смог узнать ту, которую ищут.
Камилла не понимала, откуда они знают о ее существовании. Но асиги знали! Даже в деревне порой мелькали заметки в газетах с упоминанием об айа, которую силой кто-то удерживал от великой магической миссии.
Всех жриц сразу же после рождения забирали у родителей. Айа воспитывались в обители, как полагается всем светлым. До четырнадцати лет они молились за жизни людей, накапливая силы. Ни родных, ни близких у айа быть не могло.
Она принадлежала всем... Она принадлежала асигам.
Семья, в которой рождалась жрица, получала крупную сумму денег ежемесячно как благодарность за оказанную честь миру. До самой смерти жрицы. К слову, айа жили недолго. Максимум до девятнадцати лет.
