Дмитрий Алешин - Азиатская одиссея

Азиатская одиссея
Название: Азиатская одиссея
Автор:
Жанры: Литература 20 века | Биографии и мемуары | Историческая литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2017
О чем книга "Азиатская одиссея"

Роман-воспоминания Дмитрия Алешина рассказывает о его скитаниях в годы Гражданской войны по Сибири и Монголии. Издававшаяся всего один раз в 1940 году в США книга является библиографической редкостью и практически не известна российскому читателю, кроме небольшого числа исследователей, занимающихся историей монгольской эпопеи барона Унгерна. Для широкого круга читателей.

Бесплатно читать онлайн Азиатская одиссея


Dmitri Alioshin

ASIAN ODISSEY

NEW YORK

HENRY HOLT AND COMPANY

1940

© ООО «Книгократия»

© Александр Дементьев

***

У этой книги удивительная судьба. В середине прошлого века она была издана в Нью-Йорке на английском языке и только сейчас впервые выходит по-русски, хотя ее автор – русский офицер, невольный участник монгольской эпопеи барона Унгерна. «Азиатская одиссея» Дмитрия Алешина написана в редком для нашей литературы жанре автобиографического романа. Здесь реальные события часто преображены авторской фантазией, но приключения героев в годы Гражданской войны в России неотделимы от хода большой истории.

Леонид Юзефович

Часть I

Бегство в Маньчжурию

1

На рассвете я отправился в путь через Байкал: одинокий всадник среди ледяных просторов озера длиною в четыре тысячи миль и шириною в тридцать три. Я чувствовал себя героем романа Жюль Верна, затерянным в холодной пустыне Луны. Во всей огромной белой пустоте, окружавшей меня, не было ничего живого. Горы, охранявшие далекий берег, таяли в дымке горизонта, и, чем глубже забирался я в сердце этой пугающей тишины, тем дальше и недоступнее они казались.

Я вспоминал детство: однажды мне уже пришлось проделать этот путь с отцом, в больших санях, закутанным в меха. Тогда дикие сибирские лошади, ведомые упряжкой лаек, проделали этот путь за один день; если удача будет сопутствовать мне, то не больше времени уйдет на дорогу и сейчас.

Тогда, как и сейчас, я направлялся в Харбин, в Маньчжурию. Но насколько разными были обстоятельства моей жизни! Мир, где прошли мои детство и юность, исчез; исчезли покой и безопасность студенческих лет. Даже три долгих года войны, когда я, будучи немногим старше двадцати, служил офицером в русской императорской армии, все более отдалялись. Престол Государей Всея Руси, казавшийся мне всегда таким незыблемым, был сметен вихрем революции, и, как многие люди моего сословия, я бежал от народного гнева. И сейчас, как и тогда в детстве, я направлялся в отцовский дом в Харбине – но как беглец, одинокий и отчаявшийся, с горечью и унынием в сердце и страхом смерти в душе.

Солнце уже было прямо над головой, когда я остановился, чтобы отдохнуть и пообедать. Из дров, собранных у озера перед тем, как отправиться в путь, я развел огонь, и мы поели: всадник и лошадь, окруженные бездонной тишиной мертвого мира. Семен, рыжеволосый детина, мой ординарец, снабдил меня большим мешком мороженных сибирских пельменей, вяленым мясом, черствым солдатским хлебом, чаем, сахаром и солью. С собой у меня было ружье и в достатке патронов, так что в дальнейшем я рассчитывал добывать себе пищу охотой.

Я скакал до конца дня, и уже начал отчаиваться, думая, что никогда не достигну конца этой огромной снежно-ледяной равнины. Но на закате горы впереди стали неожиданно приближаться. Окрашенная в ярко-голубые и желтые, красные и фиолетовые тона, их красота согрела меня новой надеждой, и я пришпорил свою усталую лошадь. Как будто почувствовав, что мы должны достигнуть берега до темноты, она ускорила бег. Наконец, когда солнце уже почти село, мы добрались до берега и нашли место для лагеря, где слой снега был достаточно тонким, чтобы собрать охапку травы.

Пока лошадь, привязанная длинной веревкой, паслась, я развел огонь. Позже я перенес костёр в сторону и расстелил одеяла на согретом пятачке земли, загородившись от ветра барьером из хвороста. Наконец, переместившись в место, где было достаточно веток, чтобы поддерживать огонь, не вылезая из постели, я забрался внутрь. Лошадь ходила кругами вокруг меня и после того, как огонь угас, подошла ближе и заснула рядом со мной.

Как долго мы скитались, я и моя выносливая сибирская лошадка, совершенно стерлось из моей памяти. Быть может, неделю, десять дней или две недели. Время потеряло всякое значение, впереди и позади меня была только пустота. Тишину нарушал лишь стук лошадиных копыт. Несмотря на самую строгую экономию, мои запасы подошли к концу, и вопрос, где добыть еды, встал со всей остротой.

В отчаянии я всматривался в землю в поисках следов. Но всё живое надежно спряталось в пещерах, логовах, норах и берлогах. Зима царила в сопках и лесах. Она сковала ручьи и оголила деревья, накрыв листву замерзшим белым ковром. Птицы давно улетели на юг, а олени ушли на открытые пастбища. Медведи впали в спячку, а белки прятались в дуплах, ожидая первых признаков весны.

Мучимый голодом, я ехал по узкой долине. Прошло уже несколько дней с тех пор, как я ел в последний раз, и от отчаяния я начать жевать снег. Держа палец на курке, я был готов подстрелить всё, что движется. Наконец… на одном из склонов показалась серая тень. Замерев на мгновение, она устремилась в сторону леса. Я выстрелил ей вслед. Тень подпрыгнула, упала на землю и покатилась вниз с холма. С воплем, как дикий зверь, я кинулся к своей жертве. Это оказался тощий, оголодавший волк.

Сцену, последовавшую за этим, я предпочел бы не вспоминать. Но я съел это несчастное животное, забрав остатки с собой на будущее. Не могу сказать, каким было мясо на вкус, помню только, что бедная лошадь фыркала от отвращения, наблюдая, как я ем.

Дни бессмысленно и бесконечно сменяли друг друга. Однажды ночью, около трёх часов, я проснулся от сильного холода. Луна, круглая, как яйцо, висела низко над горизонтом и светила лениво, как будто ища место для сна. Серебряное сияние окружало её венцом, а лес в долине стоял тихо, как отряд вооруженных рыцарей с копьями, устремленными в небо. Могильная тишина сдавила меня, и в голову пришли мысли о смерти. Это конец, подумал я. Какой смысл бороться дальше? Лучше лечь здесь и уснуть навсегда.

Внезапно я понял, что если не начну двигаться, то замерзну насмерть, что это почти блаженное чувство равнодушия к жизни, вызванное истощением, опасно. Я встал, взял лошадь под уздцы и тронулся в путь. Остаток ночи мы провели в пути, двигаясь в никуда: к этому времени я уже потерял всякую надежду достигнуть цели.

Вдруг, на рассвете, я услышал в отдалении собачий лай. Я стал напряженно вслушиваться… Да, действительно, лаяла собака. Никогда, ни до, ни после в моей жизни ни один звук не вызывал у меня такого волнения. Подняв глаза к небу, я упал на колени и стал тихо молиться. По лицу моему текли слезы.

Никогда я бы не смог обнаружить эту хижину, если бы не залаяла собака. К скрытому за кустами в узком овраге меж двумя холмами дому не вело ни тропинки, ни следов; всё скрывал свежевыпавший снег. Подойдя ближе, я, кажется, увидел человека, разгребающего сугроб лопатой; но за большими наносами ничего нельзя было разглядеть толком.

Затем послышался голос: «Тихо! Чего расшумелась?» Выше на холме, у ограды стоял старик, ладонью закрывая глаза от солнца. Я окликнул его и со вздохом облегчения стал подниматься вверх. Старик внимательно смотрел на меня. Когда я приблизился, он положил руку мне на плечо.


С этой книгой читают
«Князь умер перед вечером двадцать девятого августа. Умер, как жил, – молчаливый, ото всех отчужденный.Солнце, золотясь перед закатом, не раз заходило в легкие смуглые тучки, островами раскинутые над дальними полями на западе. Вечер был простой, спокойный. На широком дворе усадьбы было пусто, в доме, как будто еще более обветшавшем за лето, очень тихо…»
«На раннем рассвете, почти в темноте и в густом тумане, привезли из города пожилую черничку и огромный гроб, черный с белыми крестами, который полулежал возле нее в тарантасе, упираясь узким концом в козлы, а широким в полуоткинутый верх. Пустой, по-осеннему мертвый двор усадьбы, по которому туман шел из сада сонным, мрачным дымом, весь серел крупной сизой изморозью…»
«На пожелтевшей визитной карточке с дворянской короной молодой швейцар дешевой московской гостиницы «Версаль» кое-как прочел только имя-отчество: Казимир Станиславович; дальше следовало нечто еще более трудное для произношения. Повертев карточку в руках, он заглянул в паспорт, поданный приезжим вместе с нею, пожал плечом, – никто из приезжающих в «Версаль» не предъявлял визитных карточек, – бросил то и другое в столик и опять стал глядеться в сер
«Ленотр, которому при жизни следовало бы поставить памятник за его труды по истории французской революции и развенчание многих «великанов и славных вождей» ее, не пощадил и Камилла Демулена. При всей своей мягкости, жестокая вещь его очерк о нем!Демулен родился и рос в благочестивой и патриархальной провинции, «в одном из благопристойнейших городов, где жизнь протекала без всяких событий и потрясений, где жили дешево и просто, сытно и беззаботно»
Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся взаимосвязями музыки и поэзии. Статьи, включенные в сборник, частично публиковались в периодике и в материалах симпозиумов начиная с 1993 г. Первое издание вышло в свет в 1997 году к 200-летию Ф. Шуберта. Для четвертого издания тексты пересмотрены и дополнены.
В данном сборнике представлены жития некоторых афонских святых, их избранные поучения, а также чудесные и знаменательные случаи, связанные с ними. Приводятся краткая история Святой Горы, рассказ об афонских монастырях, слова об Афоне лиц, которые сподобились побывать на нем.Издание адресовано широкому кругу православных читателей.
Не ходите, девушки, ночью в лес одни. Ведь там живёт тот, чье имя после захода солнца лучше не произносить.Фавн.Он зачарует игрой на скрипке и утащит в чащу навсегда.Смогу ли я уберечь свое сердце и сохранить жизнь? Или же меня саму подстерегает та опасность, о которой шепчут легенды?От автора: *Представим, что история Амедеи и Киро произошла в наше время. Смогут ли они быть вместе?
«Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться».Роман от автора «Духовки Сильвии Плат» Юстис Рей.Пенни Прайс – восходящая звезда кинематографа. Она живет в роскошном доме, носит дизайнерскую одежду, снимается в экранизации бестселлера и встречается с одним из самых перспективных актеров Голливуда. Именно так двадцатилетняя Пеони, работающая уборщицей в кофейне, представляет свое будущее.Только на самом деле все куда сложнее: