Жили они в одном дворе. В небольшом зеленом дворике, в центре промышленного провинциального, но гордого городка. Их трудно было назвать друзьями, но они гуляли в одной компании, были одного возраста, можно сказать, росли вместе, друг у друга на глазах. Не помню, сколько лет им было, когда зашел этот разговор. Разговор о жизни и, как водится, смерти. Ребята были небольшими, но, как и городок, гордыми и напористыми. Олег сказал, что проживет очень долго, а Витя заявил, что еще дольше, чем Олег.
– Отвечаешь? – вставая, спросил Олег.
– Бля буду, – вальяжно ответил Витя.
– Тогда давай забьемся! – сказал Олег, довольно горячий парень, с неплохой головой на плечах.
– Как два пальца об асфальт, – так же вальяжно ответил Витя.
Их рукопожатие разрубили сидящие рядом ребята из их же двора, впечатленные спором не на жизнь, а на смерть.
Они встречались каждое утро на остановке, и каждое утро здоровались одинаково.
– Жив еще? – улыбаясь, спрашивал Витя.
– Ага, и чувствую себя прекрасно. А ты как, дрыщ? – Олег был пошире и покрепче Вити. – Ты, по-моему, похудел.
– Это чтобы прожить подольше.
В это время обычно приезжал автобус – либо Олега, либо Вити. Время шло. Они росли. Все в том же дворе. Обоим нравилась это игра, это стало уже каким-то обычаем. Когда оба перешли в одиннадцатый класс, Олег хотел поступать на инженера, а Витя на экономиста. И вот однажды на остановке Витя сказал:
– А давай на бабки поспорим.
– Давай, а как ты мне их отдашь, когда умрешь?
– А так же, как и ты, когда первый сдохнешь. Мы счет в банке сделаем и будем каждый год туда бабки класть. Ну, пусть сто баксов в год. Как только кто-то умрет, выживший заберет все деньги себе. А накопится там немало. Согласен?
– Да.
Счет был оформлен отцом Вити, банковским служащим, суть спора он не знал, но открыть счет согласился.
Через сорок лет ничего не изменилось, они жили в одном дворе, в тех же квартирах, только не с родителями, а со своими женами и детьми. После института сумма, которую надо было каждый год класть на счет, выросла до 500 долларов в год. Однако уверенные и гордые, как промышленный городок, Олег и Витя часто отсылали туда больше, чем пятьсот долларов США, будучи уверенными в своей победе.
Спустя сорок три года после спора у Олега начались проблемы с сердцем. Проблемы были серьезными, требовалась пересадка, без нее ему оставалось всего ничего. Пересадка стоила несколько тысяч долларов, но это было не все. Нужен был донор.
Олег вышел из дома. Врачи только что позвонили ему и сказали, что ему осталось жить месяц без пересадки или до первого сердечного приступа. Ночь. Весна. Так не хотелось умирать. Младшая дочка всего лишь год как пошла в первый класс. Она такая умничка, из нее наверняка выйдет толк, не то что из сына, который сейчас служил в армии. Жизнь подкинула очередную задачку, из которой, похоже, выхода уже не было. Он шел по своему маленькому, зеленому и до боли знакомому двору. Шел он к Вите. Он должен был обрадовать его своей смертью. Хоть кто-то станет немного счастливым от того, что он уйдет.
Олег никогда не был у Вити дома. Олег позвонил в дверь, спустя несколько минут она открылась. На пороге была жена Вити, Света. Витя выслушал все, не издав ни звука. Молча похлопав Олега по плечу, он сказал, что в это время он обычно ложиться спать, режим. Спускаясь по лестнице вниз, Олегу казалось, что он не только проиграл спор, но и саму жизнь…
Утром Олега разбудил звонок.
– Олег **ич? У нас появился для вас донор, его задавила машина, утром, около банка.
– К-как его звали? – дрожащим голосом спросил Олег.
– Виктор ***. А что? Алло? Алло?!
Олег бежал в банк, если там, на счету, остались деньги, он был спасен. Олег гнал от себя эту мысль, но она стучала в его мозгу как отбойный молоток. «Лишь бы он умер прежде, чем забрать деньги. Лишь бы!»
– Здравствуйте, я бы хотел снять все деньги со счета номер ***. Вот мой паспорт, – протрещал Олег в окошко банковской кассы, протягивая свой паспорт.
– Извините, но он пуст. Сегодня утром оттуда сняли все деньги. Мужчина, вам плохо? Что с вами, мужчина?! Врача!!
Василий Серебряный
Тяжелый вечер тяжелого дня
Машке С. – другу и пиздецу, без которого у меня ничего бы не получилось.
Сидим у меня дома. Выпиваем. Старые дедушкины часы показывают уже без четверти три, а значит, застолье длится уже часов восемь. Впрочем, если быть честным – два дня, чего уж там. Мертвую, тягучую тишину нарушает лишь залихватский храп соседки бабы Нюры.
– Дружище, я должен сказать тебе всю правду.
Начинается… Каждый раз он эту телегу заводит.
– Давай лучше не надо?
– Нет, надо! Ты позоришь себя! Посмотри, на кого ты стал похож. Небрит, одежда в жирных пятнах, коркой грязи покрылся и к стулу задницей прирос. Ты когда последний раз из дома выходил?
– Пару часов назад. За этой вот водкой. Для тебя, между прочим.
– Ой, спасибо, благодетель. Обалдеть повод. Чего дурака корчишь, ты же понял, что я имею ввиду.
– Ну а куда, куда пойти-то? Некуда. Всюду – одно уныние, жратва для обыдлевших мещан. Кино, театр, дискотеки. Лучше дома расслабиться – не выношу скопление плебса.
Брезгливо оттопыриваю губу – мол, чего я там не видел. Не люблю вот такие разговоры за жизнь. Нечего меня учить, не хуже других жить умею. Но мой собеседник уже разошелся и ораторствует, размахивая сопливым груздем на вилке, как дирижерской палочкой.
– Ох ты, гляди-ка, аристократ нашелся. Ты носки-то давно менял, интеллектуал ты наш? Начни еще про свою голубую кровь мне втирать. Предки твои в гробу переворачиваются, когда ты их упоминаешь. Позорник. Ни целей, ни идей нет. Выгниваешь изнутри постепенно.
– Не маши руками – слизь с гриба во все стороны летит. Это раз. Уровень интеллекта чистотой носков не измеряется. Это два. А в-третьих, цель есть.
Его лицо расплывается в омерзительной улыбке.
– Да ну? И какая же?
– Не твое дело.
– А вот мое. Какая, какая? Стать великим и могущественным, чтоб у тебя в ногах все валялись? Притом сделать это, не вставая с дивана и со стаканом в руке.
Он определенно пытается вывести меня из себя. Вот говнюк. Ну уж нет, не доставлю ему такого удовольствия. Отвечаю, стараясь прибавить в голос равнодушия и иронии.
– А почему бы и нет? По-моему, очень даже здорово. Замечательная мечта.
