Из поколения в поколение в одном купеческом роду передавалась необыкновенная история. Она связывала их семью с исчезнувшей княжеской ветвью. А начиналась история с нападения ядовитого гада на беременную супругу князя, властвующего во времена ярлыков и золотоордынской дани.
После укуса змеи княгиня вскоре умерла, успев раньше срока разродиться дочерью. Дитё, прошедшее агонию умирающей матери, выглядело очень слабым. Поэтому имени новорождённой давать не стали, ждали, когда смерть приберёт её. Лишь спустя два года нарекли девочку подходящим именем – Хлада.
С самого рождения юная княжна казалось ни живой, ни мёртвой. Она точно морозный день – тиха, печальна и безразлична к происходящему вокруг. Злые языки говорили, будто её сама смерть пометила. И метку ту можно увидеть в свете полной луны во время самой долгой ночи в году. Князь со старшими детьми старались защитить «больную» дочь, всячески пресекая пересуды. Однако, чем чаще и суровей они наказывали сплетников, тем больше слухов появлялось.
Шло время. Народ не уставал злословить, выдумывая всё новые небылицы. Отец устал бороться и вскоре сам поверил, что Хлада не такая, как другие дети. Тому виной не столько поведение дочери, сколько необычный облик.
Волосы княжны выглядели настолько белыми, что казалось будто они припорошены снегом. А взгляд… Практически выцветшие глаза Хлады пугали людей, напоминая недобрый взор слепой старухи. Ко всему прочему, неимоверная бледность невольно наводило на сравнение с покойниками.
«Вылитая невеста смерти» – перешёптывались люди за спиной княжны.
Так и росла Хлада среди людей, оставаясь в полном одиночестве. Словно волк в собачьей стае. А тут в княжеских землях одна за другой стали случаться напасти. То неурожай, то стычки с соседом, а то болезнь повальная. Глас народа всё чаще стал винить Хладу, видя в ней источник людских бед. Тогда-то князь решил спровадить дочь подальше от родного дома, выдав замуж за чужака-купчишку. Других желающих не нашлось. Слишком силён был страх людей перед «меткой самой смерти». Купчишка тот много странствовал, прежде чем осел с молодой женой в приморском граде. К тому времени княжна народила ему семерых детей, и никто из них не унаследовал материнской наружности.
Старшие сыновья Хлады споро переняли отцовское дело, оставив родителям лишь досмотр за местами в торговом ряду. Дочери-красавицы повыходили замуж и обзавелись своими детьми. Все жили в достатке и счастье. Никто больше не трепал напрасно имя бывшей княжны. Белёсые волосы, бледность и взгляд выцветших глаз постаревшей женщины перестал тревожить людей. Хлада дожила до глубокой старости, успев понянчить не только внуков, но и правнуков.
История «Невесты самой смерти» передавалась из уст в уста, превратившись в легенду. Мало кто уже верил в неё. Однако всё изменилось, когда в семье одного из потомков Хлады произошло необычное событие.
Уже немолодой купец, будучи дважды вдовцом, взял в дом молодую жену. Вскоре она понесла от него ребёнка. Когда подошёл срок разродиться, несчастная оступилась и упала со ступенек. Муж отдал немалую сумму лекарям, чтобы те позаботились о беременной супруге. Так не хотелось ему в третий раз становиться вдовцом. Молодая жена мучилась много часов, отчаянно борясь за жизнь свою и сына. Казалось, смерть отступила, никого не забрав. И только повивальная бабка знала, что в утробе роженицы были близнецы. Один, Борислав, хоть и выглядел слабым и больным, зато живой. Второй – погиб ещё в теле матери. Ему имени давать не стали и от роженицы скрыли смерть второго сына.
Не прошло и двух лет, как народ стал шептаться о Бориславе. Он в полной мере унаследовал облик и нрав Хлады. Внезапно семейная легенда обрела смысл, став доказательством княжеского родства купеческого семейства. Торговые дела пошли в гору. Теперь люди приходили в торговый ряд не только за покупками. Многие попросту глазели на необычного ребёнка, «отмеченного самой смертью».
Из-за слабого здоровья Борислав редко ходил куда-либо в одиночку. Его повсюду сопровождала пожилая нянька и здоровяк-охранник. Ни взрослые, ни дети не осмеливались приблизиться к нему. Лишь однажды Борислав сам подошёл к игравшей на берегу девочке. Отчего-то он не пускал её к воде, ходил рядом как привязанный. Но, заигравшись, дети выбежали на мост. Под их ногами затрещали доски и оба провалились в реку. Нянька с охранником споро вытащили детей на берег. Борислав на три дня слёг с горячкой, а девочка… Девочка утонула, но не в реке. Она упала в колодец, зацепившись за цепь, которая утянула её в воду. Оправившись от болезни, Борислав отправился на берег реки и долго плакал. Ему не рассказывали о смерти подруги. Он и так знал о ней. Как будто смерть сама ему об этом нашептала. Слухи быстро набрали обороты и вот уже к дому купца стянулись люди, желающие знать, как и когда умрут.
Борислав заперся в комнате и больше из неё не выходил. Нянька носила ему еду, забирала бельё постирать, убиралась и прочее. Кроме неё, никого больше он не хотел видеть, прогоняя вон даже родных. Отец жалел младшего сына, но помочь ему ничем не мог. Как-то царь издал указ, наказывающий отрокам отправляться в заморские страны на учёбу. Тогда-то купцу потребовались все его связи и немалые деньги, чтобы отправить младшего сына в другую страну. К счастью, тот не упрямился и покорно собрался в путь.
В заморском камзоле, парике и очках Борислав ничем не отличался от других студентов. За годы учёбы он приобрёл привычку отдаваться чтению каждую свободную минуту. И без того впечатляющий список прочитанных книг постоянно пополнялся какой-нибудь новинкой. Студенчество стало для Борислава золотой порой, полной тихого счастья. Но всему приходит конец. Закончив обучение, ему пришлось вернуться домой.
Молодой врач быстро набрал популярность среди дворянства. Его немногословность, учтивость и неподдельная скромность подкупала даже суровых скептиков. И это, не говоря о его профессиональных навыках. Незамужние женщины, молоденькие вдовы, девицы на выданье все с жадностью смотрели ему вслед. Вот только Борислав как будто не замечал их интереса. Да и браком не интересовался. Если мать или отец заводили разговор о женитьбе, он уклонялся от ответа.
«Младший ребёнок досматривает родителей. Вы моя семья и другой не нужно», – частенько говорил им Борислав, а возражений слушать не хотел. Зато с каждым днём становился всё печальней и молчаливей.
Как-то с утра отправился он к пациенту, а домой не вернулся. Смерть настигла его на ярмарочной площади. Лопнула верёвка в стеллаже с винными бочками, как раз, когда мимо проходил Борислав. Упавшие бочки вмиг похоронили его, не оставив никаких шансов для спасения. Нелепая, бесславная и глупая смерть…
