На окраине Саграска, города в Красноярском крае, стоит посёлок, состоящий из пяти десятков частных домов. В одном из них, двухэтажном здании из кирпича, живёт семья Качаевых. В семье трое детей: Матвей, Альвина и София. Альвина – средняя дочь, чьё существование отягощено серьёзным недугом. Дело в том, что ещё в детстве она чуть не лишилась ног в результате несчастного случая. Их удалось сохранить, но они утратили свою основную функцию – паралич нижних конечностей стал обстоятельством, накладывающим на несчастную серьёзные ограничения: большую часть времени Альвина стала проводить за книгами, полулёжа на своей кровати возле широкого окна, на втором этаже дома. Она читала о доблестных рыцарях из благородных семей, о прекрасных дамах, за благосклонность которых сражались мужчины, о подвигах, свершениях и героизме. Не удивительно, что сны её были примерно такого же толка – викторианский романтизм во всей своей красе. Ей очень нравилось смотреть сны. Вид из окна в её комнате открывался на широкую равнину, на которой несколько веков назад стояла усадьба. Ею многие поколения владел род Вилакьевых, богатых дворян с сомнительной репутацией, неизвестно когда появившихся и неясно когда исчезнувших. Ныне же от некогда величественной усадьбы осталась лишь одна полуразрушенная башня. Сооружение из каменного кирпича сильно обветшало, но всё ещё стояло и было самой заметной частью пейзажа, открывавшегося из окна Альвины. Меланхоличная натура девушки заставляла её жалеть о том, что она не родилась в то время, когда усадьба была цела, и не могла своими глазами лицезреть прекрасные балы, вероятно проходившие в ней. Иногда несчастной снилось, как она, сидя напротив окна, наблюдает за яркими огнями из окон целой и невредимой башни, слышит музыку и весёлый смех, доносящиеся от сооружения, но не может приблизиться из-за недуга.
Это началось в марте 2019 года. Ночью Альвина спала, как и обычно в это время, пока сознание рисовало ей очередное сказочное сновидение. Во сне она стояла на своих двух, одетая в прекрасное платье, так близко к башне, как никогда ранее. Это место, очевидно, наполненное счастьем, стояло в каких-то пятидесяти метрах от неё. Она подняла голову, чтобы увидеть верх башни, но тут же была окликнута: «Милая девушка,» – прозвучал звонкий голос молодого мужчины. Альвина опустила глаза на вход в башню: перед распахнутыми деревянными вратами стоял, приятно улыбаясь, юноша и жестом приглашал приблизиться. Девушку заворожили его острые черты лица, на которое спадало несколько прядей чёрных кудрявых волос, выпавших из хвоста, перевязанного атласной лентой. Даже не столько само лицо, а, скорее, глаза приковывали к себе внимание. Чистая голубая радужка, словно не затронутая тенью, падавшей на лицо от окружавших башню колонн, была самой выразительной частью всего образа. Качаева невольно сделала неловкий шаг вперёд, затем второй, третий – столько, сколько было нужно, чтобы приблизиться к этому молодому человеку. Она даже не успела спросить его имени – он тут же взял её руку и увлёк за собой внутрь. Внутри башня казалась просторнее, чем снаружи. Первый этаж встретил гостью широкой винтовой лестницей, прилегающей к единственной круглой стене, живописными картинами и мебелью из дерева благородных пород. Двое поднялись на этаж выше и оказались у двери, за которой располагался громадный зал, пол которого покрывал паркет. Массивные люстры освещали столы, до отказа набитые угощениями, музыкантов и многочисленных гостей, либо стоя говоривших друг с другом, либо танцующих в центре комнаты. Те из них, кто услышал громкие шаги пришедших, обернулись в тот же миг, когда Альвина ступила на паркет.
В следующее мгновение она очнулась ото сна, всё так же в своей постели. Первой испытанной эмоцией стало разочарование. Так бывает, когда человек осознаёт, что прекраснейшие мгновения, прожитые им недавно, были лишь порождением бессознательной фантазии. Заспанными глазами девушка стала разглядывать башню через окно, но ни следа от приснившейся атмосферы не осталось. На равнине стояло полуразрушенное сооружение, и лишь сохранившиеся фрагменты сновидения делали это место чем-то особенным. На дворе всё ещё была ночь, поэтому Альвина тут же попыталась уснуть снова, но её попытки были тщетны – до самого утра она пролежала, так и не уснув.
Когда утром в комнату вошла София, старшая сестра, то сказала, что через стену слышала смех Альвины, радостный и гротескно яркий. Её это удивило, ведь сновидение хоть и было красивым и приятным, но отнюдь не смешным. Мысль об этом не особо долго занимала голову девушки и уже к ночи совершенно её покинула. Засыпая, она смотрела в окно и любовалась руинами башни, занимавшей все мысли в надежде на сон, хотя бы отдалённо похожий на недавний.
Юная леди открыла глаза, стоя у входа в паркетный зал. Она всё в том же прекрасном платье, а рядом с ней всё тот же юноша. Сон как будто начался с того места, на котором прервался прошлой ночью. Некоторые из гостей, как и в прошлый раз, повернулись к ним. Все присутствующие выглядели не менее обворожительно, чем молодой человек, приведший сюда Альвину. Вдвоём они прошли внутрь зала, где к ним сразу же подошёл один из присутствующих – статный мужчина средних лет с аккуратной чёрной бородой. Взглядом он смерил сначала парня, а затем и девушку, после чего довольно улыбнулся и, кивнув первому, вернулся к остальным. «Позвольте пригласить вас на танец», – услышала снова Альвина своего спутника. Она повернулась к нему и увидела, как тот, подавая руку, ожидает её ответа. Смущённая Альвина поймала на себе несколько чужих взглядов, исполненных мучительного ожидания, что только усилило чувство неловкости.
– Я не умею, – тихо прощебетала она.
– У Вас всё получится, – ласковым тоном успокаивал незнакомец, чей взгляд словно подтверждал его слова.
– Вы… Вы даже не сказали, как вас зовут.
– Если Вы правда желаете знать… – он поклонился с нежной улыбкой, – Зовите меня Степаном, госпожа Альвина.
– Откуда Вам известно моё имя? – уже более расслабленно поинтересовалась девушка, незаметно для самой себя подавая руку в ответ.
– Все знают, как зовут нашу главную гостью, – Степан начал вести её по паркету в такт музыке, – Вас здесь ждали.
– Меня? – лицо Альвины покраснело, она снова заметила на себе взгляды прочих гостей.
– Вас, – с лица её партнёра не сходила обворожительная улыбка, – Расслабьтесь, мы только начинаем.
Они кружились в танце, и Альвина не сразу поняла, что исполняет его на своих двух. Её бросало в холод от осознания этого, а от близости Степана и чужих взглядов – в жар. Но со временем ей становилось всё равно на это, она наконец получила возможность ощутить то, чего не могла прежде. Юная леди с теплотой вглядывалась в лицо своего нового знакомого, пока оно не растворилось вместе со всем вокруг – Альвина Качаева открыла глаза и увидела потолок своей комнаты.
