В одном из центральных кафе Екатеринбурга за столиком сидела пожилая парочка. Сказать, что от них веяло интеллигентностью, было невозможно, но и за бомжей их было принять трудно. Они выглядели как среднестатистические пенсионеры, только золотые часы, трясущиеся на жилистой руке деда, и «платиновая карта» одного из самых известных банков, торчащая из сморщенной руки бабки, говорили о том, что живут они не на пенсионные сбережения, накопленные за время их трудовой деятельности. В кафе было людно. Деловая активность, сбежавшаяся с кишащих в округе контор и магазинов на бизнес-ланч, монотонно гудела, брякая посудой, чавкая и обсуждая дела. Дед, отрыгнув только что съеденным роллом с тунцом, обратился к ещё жующей бабке:
– Помнишь, как мы жили раньше? Как наша «волосатая рука» намазывала нам масло на колбасу? Как «выплывала» осетрина с черного хода? Как наша чёрная кошка, сдохшая от запора, жрала одну только чёрную икру, и лишь на майские праздники – красную?
Бабка, нахмурив брови и перестав жевать, грубо предупредила:
– Не трави меня!
Дед, не унимаясь, продолжал:
– А помнишь, как на 8 Марта я подарил тебе роскошную лису на воротник, а ты мне на 23 Февраля – черную облезлую кошку, в память о которой, когда она сдохла от запора, мы назвали нашу банду? А помнишь, когда мы приехали в Свердловск, сосед взял с нас за «крышу» все наши деньги? Как каждую весну их белый кот «драл» нашу кошку, что даже старухи у подъезда звали их – «Тили-тесто-рот-фронт, чёрная кошка – белый кот!» Как его сын, играя с нашим сыном в «Белое солнце пустыни», закопал его в песочнице и поил его из чайника пока тот не обоссался?
– Сопляк. До сих пор ссытся от злости, когда его видит, – тяжело вздохнув, заметила бабка и погрузилась в неприятные воспоминания.
– А знаешь, почему к нам и сейчас такое отношение? Знаешь? – прищурив один глаз, спросил дед, немного склонившись к бабке.
– Что как «мент позорный» загадками говоришь? «Колись» давай нормально.
– Да потому, что мы контролировать город перестали и передали дела нашему ссыклу.
Бабка вдарила деду ладошкой по лицу.
– Не ссыклу, а сынку! Не смей Карпушу ссыклом называть!
– Ты мне чуть зубы золотые не выбила, – с обидой в голосе выкрикнул дед и стал ощупывать свой рот.
– Тебя за язык никто не тянул. Сколько раз говорила: КОГДА Я ЕМ, БУДЬ ГЛУХ И НЕМ.
– И из носа сейчас кровь, наверное, пойдёт, – зашмыгав носом, предположил дед.
– Хватит ныть. Чего предлагаешь?
– Снова взяться за старое, – перестав ковыряться в зубах и шмыгать носом, азартно прошептал дед и оглянулся по сторонам.
– Как в молодости? Как Бонни и Клайд? Как лиса-Алиса и кот-Базилио? Как парень и девка в начале фильма «Криминальное чтиво» ограбили кафе? – со вспыхнувшим огоньком в глазах спросила бабка.
– Именно так. Моя бесстрашная бестия, – отважно подтвердил дед, вынимая пистолеты из сумки и передавая один под столом бабке.
– Когда? – взволнованно дыша, с нетерпением спросила бабка, сжимая в руке пистолет.
– Прямо сейчас, – уверенно произнёс дед и, выскочив из-за стола, начал орать, размахивая перед собой пистолетом:
– Это ограбление! Лапы за головы! Хвосты прижать!
– Кто дёрнется – башку снесу на хер, МАТЬ ВАШУ! – скрипучим голосом завизжала бабка и скинула одноразовую пластиковую посуду со стола на пол.
АЭРОПОРТ «КОЛЬЦОВО».
Темнокожий молодой человек бандитского вида, облокотившись на чёрный Мерседес, с аппетитом поедал сосиску в тесте и, запивая её безалкогольным пивом, поглядывал на часы.
Вдруг, пролетевший мимо него голубь «фыркнул» и громко хлопая крыльями, приземлился перед автомобилем. Кося выпученным глазом на сосисочное тесто, голубь важно начал разгуливать взад и вперёд покачивая головой, как «приблатнённый». По торчащей из теста сосиске поверх кетчупа медленно стекало голубиное дерьмо. Молодой человек брезгливо поморщился и, перестав жевать, со злостью посмотрел на голубя. Аккуратно вынув сосиску из теста и выбросив её в сторону, молодой человек открыл багажник Мерседеса и, приговаривая «гули-гули-гули», покрошил мякиш в багажник и немного возле автомобиля. Довольный голубь, склевав всё под автомобилем, вспорхнув, принялся за содержимое багажника.
– Попался, сука? – с заметным акцентом выкрикнул темнокожий молодой человек и резко захлопнул багажник. Купив в местном почтовом отделении небольшой ящик для посылок, он запаковал в него голубя и проделав в ящике несколько небольших дырочек, чтобы тот не задохнулся, отправил своего «почтового голубя» авиапочтой в Колумбию. Текст письма, прикреплённый к голубиной лапке, был таким:
«Дорогой брат. Поздравляю тебя с Днём рождения! Надеюсь, что для такого засранца как ты, этот голубь станет символом нашего перемирия и твоим лучшим другом, так как он ещё больший засранец, чем ты. И подпись: Твой брат, «Маугли».
Отправив посылку, довольный своей изобретательностью и находчивостью, молодой человек решил до-подкрепиться и отправился в ближайший бар. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что среди посетителей бара нет голубей, он, купив кофе и круассан, расположился в уютном диванчике напротив электронного табло, чтобы удобнее было отслеживать прибывающие рейсы.
Горячий кофе, сытный круассан и монотонно мелькающие на экране цифры подействовали на молодого человека гипнотически и он погрузился в сладкую дрёму. Во время сна он «улетел» в Колумбию и оказался на Родине возле брата вперёд «почтового голубя».
Его брат нежился в большой горячей ванне в виде кофейной чашки, а по краям стояли две смуглые полуголые мулатки, плавно размахивающие над ним опахалами в виде больших кофейных ложечек. Верх их точёных фигур был полностью оголён, а низ прикрывала лишь тазобедренная повязка, сделанная из листьев коки. На голове брата был венок из тех же листьев, олицетворяющий собой корону.
– О-о-о-о! Кого я вижу? На наш утренний кофе-брейк пожаловал гигантский подгорелый уральский круассан! – воскликнул брат и указал девушкам в сторону «Маугли».
– А ты, как я погляжу, сменил ориентацию и окружил себя не крепкими парнями, а хрупкими девушками? – решил пощекотать острым словцом нервы своего брата, «Маугли».
– Это финалистки конкурса красоты из Картахена, членом жюри которого я и являюсь. Кстати, сейчас я как раз нахожусь в раздумьях о том, какая из них красивее. Я бы и тебе по-братски позволил их «оценить», но они на диете и им ЖИРНОЕ противопоказано, – ответил брат и истерично захохотал.
