Друзья, со школьной скамьи.
Не раз, вступаясь за друга,
Теперь разведены,
По разные стороны, адова круга.
Ночь накануне дня всех святых. На западе зовётся она «Halloween». Есть ещё более древнее название, оно настолько древнее, что бог христиан ещё даже запланирован не был. Имя ему «Samhain». И так, в эту тихую и относительно тёплую ночь, на окраине столицы древней империи, два друга покинули последний автобус. И когда этот пережиток советского времени скрылся за поворотом, две тени в плащах исчезли в проёме бетонной ограды, что скрывала за собой столетнее кладбище. Как вы догадались, друзья принадлежали одной из тёмных субкультур. Петляя между разнообразными, а порой и просто символическими оградками они подошли к довольно старой, и ни чем не примечательной могиле:
– Ну и что ты мне хотел показать? нарочито без особого интереса спросил тот, что повыше.
– А ты глянь, на плиту! – был ответ.
Парень сделал несколько шагов, вплотную, приблизившись к надгробью:
– Опоньки, мой полный тёзка.– Удивлённо произнёс он.
Миронов Игорь
Алексеевич
1882 -1921
И присмотрелся к датам его жизненного пути.
– Интересно, на чьей стороне он воевал? – поинтересовался вслух, второй.
– Надеюсь, что не за красных. – С неприязнью произнёс Игорь.
– Знаешь, Мирон. Вот сколько лет, дружим, а я всё не пойму. За что ты так не любишь их?
– А за что их, хотя бы уважать? Ответишь на этот вопрос, а, Филин (имя при рождении, Денис Фролов). На этом тему закрыли.
– Слушай, раз уж мы здесь, – Филин огляделся по сторонам и достал из кармана, не большую книжицу в кожаном переплёте – давай, призовём кого ни будь!?
– Это что? – в свете фонаря, Мирон махнул головой на неё.
– Заклинания! – коротко ответил Филин.
Даже в темноте, он увидел как на лице друга, обозначилось удивление, и, усмехнувшись, пояснил.
– Волка, знаешь?
– Это тот, что пропал? – вроде бы как вспомнил Мирон.
– Он самый, так вот, за несколько дней до своей пропажи, он дал мне её, так сказать, на сохранение.– В пол голоса сказал Филин.
– А он где достал? – задал очевидный вопрос Мирон.
– Он говорил что то, про усадьбу под Питером.– Попытался вспомнить Филин.
Всё время общения, за ними наблюдал местный сторож, не понятно чего выжидая.
– Вот, кажется, нашёл! – с некоторой радостью произнёс Филин.
– И давно, ты латынь, знаешь? – с сарказмом спросил Мирон.
Поняв что, над ним подшучивают, он не меняя интонации, ответил:
– Нет. Здесь пояснения имеются, на русском.
– Ладно, давай, начинай.
И как только прозвучали первые слова заклинания, наблюдавший за ними сторож вышел из своего укрытия.
– И что это мы тут делаем?
Филин, прекратив чтение, выронил книгу и пулей покинул погост. Сквозь дыру в заборе.
В отличие от своего друга, Мирон не двинулся с места (и не по тому, что такой смелый), он просто всматривался во тьму. А когда, увидел стареющего, с красным носом сторожа, малость, разочаровался.
– А ты что стоишь? – спросил Мирона, красноносый.– Что, не боишься?
Нагибаясь за книгой, парень деловито произнёс:
– Не то, чтобы. Я любопытный.
– Хм, ладно, но ты не ответил, что вы здесь делали? – повторился сторож.
– В этой могиле, – парень указал на поросший мхом бугорок – лежит мой полный тёзка, вот это Филин и хотел мне показать. А то что, ночью – предугадал вопрос старика – так веселей. Ладно, я тогда пойду.
Пройдя несколько метров, Мирон, услышал, как сторож воскликнул:
– О, Игорь Алексеевич.
Любознательность, заставила его вернуться.
– А вам, что, он известен?
Мирон, приблизился и поинтересовался, так между прочем:
– Расскажите?
Красноносый ухмыльнулся, жестом указал на свет из окон, метрах в десяти, от места их нахождения. Мол, пойдём, пообщаемся.
Филин, сверкал пятками аж, до самого дома (а это примерно километров пять). И лишь у подъезда, понял что один. Отдышавшись, Филин, обнаружил первую пропажу. Ею оказался, телефон. И вдобавок отсутствие, книги заклинаний, вынудило бедолагу ругнуться:
– Твою ж мать!
Решение вернуться, пришло, само собой. Одновременно с подкатившем к подъезду знакомым мотоциклом.
– О, Филин. Что один? – сказал Всадник (прозвище старого знакомого, мотоциклиста).
– Всадник, подбросить до погоста можешь?
Просьба того не удивила. Но задать, очевидный вопрос, он не удержался:
– Кладбище, зачем?
Филину, не хотелось долго объяснять, причину столь позднего визита в город мёртвых, по этому ляпнул следующее:
– Да понимаешь, встреча у меня, там!
– Ладно, залезай, и даже не спрошу с кем встречаешься – улыбнулся Всадник.
– С приятелем! – снова ляпнул, он.
Нахмурившись, парень припомнил ещё одного любителя мистерий, но упоминать Мирона, не стал.
Через пять минут, Всадник, остановил своего «коня», возле дыры в бетонном заборе кладбища.
– Ну, удачи вам! – сказал, и был таков Всадник.
Теперь на погост, Филин проникал с большей осторожностью. И крадучись добрался до могилы, Миронова, тёзки. Мобильник, в отличие от книги, нашёлся почти сразу.
Осмотревшись по сторонам, он попытался набрать номер Мирона, но похоже в эту ночь ему суждено было быть неудачником. После входа, в записную книжку, телефон жалобно тренькнул и выключился.
– Ну, ёжкин кот! – вырвалось у него.– И что теперь, где мне искать Мирона?
Ответ пришёл чуть погодя, среди памятников, крестов и деревьев он увидел оранжевый свет, что исходил из прямоугольника по левую руку, его. Догадаться что это домик сторожа, Филин смог быстро, а вот, пойти посмотреть не там ли его друг, потребовалось больше времени.
В полу мраке, царившем, в горнице за столом сидели Мирон и красноносый старик.
Хозяин, наскоро накрыл стол. Здесь была довольно сносная закуска и два графина. Один из которых был явно наполнен водочкой, второй содержал в себе мутновато-красный морс, как объяснил Вадим Савельевич собственного приготовления (так представился сторож).
– Значит говорите, что мой тёзка воевал под командованием Деникина.– плеснув ещё морсу, произнёс Мирон.
– Именно, мне дед рассказывал, что большевички здесь, хозяйничали. И прямо тут же расстреливали неугодных.
– Простите, а что ваш дед, знал Игоря?
– Нет. Он тут работал, в то время!
В дверь, настойчиво постучали. И в открывшуюся дверь, вошёл Филин.
– Вовремя ты, тут Вадим Савельевич как раз историю мне про тёзку рассказывает- без малейшего удивления сообщил Мирон.
Уже закравшееся в душу ощущение, что перед ним истинный друг, в миг обратилось пеплом.
– Книга, с тобой? – поздоровавшись и присаживаясь рядом спросил «лучший друг».
С изменившемся лицом, Мирон, лишь кивнул и снова посмотрел на рассказчика. Одновременно с этим протягивая Филину книгу.
