Петр шестой день вспахивает свое поле. С самого рассвета он проделывает борозды, подгоняя вола, но на следующее утро поле снова оказывается непаханым.
Домашний молитвенный уголок почему-то глух к просьбам труженика, хотя раньше утреннего и вечернего паломничества хватало с головой.
Проснувшись на седьмой день и увидев заросшее поле, Петр не сдержался и отборно выругался, так что все птицы в округе негодующе взлетели с крон и покинули порочную землю. Прооравшись вдоволь, он чуть было не разнес уголок. Из-под стекла на него угрожающе взирал усатый рыжий Кот, готовый в случае недозволенных действий со стороны человека наложить на него порчу.
Петр отчаялся.
– Да епт, ну я ведь молюсь. Чего еще надо? Каждый день дважды молюсь – перед выходом в поле и перед сном, но это чертово поле не вспахивается…
Проговорив это, он на всякий случай помолился вне своего распорядка, замаливая проявленную злобу. Однако вспахивать поле принципиально не пошел, отчего половину дня слонялся без дела вокруг дома.
