В течение нескольких следующих дней в летучей крепости мало что изменилось. Казалось, мы вообще никуда не летим, а просто кружим над землями Короны. Лира целыми днями смотрела в небеса. Я потихоньку начинал к ней привыкать.
Моя намэ была не так уж плоха — если не обращать внимания на то, что она отняла у меня мою жизнь. Она почти не звала меня ни к себе, ни наверх. Не отдавала приказов через таар и вообще никаких особенных требований ко мне не имела. Кроме одного: чтобы я не маячил у неё перед глазами.
Такое пренебрежение не радовало, но к нему, видимо, следовало привыкнуть. И я привыкал, пытаясь заставить себя радоваться тому, что выполнение моего предназначения занимает не так много времени, как я предполагал. Увы, успокоения эта мысль не приносила, потому что я без конца думал о том, что впереди меня не ждёт ничего, кроме бесконечно долгих лет у намэ за плечом.
В Короне Севера никогда — сколько хранила история воспоминаний — не было рабов. И всё-таки я был рабом Лиры.
Таких, как я, немного: только верховный намэ, намэ трёх каст и наставники самых крупных храмов имели аран-тал. До сих пор мне не доводилось встречаться с такими, как я, но самих намэ я пару раз видел издалека. Все они прекрасны, холодны и недосягаемы – как божества. Наверное, мне следовало радоваться тому, что моя намэ не так высокомерна, как они. Но и эта мысль не утешала. Напротив, попытки Лиры завести разговор или нарушить инструкции приводили к реакциям, которых я сам от себя не ждал ещё неделю назад.
Несколько раз за время, проведённое в небе, я просил разрешения размять крылья. Это неправильно — намэ нельзя оставлять одну. Но меня тренировали в привычке к повышенным физическим нагрузкам, и заключение в четырёх стенах давило и ослабляло организм.
Несколько раз я брался слушать запись, которую дала Лира, и пытался понять, что за мелодия звучит в ушах. Я её не узнавал — хотя в своей жизни слышал множество мелодий, сложенных талах-ир за последние века.
Флейта всё так же лежала на полу у стены. К счастью, в свой единственный визит в мою спальню Лира не заметила, как я обошёлся с её подарком.
На третий день мне стало стыдно, и я подобрал инструмент. Какое-то время стоял, покручивая его в руках, а потом ни с того ни с сего захотел наиграть мелодию, которую подарил мне кристалл.
Поднёс флейту к губам и попытался повторить первые ноты, но поддерживать ритм удавалось с трудом, и я быстро отказался от этой идеи, однако уже через час, сделав обход крепости, снова к ней вернулся.
Она не давала покоя все следующие дни, и хотя играл я по-прежнему плохо, постепенно мне стал поддаваться этот чарующий мотив.
Как-то, закончив свои бесполезные эксперименты, я вышел в общую залу, намереваясь сделать тонизирующий напиток. К распорядку Лиры я уже успел привыкнуть — обычно в это время она читала, а ужинать должна была выйти только через пару часов. И потому меня застали врасплох звуки голосов, доносившиеся из-за её дверей.
Один, незнакомый, говорил о звёздах. И… о даэвах. Я нахмурился и подумал, что мне, скорее всего, не стоит слышать этот разговор, но заставить себя уйти не смог.
— Шесть сотен лет назад народ даэвов причалил к южному берегу Ойкумены на девяти кораблях.
— Это я знаю, — отвечала Лира устало, — какой силой они владеют, вот что я хочу понять?
— Даэвы не знают ни галакристаллов, ни даже огненного оружия наших предков. С самого начала мы решили, что это весьма примитивный и дикий народ.
— И позволили им захватить половину материка, — проворчала Лира.
Подобные интонации были абсолютно не похожи на её привычную манеру вести беседу.
Тот, с кем она говорила, не ответил. Лира тоже какое-то время молчала, а после долгой паузы задала вопрос:
— Каким оружием обладают даэвы?
— Их излюбленное оружие — кнут. Но они не гнушаются яда и кинжала. Порой носят с собой рапиры и прямые обоюдоострые мечи — но в основном как церемониальный наряд.
Лира застонала. Раздался щелчок, а через пару мгновений – раньше, чем я успел ретироваться – она показалась в дверях.
— Дайнэ… — растерянно произнесла намэ, увидев меня.
Я смотрел на неё.
— Кофе? — лучшего вопроса я придумать не смог.
Лира помолчала, размышляя, а затем решительно направилась к столу.
— Зелёный чай, — спокойно ответила она.
Её приказ дал мне возможность отсрочить неприятный разговор на несколько долгих минут. Пока я звенел чашками, Лира молчала, но стоило начать заливать чайник кипятком, как её усталый голос прозвучал у меня за плечом:
— Что вы знаете о даэвах, Дайнэ?
Я задумался.
— Их излюбленное оружие — кнут.
Лира застонала, и я попытался собраться с мыслями. Закончил с чайником и вместе с двумя чашками поставил его на стол перед Лирой.
— Кроме того, ходят слухи, что они владеют магией. Но даже талах-ир понимают, что эти легенды могут быть лишь поэтическими образами, отражающими незнакомую нам науку.
— Да, — согласилась Лира. Потянулась к вазочке с печеньем и с хрустом откусила от одного кусочек. Прожевала и только потом продолжила допрос: — А с информационными системами вы когда-нибудь имели дело?
— Разумеется, — я пожал плечами. С помощью говорящих кристаллов проходило обучение во всех Храмах – так что эфемерные наставники были и у меня. Они служили неплохим подспорьем живым учителям, но имели один заметный недостаток — чтобы получить от них толковый ответ, надо очень точно сформулировать вопрос. А не усвоив предыдущий уровень, ты этого сделать попросту не мог.
— Я уже третий день ломаю голову над тем, как вытрясти из своего наставника что-нибудь полезное относительно этого народа… И пока результата никакого.
Я поднял брови.
— Думаете, я мог бы вам помочь? Если речь об оружии и войне, то, полагаю, мои знания обширнее ваших.
— Наверное, могли бы, — согласилась Лира, — но он будет разговаривать только со мной.
Она залпом допила чай и встала, сказав:
— Спасибо. Я пойду – посмотрю на облака. Это помогает мне сосредоточиться. Иногда.
В тот день намэ опять отправилась спать около четырёх ночи, а я встал на рассвете, как меня приучали с детства.
Поскольку намэ ещё спала, вышел в центральный зал и ещё раз осмотрелся — я уже чувствовал себя в этом месте спокойней. Помимо походной кухни, стола и стульев, тут был уютный диванчик на две персоны. На столе перед ним всё ещё лежали оставленные Лирой кристаллы.
Я подошёл к кухне, заказал в синтезаторе яичницу с ветчиной, но подогревать не стал, оставив обе порции на плите. В шкафчике нашлись баночки с кофе и чаем. Я перемолол немного кофе и, засыпав в джезву, тоже оставил на плите.
Предполагалось, что после бессонной ночи намэ проспит до обеда, и я буду предоставлен самому себе. Однако я ошибся. Стоило взять в руки кристалл и присесть на диван, как дверь апартаментов Лиры открылась и оттуда показалась взлохмаченная голова.
