Глава первая. Все – и сразу
День явно не задался. Причем даже не с утра, а с минувшего вечера. Сидя на заднем сидении машины по дороге в свой офис, Николай мысленно вернулся часов на двенадцать назад и непроизвольно передернулся: такого неприятного разговора с супругой он и не припомнит. Хотя…
Это она умела, Наталья, супруга законная, так построить беседу, что чувствуешь себя облитым грязью с ног до головы. С самого начала, чуть ли не с первой встречи примерно так и беседовали. Потому и женился, что не хотел чувствовать себя негодяем-совратителем невинной девы.
А вот почему он себя таким почувствовал – до сих пор понять не может. Все ведь происходило, как говорится, по доброму согласию. Кто мог предположить, что в двадцать с лишним лет такая красивая девушка так и осталась нетронутой? Не бывает в наше время таких чудес, по определению не бывает. Вот и женился… от изумления перестал соображать, что делает. Теперь уж и не вспомнить.
Вчера… А что, собственно, произошло вчера? Наталья пришла к нему в кабинет – не поленилась пройти через весь дом, да еще подняться на второй этаж! – и самым ангельским из имевшихся в ее репертуаре голоском спросила:
– Вы не забыли, Николай Николаевич? Кажется, на завтрашний день у нас с Вами был запланирован выход в театр.
Сначала это ее изысканное «Вы», даже наедине, казалось ему пикантной «изюминкой», придающей любой ситуации свой, совершенно неповторимый колорит. Но с годами приелось и вызывало только ощущение плохо разыгрываемой пьесы на сцене провинциального театра.
– Пешком? – машинально осведомился Николай.
И тут же пожалел о своей оплошности.
– Конечно, Вы способны только издеваться надо мной. Что такого я спросила, чтобы сразу нарываться на унижения? Почему это Вы позволяете себе так со мной обращаться? Подумать только, я задала самый простой вопрос, а в ответ получила…
Да, конечно, она прицепилась не к слову (к чему цепляться в одном слове?), а к интонации, с которым это слово было произнесено, к тому же сразу учуяв в этом «саркастичное глумление». Нужно было просто сказать: нет, не забыл, все в силе. Или: не забыл, но пойти не смогу, потому что… Глядишь, и проскочил бы очередной риф супружеской жизни без особых потерь. Ну, хлопнула бы Наталья дверью, обозначая негодование, ну и что? А он ввязался в никому не нужную полемику.
– А что, все машины у нас, конечно же, срочно пребывают в ремонте? – чуть менее кротко осведомилась Наталья. – Или ты их уже успел кому-нибудь подарить? Впрочем, меня уже давно не удивило бы ни то, ни другое. Ты просто циничный человек, живущий только своими собственными интересами и никогда неспособный на что-то для других, а уж для жены-то и подавно. Ради меня тебе и пальцем-то шевельнуть лень. Для меня любая поездка – это проблема, как, впрочем, проблемой давно успело стать и все остальное.
– Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, – попросил Николай.
И совершил вторую ошибку – уже непоправимую. Нужно было промолчать. Или мобилизовать все запасы терпения и ответить: дорогая, я неудачно пошутил. Все машины в порядке и к твоим услугам, выбирай любую. Хоть «Пежо», хоть «Кадиллак», хоть… Благо, есть из чего выбирать; лично у Натальи два авто – вышеупомянутые, – а еще в гараже стоят джип, «Ауди» и – для смеха – «ЗИЛ-110», когда-то лимузин для очень избранных, да и теперь – игрушка не для каждого.
– Конечно же, для Вас – как видите, я для Вас – всегда пожалуйста, – с готовностью откликнулась супруга. – С огромнейшим удовольствием. Только вот закурю.
Она достала из кармана своего роскошного домашнего платья плоскую пачку сигарет и, не дожидаясь помощи супруга, щелкнула золотой игрушкой-зажигалкой. По кабинету поплыл запах ментола, который Николай, мягко говоря, не переносил. О чем Наталье было великолепно известно. Наверное, поэтому и устроилась не поодаль на диване, а непосредственно перед письменным столом в глубоком кожаном кресле бутылочного цвета. Чтобы и ноги во всей красе продемонстрировать крупным, так сказать, планом, и дать супругу возможность всласть ментола нанюхаться.
– Вы не мужчина. И просто неспособны им быть. Когда я выходила за Вас замуж, Вы были совершенно другим, мне казалось, что вот человек, который действительно меня любит и готов идти со мной по жизни вместе… Ну и кого же я вижу? Тряпку со вторичными половыми признаками? Самодовольного типа, который только и умеет, что раздавать красивые обещания? Вы прекрасно знаете, как я верила в само слово «Мужчина». Рыцарь, защитник, человек, который ведет свою женщину по жизни за руку. Ну сколько раз я говорила, что я ненавижу, когда мне приходится человека «пинать», подталкивать его к каким-то действиям? Ну сколько раз я говорила, что настоящий мужчина не нуждается в сотнях дополнительных напоминаний, а сразу делает? Ну сколько раз я Вам говорила, что терпеть не могу этот дом? Раз сто, не меньше. И что? Вы соизволили хотя бы озаботиться найти приличное жилье? Хорошо, я понимаю: Вы заняты, Вам некогда ездить и смотреть дома. Я готова была сама этим заняться. Потратила массу времени, нашли несколько замечательных вариантов. Вы на них даже не взглянули…
– Милая, я работаю, – кротко ответил Николай. – Для поисков жилья существуют специальные люди, называются риэлторами. Мне совершенно все равно…
– Вот именно! Вам все равно. И не нужно делать из меня идиотку, я прекрасно знаю, кто занимается недвижимостью и как называется эта профессия. А платить им, Вы считаете, не нужно? Вы даже не соизволили выделить для этого деньги. По-видимому, я должна тратить свои, не так ли? И машину заправлять за свой счет. И еще одеваться соответственно и выглядеть, как полагается Вашей жене… И все из моего кармана? Вы очень хорошо устроились, мой дорогой.
Николай посмотрел на жену даже с интересом: Наталья за всю жизнь не заработала ни единого рубля. Сначала доченьку кормили-одевали-обували не слишком богатые родители. Потом девушка созрела для самостоятельной жизни, приехала в столицу, осмотрелась и…
И вот теперь перед ним в глубоком кожаном кресле сидит выхоленная до кончиков ногтей, натуральная – черт бы ее побрал, действительно натуральная! – блондинка, в чем-то шелково-переливчатом, не скрывающем идеальные ноги и умопомрачительную фигуру. Сидит, держит в изящных пальчиках безумно дорогую тонкую дамскую сигарету, сверкает колечками-перстеньками-браслетами и привычно плетет паутину липких, оскорбительных, нелепых слов.
Николай тоже закурил, хотя знал, что этим только отягощает свое положение.
– Во-вторых, Вам прекрасно известно, что я не выношу табачный дым, – не обманула его ожиданий Наталья. – Особенно Ваш излюбленный дым отечества, между прочим. Если бы Вы курили американские сигареты…
