Я наблюдал за Наей и водяным со стороны. Она просила меня не подходить слишком близко, чтобы не спугнуть его. Дать ей возможность самой обо всем договориться и выторговать для себя несколько дней на пользование раковиной. Я слышал весь их разговор, оставаясь в тени и сам став тенью. И видел их поцелуй. Слишком уж страстный для той, кто влюблена в другого.
Наконец, эта мерзость кончилась, и они отлипли друг от друга. Водяник нежно провел рукой по лицу Наи, затем по ее шее, плечу. Она не шевелилась, не пыталась протестовать. Я чуть сместился в сторону, чтобы видеть ее лицо и когда оно попало в зону обзора, чуть не ахнул. Глаза берегини затуманились и стали похожи на глаза слепца, скрытые пеленой.
Твою же мать! Что он с ней сделал?
Водяник коротко усмехнулся, продолжая гладить безвольно стоящее перед ним тело.
-- Озерные водяные в чьем подчинении много дев, влюбляют в себя одним лишь прикосновением. Ты должна была знать, -- самодовольно произнес он, хотя Ная вряд ли могла понять, что он говорит. Она едва ли не стонала от его прикосновений. – Но я даже рад, что ты этого не знала. Теперь ты моя.
Пришло время вмешаться. Собрав свою расползшуюся тенью субстанцию в подобное им тело, я вышел из-за дерева и громко произнес.
-- Девушка не одна.
Водяной горько усмехнулся себе под нос, но расстроенным он не выглядел.
-- Я знаю. Почувствовал тебя, но боюсь, ты немного опоздал.
-- Она выполнила твое условие – дай ей раковину и позволь уйти, -- потребовал я, не обращая внимания на его слова.
-- У меня нет никакой раковины и никогда не было. Однако я бы хотел такую иметь, о чем непременно упоминаю при общении со своими гостями. Этот испорченный телефон прекрасно работает, как ты сам видишь.
Мне было трудно сдерживаться, чтобы не набросится на него с кулаками. Я запылал от злости, но не спешил прибегать к крайним мерам. Главное было не дать ему затащить девушку в свое озеро, где мне уже никогда ее не спасти.
-- Ты не вправе решать ее судьбу, как тебе вздумается.
-- Судьба есть, а головы нет, -- с высокомерным видом заявил тот. -- Теперь я ее хозяин.
Я заскрипел зубами и конечности мои начали развоплощаться в тень.
-- Кто ты такой? – в глазах парня мелькнул интерес и, кажется, немного страха.
Это как раз то, что мне нужно. Если он будет бояться, то оставит Наю в покое и уберется в свое озеро. Только бы ничего не испортить.
-- Твое счастье, что ты не встречал таких прежде, -- с угрозой в голосе произнес я. – Я не вода и не земля, я не ветер и не огонь.
-- Но ты и не демон.
-- Я воплощение отрицательного и опасного начала в природе. Я тьма, я ночь, я тень. Я слышал твое время – полдень и полночь, хочу обрадовать – я их тоже обожаю. Я смогу достать тебя даже на дне морском, ибо там, где есть тень – есть и я. Если не оставишь ее в покое, воды твоего озера не будут знать отдыха от заката до восхода. И поверь, я умею портить жизнь другим.
-- Зачем тебе это? – похоже водяник не очень-то и испугался. Черт! Даже обидно – такая славная речь получилась. – Ты ходишь по суше. Легко можешь найти себе другую девчонку. Сколько их еще там, откуда вы пришли.
-- Она мой друг.
-- Я позабочусь о ней, -- пообещал парень. – Будь уверен, с нами ей будет лучше и о людях впредь она больше не вспомнит. Знаешь, как говорят: «все беды пропали, что в воду упали».
Еще секунду назад тихая гладь озера вдруг заклубилась, запенилась. Озеро зашумело, и вода в нем поднялась, вышла из берегов, и покатила огромным валом к ногам водяного, сбивая все цветы и травы на своем пути.
О, нет, нет, нет! Нельзя допустить чтоб ног Наи коснулась вода. Зашипев, я взвился темным вихрем и подлетев к девушке, в миг обвил ее талию и вновь вернувшись в прежнее тело, спешно поднял в воздух.
-- Думаешь тебе меня одолеть? – совсем другим голосом заревел водный житель.
Я еще и ответить ничего не успел, как из воды стали появляться мужские головы его прислужников – утопленников из мужчин, среди которых в конце службы ему предстоит выбрать себе замену, если я правильно осведомлен. Я еще много чего не знал из этого мира, но пару раз слышал, что души утонувших вода берет себе «в присягу», а их тела водяник выбрасывает на сушу, чтобы подчинить себе новеньких. Вряд ли у этой братии дела обстоят как-то иначе. Сейчас, старший над другими, похоже собирался отбить у меня девушку силой.
-- Дьяволы эти водяные! – рявкнул я, начав пятиться вглубь леса.
Вода вокруг моих ног все еще бурлила, поднимая землю вверх и взбивая ее в тягучую жижу.
-- Отдай девицу, -- потребовал старший.
Находящийся ближе всего ко мне прислужник с темной, чуть ли не черной кожей и с бородой из водорослей, потянул в сторону Наи свои перепончатые, как у лягушки руки. Я попытался увернуться, но зацепился ногой за какой-то сук и едва не упал. Хорошо, что рядом был ствол дерева, на который я со своей безвольной ношей и приземлился. Наю же словно загипнотизировали. Она вообще ничего не делала, что, впрочем, было лучше, чем если бы она пыталась от меня отбиться и рвалась навстречу этому любвеобильному гаду. Все, что о нем говорили, оказалось правдой: коварен, непредсказуем, слишком зациклен на женщинах.
Озерный демон продолжал сверлить меня недовольным взглядом, а его помощники, некоторые из которых были облеплены пиявками, а у одного на шее даже вольготно разместился уж, уверенно окружали со всех сторон. Первым отнять Наю попытался парень с выпученными глазами. Я успел увернуться, но тут уже двое других готовили сеть из куги – безлистого водяного растения, сейчас еще и обмотанную тиной.
-- Ну уж нет, пиявки болотные, вы ее не получите.
Мне приходилось виться ужом, чтобы не попасть в их цепкие лапы. Один бы я был куда проворнее, но с Наей в руках, что-то делать было сложнее. Я даже подумывал забросить ее на дерево, чтобы легче стало отбиваться, но эти прислужники озерника словно прочли мои мысли и старались не подпускать близко к удобным для такого использования деревьям.
Я начал быстро уставать. Главный водяной снова напустил туман, явно подпитывающий его и всю эту компашку. Мне бы, дурню сразу понять, в чем их сила, но я был слишком сердит, чтобы обращать внимание на подобное. Злился, пинал прислужников водяного ногами, изо всех сил стараясь защитить Наю. А когда в очередной раз увидел, как вода в озере рябит, а водяной хмурит брови, чуть не огрел себя по лбу за тупость.
Они живут в глубокой воде и явно больше всего боятся солнца. Омуты, водовороты, бездонные болота, провалы под землей, куда вся эта труппа уходит жить на Ночь Года, от него прекрасно защищают. Я от солнца тоже не в восторге, но явно не до такой степени, учитывая, что оно тоже обеспечивает все вокруг тенями. И главный мой козырь – я могу вызывать засуху.
