1 день лета, или Делегация
Так сложилось, что мой предыдущий том дневника закончился вместе с учебным годом. Более того, одновременно с окончанием получения образования, положенного царевне. Новый же том я заказала слишком поздно, поэтому мне целых два дня пришлось обходиться без ритуального вечернего описания событий прошедшего дня. И это оказалось достаточно трудно при моем характере и привычке следовать установленным ритуалам.
Сегодня же я получила в свое распоряжение эту прекрасную книгу со множеством чистых страниц (об этом событии я собираюсь написать после вступительной части), и спешу представиться по всей форме:
Царевна Варвара Кащеевна, старшая дочь его царского величества Кащея Бессмертного Великого и Ужасного, второй ребенок его супруги ее царского величества Марьи Берендеевны, сестра наследника престола Тридевятных Земель Ивана Кащеевича. Родилась в 8 день лета, и с тех пор солнце пятнадцать раз посылало в Тридесятые Земли весну. Будучи вторым по старшинству ребенком правящего лица, я, однако, не являюсь наследницей престола, ибо папенька непреклонен в этом вопросе: женщинам нечего делать на троне, так что мои младшие братья стоят в стройной очереди за старшим, Иваном. А на нас с сестрами у родителей совсем иные планы. О чем я и узнала нынче утром, когда папенька вызвал меня в свои покои.
Маменька находилась там же и занималась выпиливанием лобзиком по дереву, высунув от усердия язык, что меня немного смутило, когда я это увидела. Все-таки царице следовало бы вести себя более царственно. Но тут же я припомнила обстоятельства, в которых моя маменька была вынуждена получать образование, и позволила себе отнестись снисходительно к некоторым ее чудачествам.
Папенька тоже занимался любимым рукоделием: вязал пинетки для моего младшего братика, которому едва исполнилось два месяца. Но царь Кащей хотя бы не выносил свое хобби за пределы покоев, маменькины же резные шкатулки и полочки каждое воскресенье выставлялись на ярмарках на продажу. Особый знак царицы (лягушка в короне) не оставлял сомнений в авторстве изделия. Так что все Тридевятые Земли были в курсе странностей своей государыни. Впрочем, как ни странно, относились к ним снисходительно. Так что и мне, как послушной дочери, следовало реагировать также.
Итак, я вошла в родительские покои.
– А, Варька! – приветствовал меня папенька.
Я, как всегда, поморщилась. Все окружение я приучила к тому, чтобы меня называли строго по титулу – «Царевна Варвара», даже сестрам и братьям не делалось исключения, но вот родителям запретить панибратство я не могла. Поэтому, не имея морального права критиковать и исправлять старших по возрасту и званию, я оставила за собой право называть их в собственном дневнике не полными титулами.
– Папенька! Маменька! – сделала я положенный поклон в пояс.
Родители переглянулись с усмешками, которые я не могла не заметить, но мне улыбнулись тепло и пригласили присесть. Я повиновалась жесту папеньки и устроилась на табуреточке у его ног. В зимнее время эта табуреточка служила ему подставкой для ног, которые он грел у очага. Сейчас же, в последнюю седьмицу весны, в отоплении не было нужды.
– Выросла ты, Варвара, – заметил очевидный факт папенька.
– Да, через пятнадцать дней мне исполнится шестнадцать лет, – вежливо согласилась я.
– Я в этом возрасте уже замуж вышла, – подала голос маменька, откладывая лобзик и улыбаясь папеньке.
– Вы хотите сказать, что подобрали мне мужа? – кротко спросила я. – Я прекрасно осознаю свой долг и понимаю, что посредством брачных союзов можно добиться значительного расширения земельных угодий и…
– Кажется, уроки Кладезя Премудрости не прошли мимо этой очаровательной головки, – кивнул папенька, бросив взгляд на маменьку.
Та поспешно отвернулась к оконцу, но я успела разглядеть на ее лице тайную улыбку.
– Теорию Кладезь преподносит замечательно, – то ли возразила, то ли подтвердила она. – Но в данный момент речь не об этом. Никто не гонит тебя немедленно под венец. Но…
– Но? – вежливо поторопила я.
– Но мы с твой матушкой пришли к соглашению, что тебе действительно пора подумать о женихе, – проговорил папенька. – Но именно подумать, приглядеться, так сказать. Идти замуж за незнакомца – этого мы не желаем нашей старшей дочери.
– Да, политика политикой, но муж должен быть по сердцу, – поддержала его маменька. – Мы не в темные времена живем, и нет у нас нужды покупать союзников через брачные узы.
– Так что мы решили с твоей матушкой, что надо бы тебе, доча, мир посмотреть да себя показать.
Я нахмурилась, перебирая в памяти свои царские обязанности.
– Боюсь, что мне не совсем понятно, папенька, – с сомнением сказала я. – Где мне взять время на это? Разве не на мне лежит обязанность по разрезанию ленточек на любом открытии любого нового предприятия? Разве не я освещаю для народа события во дворце посредством написания информационных буклетов? Не далее, как вчера я ездила в новый музей деревянного зодчества в качестве представителя нашей семьи и почетно присутствовала на его открытии.
– Ты, несомненно, очень трудолюбива, – похвалила меня маменька. – И именно поэтому мы с твоим отцом решили, что ты заслуживаешь небольшого отдыха.
– На самом деле – большого, – прокомментировал папенька.
– Слушаю, – я сложила руки на коленях, попутно разгладив едва заметную складку на юбке.
– Речь идет о большом турне, в которое ты отправишься…
Я была так поражена, что некультурно перебила царицу:
– Я? Одна? В турне?
– Именно, – кивнул папенька. – Шестнадцать лет – это уже не детство. Тебе не нужны няньки. И, что тут скрывать, ты у нас выросла в очень благоразумную девицу.
– … которой уже пора задуматься о своем будущем, – подхватила маменька, невоспитанно перебив своего царственного супруга. Впрочем, не похоже было, чтобы он возражал. – И мы решили, что ты вполне сможешь отправиться в большое турне по странам содружественных территорий с государственным визитом. Официальным поводом твоего турне будет твое вступление в совершеннолетие. Впрочем, все понимают и истинную причину твоего путешествия.
– Но афишировать поиск и подбор женихов мы все же не будем, – почесал нос кончиком спицы папенька. – Будем действовать дипломатично.
– Понятно, – чинно произнесла я. – Каков будет маршрут?
Маменька тихонько вздохнула, словно была разочарована мною. А папенька, воткнув спицы через недовязанные пинетки в клубок приятного мятного цвета, поднялся с места, чтобы показать мне карту, разложенную на столе. Это была рабочая карта, вся исчерченная, изрисованная и истыканная булавками и флажочками, между которыми были натянуты нитки самых разных оттенков. Прежде папенька планировал на ней военные действия, и по фактуре нитей можно было определить, что именно он вязал в момент разработки плана.
