Глава 1. Смерть в день рождения
Я склонился над унитазом, выворачивая содержимое своего желудка. Приятного мало, но это не худшее, что произошло со мной сегодня. Хотя умирать оказалось куда менее болезненно, просто закрыл глаза и всё…
А открыл их, лёжа на полу в общественном туалете и вот, дополз до унитаза. Как я сюда попал с больничной койки и куда это «сюда» вообще? Новый рвотный позыв заставил скорчиться, на время отбив всякие мысли.
Никогда мне так плохо не было. Бывало по-другому, даже хуже, но не так. Редкая болезнь костей с непроизносимым названием. Кости становятся тонкими и хрупкими, стоит удариться или упасть – привет, перелом. Половину не такой уж долгой жизни на больничных койках. Включая последние полгода, когда случился отказ позвоночника. Почти полный паралич без возможности восстановления, с такими хрупкими костями никакие имплантаты вставить невозможно…
Сегодня мне исполнилось восемнадцать. И я умер. Не самое удачное начало совершеннолетней жизни.
Кажется, тошнить перестало, больше нечем. Я поднялся и прошёл к раковине, открыл воду. Поднял глаза на зеркало. Нет, я не исцелился каким-то чудом, поскольку смотрящий на меня из зеркала не был мной. Лицо обычное, вполне симпатичное, с тонкими чертами. Пожалуй, моя прежняя физиономия была более простоватой и грубоватой. А эта даже какая-то аристократичная, что ли.
Может, я всё же умер и переродился? Ну, реинкарнация там, всё такое, а сейчас вдруг вспомнил прошлую короткую несчастливую жизнь? Забыв нынешнюю… А что, тоже вполне вариант. Кому и рассуждать о реальности реинкарнации, как не воскресшему покойнику.
Набрал в рот воды, прополоскал, сплюнул, повторил. Как бы то ни было, а смыть привкус желчи надо в первую очередь. Рассуждения потом. Вот сейчас выйду, посмотрю, где оказался, тогда и буду думать. А по общественному туалету мало что понять можно.
Дверь открылась. Вошла девушка. Эй, я что, в женском туалете? Вот попадалово…
Я точно был не в больнице. Там в белых халатах ходят, а мы тут в униформе какой-то, судя по тому, что одеты с этой девчонкой практически одинаково. Синие штаны, такие же куртки, которые так и хотелось назвать кителями. Да ещё непонятные серебристые бляшки справа на груди. Только у меня гладкая, а у девушки – с каким-то выгравированным значком. Что бы это значило?
– Вот ты где, Лин, – протянула она, улыбнувшись, но при этом глаза остались холодны. – А чего такой бледный?
– Как-то мне не хорошо, – пробормотал я.
Лин. Придётся теперь отзываться на это имя. Странное какое-то. Восточное, что ли? Вроде на азиата не похож. Да и девчонка – блондинка. Волосы до плеч, фигурка ладная, красотка…
Она шагнула ко мне. Шаг, другой… Её лицо оказалось вплотную к моему, и наши губы соприкоснулись.
Это был не первый поцелуй в моей жизни. Всё-таки я не ребёнок, восемнадцать стукнуло. Пятый. Да, особо похвалиться нечем. Болезненный парнишка, у которого вечно что-то в гипсе, не вызывает восторга у девчонок. О большем, чем поцелуи, и говорить нечего. В процессе я бы наверняка снова что-то себе сломал… Но теперь-то всё может стать иначе!
Я потянул руки в порыве обнять её и прижать к себе, но девушка уже отстранилась.
– Это твой подарок. С днём рождения, – она снова улыбнулась, но улыбка быстро превратилась в кривую холодную усмешку, и она почти выплюнула: – безродный.
И тут же я согнулся от невыносимой боли. Ох, Боже мой… Сколько нового опыта за день. Но без ощущений от удара в пах я бы вполне обошёлся. Как же больно… Вот это точно у меня впервые. За что она меня так? Сперва целует, потом бьёт…
Но поцелуй был великолепен. Лучший в моей жизни. Да-да, недолгой, мало опыта, но какая разница. Можно сказать, что первый настоящий поцелуй. Прошлые в сравнении с этим вообще не в счёт. Или это всё из-за контраста ощущений?
Спросить было некого, девушка уже ушла. А я даже её имени не узнал. Да и как бы это выглядело? Она-то явно знает этого Лина или Линя, как там правильно склоняется. А теперь я – это он. Или, если это всё же амнезия и воспоминания о прошлой реинкарнации, то я всегда и был им. А может, так и заявить, про потерю памяти?
Дверь снова открылась, прервав мои размышления. Но на сей раз явился нескладный рыжий парень, а не белокурая красотка. Даже не знаю, сожалеть или радоваться.
– Ну что, ты живой? – спросил он.
Я кивнул, стараясь не морщиться от боли в паху. Да когда ж уже отпустит-то? Ох…
– Тогда погнали. Сегодня важный день. У тебя так вдвойне. Но всё равно не стоит опаздывать. Не то от мастера-гварда влетит, не посмотрит, что ты именинник.
Я снова только кивнул. А что говорить-то? Какие-то гварды, безродные… Опоздать, влетит – да кого это волнует? Тут человек умер и воскрес! Но не хочется попасть в лабораторию и стать объектом исследований. Это почти как больница, только ещё хуже. Потому что ничего не болит и можешь уйти, но не отпускают. Нет уж, хватит с меня. Буду притворяться, что я Лин и всё в порядке.
Вот бы ещё имена окружающих узнать… Но увы, у рыжего на нагрудной бляхе тоже пусто. Хотя и странные закорючки у блондинки мне ни о чём не сказали. Вот нет бы имена или фамилии там писать.
Мы прошли по коридору с унылыми серыми стенами, но после зелёных больничных и такая серость была отдохновением для моих глаз. И почему больницы всё время красят в зелёный, да ещё такой мерзкий оттенок? Нет, всё, хватит об этом думать. Теперь уже неважно, что там было в больницах, в прошлой жизни. Вообще во всей той жизни.
Не так уж плохо там было. А без меня остальным станет только лучше. Маме, сестре. Даже отцу. Может, они с мамой помирятся и снова сойдутся. Теперь, когда ей не нужно тратить всё время и силы на заботу о больном ущербном сыне. От этой обузы в моём лице папа и свалил. Я его не виню, денег на лечение он подкидывал исправно, пахал, как проклятый. Навещал меня регулярно. Дни рождения почти никогда не пропускал… Кроме вот последнего. Надеюсь, он не будет себя сильно корить за опоздание. И мама не будет его ругать.
Ладно, правда, хватит об этом. Подбери сопли, парень! Ты уже ничего не можешь изменить в прошлой жизни. Пора начинать новую. И прожить её получше. Хотя бы попробовать.
Во дворе уже собрались десятки парней и девушек, все в такой же форме, хотя и разных цветов. Мы прошли к синей группе, и встали в шеренгу. Построение не по росту… Нас даже на физкультуре заставляли по росту строиться, хотя я-то на занятиях только в построении и участвовал, какие уж мне физические упражнения. А тут с дисциплиной как-то совсем беда. И парни с девчонками вместе. Не похоже на военное училище. Но форма…
– Смирно, салаги!
Я вытянулся по струнке, но окружающие никак не отреагировали на оклик, так что я тоже расслабился.
