Музей истории железнодорожного транспорта в русском провинциальном городе. Наши дни.
Василий Иванович. Все думают, что я тут схожу с ума от скуки, весь день сидя, как сейчас, и глазея на все эти экспонаты, но мне никогда не скучно. Мне нравятся поезда. Даже запах поезда меня волнует. По воскресеньям, например, я люблю просто стоять на платформе станции, смотреть, как приходят и уходят поезда, чувствовать их запах. Это не просто запах детства, это запах России. (Пауза.) И столько интересных людей проходит через наш музей. И не удивительно, ведь наша директриса Дарья Гавриловна имеет такие хорошие связи. Генералы, станционные смотрители, хирурги, управляющие банками – такой вот парад постоянно. Значительные люди. Люди, ценящие свое наследие. Например, только вчера был доктор из Владивостока с женой… пленительная женщина, такая ухоженная, если вы понимаете, что я имею в виду. Она хотела знать, работаем ли мы по воскресеньям. Я сказал, что да, музей открыт с одиннадцати до четырех. (Пауза.) Все это у меня в крови, конечно – рельсы у меня в крови. Весь город знает, что мой прадедушка был станционным смотрителем в Орле. Интересно, дежурил ли он в ту ночь в 1880 году… (Смотрит на поезд.) Это было 28 мая… Точно не знаю, но мне хочется думать, что он тогда дежурил. Скорее всего. Вы знаете, 28 мая 1880 года в этом самом вагоне…
Дарья Гавриловна. Василий Иваныч! Вы могли бы сегодня запереть музей, уходя? А то я уже опаздываю на занятия по йоге? И я должна еще вечером собрать вещи для Одессы, завтра я не успею. О боже, как уже поздно!
Василий Иванович. Конечно, Дарья Гавриловна, я никуда не спешу.
Дарья Гавриловна. Спасибо, вы – сокровище! Такой важный день нам предстоит завтра, для всех нас!
Дарья Гавриловна выходит.
Василий Иванович. Да уж, я никуда не спешу. И куда мне торопиться? Кто может ждать меня дома, кроме Господина Пушкина, конечно, моего кота? Он настоящий джентльмен, этот Господин Пушкин. Любит Чайковского. (Пауза.) Одесса… какая блестящая жизнь. А я никогда не был в Одессе. Она так востребована, эта наша директриса, всегда мчится куда-то. И это не удивительно. В ней столько всего… Кстати, этот вагон от экспресса Москва-Одесса. И, как я уже упоминал, в этом самом экспрессе 28 мая 1880 года…
Дарья Гавриловна(возвращается). Вы не видели Бориса, Василий Иваныч? Нигде не могу его найти. Он еще ведь не ушел?
Василий Иванович. Борис? Я думаю, он мог уже уйти, Дарья Гавриловна.
Дарья Гавриловна выходит.
Это из-за предстоящего визита мэра она сегодня несколько нервна. Все это из-за этого завтрашнего визита. Слухи так и летают повсюду… я, правда, не то чтобы я им верил… (Тушит свет.) Йога. Зачем ей это? Она говорит, это помогает ей понять себя, «это дает мне силы, Василий Иваныч, это открывает мне мои чакры», что бы это ни значило. Я не верю в такие вещи, я русский православный человек.
Дарья Гавриловна(вбегает). Вы что-то сказали, Василий Иваныч? Я действительно должна бежать.
Василий Иванович. Нет, ничего, Дарья Гавриловна. Смею заметить, Борис ушел, оставив включенным видеоэкран.
Дарья Гавриловна. Ладно, уходя, убедитесь, что он действительно выключен, хорошо? И не забудьте также выключить чайник, когда будете уходить. Завтра все должно работать, как часы. Малюсенькая оплошность – и мы идем ко дну.
Василий Иванович. Я все сделаю прямо сейчас, Дарья Гавриловна. Занимайтесь спокойно.
Дарья Гавриловна. Вы уверены, что с вами все в порядке, Василий Иваныч? Вы выглядите как-то… необычно. Я надеюсь, вы не на грани нервного припадка, как это бывает с вами?
Василий Иванович. Припадка, Дарья Гавриловна?
Дарья Гавриловна. Ну, иногда с вами что-то такое происходит. Я имею в виду, что мы не можем себе позволить что-то вроде эпизода с дамой и маленькой собачкой, то, что случилось на прошлой неделе. Только не тогда, когда мы ожидаем мэра.
Василий Иванович. Маленькая собачка? Я помню, здесь был гость из Норвегии несколько дней тому назад, но я не помню никакой маленькой собачки. Нет, нет, я никогда себя не чувствовал лучше. Иногда болит колено, но…
Дарья Гавриловна. Прекрасно, я просто хочу быть уверена. Несомненно, завтра надо, чтобы все матросы были на палубе. Мы должны показать себя с наилучшей стороны. Кстати, вы не забыли, что завтра приедет мэр?
Василий Иванович. Как я мог забыть, Дарья Гавриловна! Сам мэр! Это такая честь.
Дарья Гавриловна. И его жена.
Василий Иванович. Такое внимание к нам, она такая образованная женщина, по любым меркам. Мне кажется, я помню, что ее отец играл на тромбоне.
Дарья Гавриловна. И вице-мэр.
Василий Иванович. Рядовой визит, и в тоже время такой важный для вашего статуса в городе, смею заметить, Дарья Гавриловна.
Дарья Гавриловна. Вы даже не представляете себе, какой важный. Мы, конечно, обязаны произвести хорошее впечатление, в этом нет сомнения. Ну, а demain, Василий Иваныч. Приходите завтра пораньше. И не забудьте про чайник. (Быстро уходит. Слышно, как хлопает дверь.)
Василий Иванович. Какая женщина! Как она себя подает! И какая… гибкая. A demain – понимаете, она дважды была в Париже. (Садится.) Где я был? Да… 28 мая 1880 года, ранний вечер, когда экспресс Москва-Одесса остановился в Мценске… (Слышны объявления о прибытии-отправлении поездов на станции. Три звонка. Свисток. Слышно, как трогается поезд.) …в последнюю минуту, как раз когда поезд должен тронуться… (ПоявляетсяСавина.) …никто иной, как Иван Сергеевич Тургенев, великий русский писатель, Иван Тургенев – кстати, частый гость в нашем городе – все еще непередаваемо близкий каждому, в груди которого бьется русское сердце, вошел в поезд и постучал в купе вот этого самого вагона. Дверь открылась, и… (ПоявляетсяТургенев.)
Савина. Наконец-то, это вы! Я уже думала, вы не придете никогда.
