Вообще-то мне следовало ожидать, что рано или поздно пол в школе разверзнется, все полетит в тартарары, а языки пламени будут вырываться из глубокой расщелины. Все утро были знаки, предвещающие сплошные неприятности. Правда, случившееся никто не мог даже вообразить. Пол треснул, и из узкого отверстия повалил дым. Но что самое страшное – Дана Рансон исчезла. Я изо всех сил пытался ей помочь, но не смог. Она пропала, просто испарилась в мгновение ока. Я не верил своим глазам. Не верил, пока не встретился с гигантским красным волком, валькириями из школьной столовой, здоровым парнем с рогами и грозной армией закованных в броню чудищ.
Нет, стойте! Я забегаю вперед. Расскажу-ка все по порядку.
Прежде чем мир перевернулся с ног на голову и я лишился дорогого мне друга, я лежал у себя в кровати, блаженно растягивая последние минуты сна, из которого меня вырвал отец.
– Оуэн Браун, а ну-ка, живо вставай!
Утро начиналось как обычно. Я вскочил с кровати, пулей бросился в ванную, наспех умылся, кое-как натянул одежду и, скатившись по лестнице вниз, оказался за кухонным столом напротив моей сестренки Мэг.
– Извините, никак не мог уснуть. Нервничал из-за концерта.
Я играю в школьном оркестре на гитаре. Тем утром у нас должен был состояться большой благотворительный концерт.
– Ты молодчина, сынок, все пройдет чудно, – успокоила меня мама. – А теперь ешь.
Она поставила передо мной большую тарелку каши, а папа тем временем полез в бумажник и протянул мне пару новеньких купюр:
– Вот, держи, на ваши пожертвования.
Честно говоря, у нас в школе постоянно собирали деньги на те или иные нужды, например, в фонд пострадавших от наводнений, в фонд пострадавших от землетрясений, в фонд помощи голодающим, в фонд помощи пожилым людям и так далее. Все эти благотворительные акции – часть нашей программы «Поможем всем».
– И мои возьми, – сказала Мэг, протягивая мне пригоршню пенни. – Я разрисовала мистеру Линкольну волосы голубым фломастером, так что теперь все будут знать, что это от меня.
Я ссыпал деньги сестры себе в карман:
– Целых девять пенсов, Мэг, мы почти у цели!
– Ага! – весело отозвалась она. – А знаешь что? Дана сегодня зайдет к нам после школы.
Дана Рансон – моя лучшая подруга. Ее родители работают учителями у нас в школе, а ее мама училась в колледже с моей мамой, они даже жили в одной комнате. Вчера вечером родители Даны позвонили и спросили, сможет ли Дана погостить у нас, пока они будут в Исландии – проводят какие-то научные эксперименты. Ой, знаю. Исландия? Бррр.
С утра родители отвезут Дану в школу, а вернемся мы уже вместе. Подруга будет жить с нами, пока ее мама с папой не вернутся.
Бип-бип! На улице засигналили.
– А вот и автобус. Давайте-ка бегом! – поторопила нас мама.
– После обеда будем! Вместе с Даной! – Я схватил гитару и бросился на улицу. Водитель как раз закрывал дверь, когда я одним прыжком вскочил внутрь.
Клево, правда? А вот и нет!
Усевшись на сиденье рядом с высоким парнем с айподом, я понял, что сел не на тот автобус – здесь ехали старшеклассники.
Кажется, с этого все и началось. Первый промах за сегодняшний день. К счастью, старшая школа находилась всего через улицу от «Пайнвуд Блаффс Элементари» – начальной школы, где учился я. Если пуститься бегом, то можно успеть до звонка.
Я вытащил однодолларовую купюру, которую мне дал отец, и принялся складывать из нее самолетик.
– Делаешь оригами? – обратился ко мне сосед.
– Просто экономлю время, – ответил я. – В школе мы собираем пожертвования, а я опаздываю, и мне придется забросить эти деньги в ящик на бегу.
Парень внезапно развернулся ко мне:
– Эй, да ты тот чувак из программы «Поможем всем». Вот, держи, – и он сунул мне в руку еще одну банкноту.
– Серьезно? – я удивленно уставился на деньги. Не ожидал такой щедрости. – Вот спасибо!
Сосед пробормотал что-то вроде «фигня» и уставился в окно. А вот и не фигня, как раз даже наоборот. С тех пор как в нашем городе закрылась электростанция, сотни людей оказались безработными, так что даже доллар уже большие деньги и огромная помощь.
Как только автобус затормозил, я сразу же бросился к выходу, обгоняя старшеклассников. Выпрыгнув из автобуса, я обогнул парковку, пробежав сначала вниз по улице, а затем вверх, и уперся прямо в двери школы. Как раз вовремя!
– Оуэн Браун, помоги!
Я резко остановился. Мистер Кенкинс, наш завхоз, распутывал тросы, которыми флаг крепился к флагштоку. В который раз.
– Не поможешь? – спросил он. – Всего на одну минутку.
В этот момент прозвенел первый звонок. Если я не управлюсь с этим через три минуты, я точно опоздаю. Но как можно отказать, когда слышишь просьбу о помощи, к тому же мистер Кенкинс просил всего-то одну минутку, а у меня в запасе целых три.
Пока завхоз распутывал тросы, я смотрел в сторону леса, который и дал название нашему городку. Чернеющие вдали ели – единственное, что осталось от самого старого в нашем штате леса. За деревьями высились отвесные скалы, тоже, в свою очередь, давшие название нашему городку. Пайнвуд Блаффс – скалы, поросшие ельником.
Мистер Кенкинс наконец распутал все тросы, но в этот момент прозвенел звонок.
– Готово, – произнес завхоз, широко улыбаясь. – Спасибо тебе, Оуэн.
– Всегда пожалуйста, – ответил я и бросился к дверям школы. Холл был уже наполовину пуст. Вот черт! Я отправился к секретарю, чтобы написать объяснительную, а заодно и бросить деньги моей сестренки в ящик для пожертвований. В один прыжок оказавшись у дверей администрации, я чуть не врезался в секретаря, при этом деньги Мэг разлетелись по всему полу.
– Извините, – бросил я и нагнулся, чтобы поднять монеты. Я увидел только восемь голубоволосых Линкольнов, еще один куда-то делся.
Может быть, это тоже был знак?
– Наверное, закатилась в кабинет директрисы, – предположил я и уже потянулся, чтобы повернуть ручку и открыть дверь, как секретарша перегородила мне путь.
– Даже и не думай, – строго произнесла она. – Бери давай бланк и пиши объяснительную.
Пожав плечами, я кинул оставшиеся деньги в ящик для пожертвований, написал объяснительную и отправился в класс. На бегу достал из кармана деньги, что дали отец и парень из автобуса. Долларовые купюры самолетиками полетели в кабинет мистера Хемлока.
– Спасибо, Оуэн! – крикнул он.
Не сбавляя темпа и перепрыгивая через несколько ступенек, я несся по лестнице. Футляр с гитарой бил меня по спине с каждым новым прыжком. Видела бы меня сейчас бабушка. Она все время твердила, что к гитаре надо относиться с большой бережностью. Именно бабуля научила меня играть, мы с ней много музицировали: народные песни, рок, все что угодно. А потом она умерла. Мой приятель Джон Дойл говорит, что мы с ним должны организовать музыкальную группу: я на гитаре, а он на треугольнике. Дрынь-дзынь, дрынь-дзынь! Вряд ли это можно будет назвать музыкой!
