Анастасия Орлова - Блад: глубина неба

Блад: глубина неба
Название: Блад: глубина неба
Автор:
Жанры: Стимпанк | Книги о приключениях | Историческое фэнтези
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Блад: глубина неба"

Читатель! Перед тобой – продолжение приключенческого псевдоисторического стимпанк-фэнтези «Всё, что необходимо для смерти». Да-да, несмотря на то, что «Глубина неба» – это предыстория, читать её нужно после книги «Всё, что необходимо для смерти», иначе не избежать спойлеров и непонятностей. Первая уже прочитана? Тогда вперёд, в полную приключений историю офицера Шентэла Винтерсблада до его встречи со Скади Грин! С любовью, автор.

Бесплатно читать онлайн Блад: глубина неба



Дорогой читатель!

Перед тобой – предыстория книги «Всё, что необходимо для смерти». Но я очень советую читать «Глубину неба» после того, как прочитана «Всё, что необходимо для смерти», иначе спойлеров и непонятных моментов будет не избежать.

С любовью, автор.




Пролог





81-й год эпохи тридия

Даже моего цинизма недостаточно, чтобы уснуть в ночь перед казнью. Поэтому я не сплю. Сижу на полу, закрыв глаза, прислонившись спиной к шершавой мокрой стене тюремной камеры. Среди влажной духоты тошнотворно пахнет плесенью и старым тряпьём. Откуда-то сверху, со скоростью одной капли в секунду, мне на плечо капает вода. У меня врождённое безошибочное чувство времени. До утра, до расстрела – шесть с половиной часов…

В коридоре раздаются шаги. К моей камере идут двое, останавливаются у прутьев дверной решётки. Я их не вижу (мои глаза по-прежнему закрыты), но позвякивание ключей выдаёт в одном из них охранника.

– Не желаешь ли исповедаться, сын мой? – бархатный, обволакивающий голос разносится под низкими потолками.

Едрён кардан, только святого отца мне тут не хватало!

– Какой я тебе сын? – хотел бросить пренебрежительно, но получилось лишь устало.

– И то верно! – добродушно хмыкает, и эта добродушность раздражает меня ещё больше.

Но и интригует. Приоткрываю глаза: в слабом жёлтом свете, льющемся из коридора, стоит невысокий полноватый старик в сутане. Он угадывает мой интерес и делает знак охраннику, чтобы тот впустил его в камеру.

– Я не собираюсь исповедоваться, – говорю, но старика это не останавливает: он уже по эту сторону решётки, машет рукой, чтобы охранник оставил нас наедине.

– Не хочешь – как хочешь, – невозмутимо сообщает священник и усаживается рядом со мной прямо на пол, неуклюже путаясь в подоле сутаны. – Я просто посижу тут, можно?

– Зачем? – не скрываю своего раздражения.

– Ну, мало ли. Вдруг тебе захочется поговорить…

– С Богом?

– С человеком. Я умею слушать, уж поверь.

Его мягкий голос баюкает и успокаивает, словно укрывает пуховым одеялом, как мама в детстве, и это чертовски злит.

– Мне нечего рассказывать.

Какое-то время священник молчит. Вода продолжает капать мне на плечо, на промокшую рубашку.

– Я бы мог передать, что и кому попросишь, – словно размышляя вслух, а вовсе не обращаясь ко мне, произносит дед.

– И что же?

– Ну, не знаю… Прощения попросить.

– Мне не за что.

Старик оборачивается. Я не смотрю на него, но боковым зрением всё равно вижу его неподдельное восхищение, от которого мне становится не по себе.

– Надо же! – изумляется он, и в его тоне нет ни капли сарказма. – А вот я, старый дуролом, много чего за свою жизнь наделал. И много кого обидел, – старик грустно вздыхает.

Опять молчим. Долго. Вода продолжает долбить меня по плечу.

– Я тоже не святой. Но того, в чём меня обвиняют, не делал. Не настолько я мразь, – зачем-то оправдываюсь.

Священник кивает, и я чувствую, что он верит мне.

– Значит, прощенья просить совсем не за что?

– Не вижу смысла извиняться, когда я прав, – отвечаю как можно холодней, чтобы дед, наконец, понял: разговор закончен.

– А хорошо тебе? – не отстаёт он.

– Что – хорошо?

– Ну когда прав – хорошо же должно быть? Раз прав, значит, и на душе легко.

Поворачиваюсь к старику, смотрю с нескрываемой враждебностью. А он улыбается: грустно и понимающе, словно знает про меня больше меня самого. Улыбается и кивает каким-то своим мыслям. Или моим. Как будто он – это я в старости, навестивший себя тридцатилетнего.

– Вот так обычно и бывает, Винтерсблад! Где прав, там самая мерзость и кроется, – священник задевает за больное, словно дёргает нутро за заусенцы, и это выводит из себя.

– Да что ты знаешь?!

– Да ничего не знаю, где мне! – вновь без тени иронии спокойно соглашается старик. – Но в те моменты, когда я прав был, ох и жестоко с другими поступал! Что ты усмехаешься, подполковник? Думаешь, раз я священник, а не солдат, так и жестоким не могу быть?

– Думаю, что ты, Божий человек, даже не представляешь, что такое настоящая жестокость!






«Естественные науки»




62-й год эпохи тридия

Стоял тёплый сухой август. Солнце садилось уже заметно раньше, чем в июле, но всё ещё недостаточно рано, и рабочая смена успевала закончиться до заката.

По грязной каменистой дороге плёлся долговязый тощий мальчишка тринадцати лет. Он был нелепо одет, словно все его заношенные вещи были с чужого плеча. Брюки на помочах не доставали до забрызганных грязью щиколоток, рубашка сидела на субтильном теле мешком, надуваясь на ветру, словно выцветший парус. Из-под расстёгнутого ворота и завёрнутых выше локтя рукавов выглядывали синяки и кровоподтёки: некоторые уже отцветали, а некоторые были совсем свежими. Пшеничные, выгоревшие на солнце волосы падали ему на глаза. Когда-то пряди были неровно острижены, но теперь отросли почти до плеч.

Мальчишка шёл, тяжело ступая, прижав острые локти к бокам. Его тело склонилось вперёд, будто он волок на себе какую-то тяжесть, или же его силой тащили на невидимой верёвке, обвязанной вокруг худой шеи.

Дорога под ногами становилась всё ухабистей, и вот впереди проступили первые крыши деревянных домишек Грэдо – бедняцкого квартала, отдельного мира на окраине Сотлистона.

Мальчишка остановился, расправил плечи, но в этом жесте не было ни силы, ни бодрости. Оглянувшись назад, он долго смотрел на залитый закатным солнцем город. В эти минуты Сотлистон не был серым, приземистым и дымным, как в обычные дни. Сейчас он казался золотым и медным. В любом случае – лучше, чем Грэдо.

Мальчик вздохнул и поплёлся дальше: отец не любил, когда Шентэл опаздывал к ужину.


Дома пахло тушёной капустой, табачным дымом и алкогольным перегаром. Шентэл ещё на пороге понял, что отец уже заканчивает свою трапезу и будет очень недоволен его опозданием. Самый скверный момент: вернуться домой после начала ужина, но до того, как отец, Шилдс, прикончит свою порцию и отправится спать.

Мальчик тихо прошёл в кухню. Во главе стола сидел жилистый загорелый мужчина лет сорока: чёрные брови насуплены, вокруг жующего рта, словно круги по воде, расходятся привычные недовольные морщины.

– Явился? – едко осведомился Шилдс.

– Да, сэр, – тихо ответил Шентэл, глядя в пол. – Позвольте войти, сэр?

Придя домой, он как-то сразу ссутулился и сжался, а внутри всё скрутилось, будто от рвотного спазма: оказывать почтение человеку, которого ты ненавидишь, было омерзительно. Но из угла кухни на мальчишку умоляюще смотрели серые скорбные глаза матери. Ради неё придётся затолкать свою клокочущую в горле ненависть поглубже, до самого желудка. А заодно смириться с прикосновением липких лапок страха, что муравьиным полчищем побежали по внутренней стороне рук от запястий до подмышек.


С этой книгой читают
Тысячи раз поднималось из-за гор солнце, тысячи раз луна цеплялась за верхушки сосен, тысячи раз пряные травы роняли свои семена в землю и из земли прорастали, устремляя руки-стебли к небу. Тысячи жизней чередою шли посолонь, и тысячи дорог слились в одну, ведущую в неведомое время – за тридевять зим.
Говорят, научный городок Творецк разумен. Он выращивает дома и похищает людей, а силовое поле по его границам сжигает любого, кто сунется без приглашения.Говорят, из Творецка не выйти ни живым, ни мёртвым, и если он ищет тебя – бежать бесполезно.У сероглазого нейрохакера есть выбор: сесть в тюрьму или стать пленником Города, чтобы выведать его планы, ведь тот замыслил недоброе…В неоновом тумане Творецка его уже ждут, и неясно, что страшнее: потер
В Гриа́лии неспокойно. Законный правитель – це́рос – убит, власть захвачена узурпатором. Кочевники харра́ты совершают кровавые набеги, вырезая целые деревни. На севере, в брастео́не Варнарму́ре, Я́рдис вместе с другими ске́тхами готовится к ритуалу Превоплощения. Его удел – нести служение живым клинком Йамара́ном, переложив свою душу в заточенную сталь. На юге Тшера́ бежит из столицы, дезертировав из элитного отряда Чёрных вассалов. Теперь её уде
Страна Скади Грин, капитана боевого цеппелина, почти двадцать лет расколота гражданской войной. Однажды жизнь Скади при загадочных обстоятельствах спасает вражеский офицер, запуская цепь событий, изменивших для неё всё.Сможет ли Грин в круговерти боёв и политических интриг разобраться, кто друг, а кто враг, за какую правду она сражается, и что связывает её с тем самым офицером, ставшим для Скади ангелом-хранителем?
В ваших руках – красивый, полный загадок роман о балансирующем над пропастью мире. Жестокая политика властных империй, недовольство социальных низов, происки революционных партий… Малейшее потрясение готово стать выстрелом в пороховую бочку.Именно в этот момент, накануне конференции с Ядовитыми островами, в Старой Столице Одельтера случаются страшные преступления. Тела жертв – одельтерцев и делегатов от Островов – находят сгоревшими; назревает ме
…Европа, 1936 год. Гитлер идет от успеха к успеху, на континенте расцветает «немецкая весна» – соотечественники спешат присоединиться к Рейху. Рушатся границы, по дорогам тянутся колонны вермахта, венец же всего – Олимпиада в Берлине. А перед ее началом над неприступной Северной стеной Эйгера должно взвиться знамя со свастикой.Горного стрелка Андреаса Хинтерштойсера никто не звал на Эйгер, но он все равно идет туда. Авантюрист Марек Шадов в горы
Триптих. Три связанных/несвязанных одна с другой истории.История 1. О странствующем репортере "Бейертхольдского Географического Вестника" и его приключениях в диких и неуютных местах.История 2. О севере, о внутреннем холоде и внутреннем голоде. О попытке к бегству – странная пара пытается сбежать из обыденного сегодня в светлое завтра, но попадает в кровавое никуда.История 3. В поисках исцеления от смертельного недуга столичный поэт и фехтовальщи
Южный приморский городок, где самое большое событие это кража булочек из лавки пекаря или подвязок после Летнего бала. Жизнь течет размеренно и сонно. Пока в один погожий день не находят Анжелу Скортера мертвой под забором недалеко от борделя. Подозрения конечно же падает на "Мантикор", трех барышень, работавших под ее началом. У каждой из которой есть причины не любить начальницу и имеющие скелеты в шкафу. Не желая оказаться на эшафоте, они беру
Девушку Веру муж поставил перед сложным выбором: либо он, либо ребёнок, который растет и развивается под сердцем у Верочки. Она не может понять, как ей жить дальше, куда бежать, где искать помощь. Но выбор сделать придется, ведь мужу нужен ребёнок определенного пола…
Сборник стихов создан специально для родных, близких и друзей, проживающих в моем, горячо любимом, городе Касимове. В сборник попала только пятая часть всего, что написано за десять лет.
Девушки вернулись с последней миссии на Земле и их ждал сюрприз. Что же это? Новое превращение? Магия? Или, может, знакомый гость? Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Не залезайте в чужие дома, ведь вы не знаете, что там найдете. И тем более не залезайте в дома сомнительных сеньоров, держащих в подвалах не то девственниц, не то тени знают кого.Тьяго поспорил с друзьями, что выяснит наверняка, что таится за стенами известного в нижнем городе особняка. В россказни церкви про теней из Бездны он все равно не верил, а кто не рискует – того не целуют девушки.Вот только цена за любопытство оказалась куда выше, чем Ть