Самое гнилое в любой монополии – это её устройство, – сказал Джеф Питерс. – Это, – ответил я, – скорее похоже на бесплодные рассуждения на тему – Почему существуют полицейские? Зачем они нужны?
– Э, нет, – возразил Джефф. Прямой связи между монополией и полицейскими нет. В моей фразе заключается главная идея, – это стержень, здесь в малом скрывается многое. Это означает, что монополия, с одной стороны, похожа на яйцо, а с другой, она на него совсем не похожа. Потому что, если ты решил разбить яйцо, то для этого удар по нему надо нанести снаружи, а вот, с монополией дело обстоит иначе, для того чтобы её развалить – удар надо нанести изнутри. Нужно сидеть и ждать своего часа, пока процесс созреет внутри, пока цыпленок начнет долбить скорлупу своим клювом. Я могу привести пример такого проклевывания. Взгляни на то баснословное количество новых колледжей и библиотек, которые появляются тут и там, по всей нашей стране. Да-да, сэр, каждая компания таит внутри себя зародыш разрушения, она как тот петух, которому взбрендило в голову кукарекать слишком близко от того места, где негры-методисты1 в штате Джорджия проводят свои богослужения на открытом воздухе, или как тот выскочка республиканец, который сам объявил себя кандидатом на пост губернатора Техаса2.
Я ради шутки спросил Джеффа, приходилось ли ему, когда-нибудь, за всю его сложную и полную невзгод и приключений жизнь, возглавлять предприятие, которое можно было бы назвать «монополией». К моему великому удивлению, он ответил да.
– Однажды. Мы затеяли дело, – сказал он. И государственная печать штата Нью-Джерси никогда не налагала вето на деятельность этой сильнейшей и самой надежной монополии из тех, что поддерживаются властью закона. Все было у нас – и удача, и успех, и охрана, и крепкие нервы, а, также абсолютное право на продажу товара столь необходимого обществу, а я говорю о вечном двигателе3. Обойдя всю планету ни за что не найдешь такого доку в юридических вопросах, который смог бы обнаружить хоть какое-нибудь слабое место в нашей детально разработанной схеме. По сравнению с нашим предприятием Рокфеллеровская возня с нефтью4 – это просто тьфу, мелкая лавочка. Но, увы, мы прогорели.
– Я полагаю, ответил я, – В самый непредвиденный момент конкуренты помешали вам.
– Нет, не так. Все было так, как я тебе уже говорил. Мы погубили себя сами, это то, что я называю самоубийством. Как говорит Альберт Теннисон, внутри самой нашей корпорации зародилась болезнь, которая её и уничтожила. После чего Джефф рассказал мне, что произошло:
– Ты, наверно, помнишь, я тебе уже говорил о том, что несколько лет подряд мы с Энди Такером были партнерами. Он был самым ушлым из всех моих корешей. Где бы он не надыбал доллар, он принимал за личное оскорбление, если не мог его отнять каким – либо из известных ему способов. К тому же, Энди был интеллигентен, много чего знал. Многое он почерпнул из книг, и мог часами говорить на нужную тему, ни на йоту не удаляясь от главной темы. Он постоянно задумывал всякие хитрые аферы: то курс лекций о Палестине, для которого он использовал волшебные светящиеся картины с ежегодного съезда закройщиков готового платья в Атлантик Сити, то был готов завалить прилавки Коннектикута суррогатным пойлом из древесного спирта настоянного на мускатных орехах5
Однажды весной, я и Энди отправились в Мексику, там один предприниматель из Филадельфии отстегнул нам 2. 500 баксов за право владения половиной паев серебреного рудника в Чихуахуа. Другая половина ценных бумаг на рудник стоила порядка 2 или 3 тысяч долларов. И скажу, что рудник был настоящий. Но, я до сих пор, не понимаю, кто же в действительности был его владельцем.
Возвращаясь на Родину, по берегу реки Рио-Гранде, мы с Энди оказались в Техасе и наткнулись на маленький городишко. Этот городок назывался Птичий Город, но птицами там и не пахло. В нем проживало, где-то приблизительно, 2.000 человек, большая часть населения были мужского пола. На мой взгляд, главная причина того, что этот город не исчез с лица земли, заключалась в зарослях чапараля6, бурно разросшихся поблизости. Некоторые из жителей занимались животноводством, другие были профессиональными картежниками, третьи были конокрады, ну, а большая часть горожан занималась контрабандой. Мы с Энди остановились в отеле, здание которого было похоже на многоярусный книжный шкаф с садом на крыше. В день нашего приезда начался дождь. Как говорят, должно быть точно, Великий Водолей открыл все краны в своей обители на горе Амфибиус.
В то время, в Птичьем Городе, было три салуна, но ни мне, ни Энди они были ни к чему, мы не пили. Конечно, мы не могли не заметить, как все дни напролет, с утра до полуночи, местные жители совершают ритуальный обход всех питейных заведений города по магическому треугольнику. Все они хорошо знали, как лучше вложить свои кровные.
